Темная Империя. Книга 1 - Елена Звездная

— Отсутствия в плане физическом или мыслительном?

Директор школы Искусства Смерти не ответил, но с подозрением уставился на духа. Тараг же едва ли не насвистывая, продолжил:

— Если имелось в виду физическое отсутствие, то нет — за ночь ничего интересного не произошло. Но вот если вы, о Бездна дай мне надежду, про период вашего питейно-депрессивно-наплевательского…

— Тараг, — прошипел магистр.

Сокрушенно вздохнув, дух отрапортовал:

— Залетала ваша сестра…

Эллохар призадумался, сел в кресло, побарабанил по столу и осторожно спросил:

— Когда?

— Двадцать четыре дня назад, — поведал Тараг.

Потерев переносицу, магистр был вынужден признать:

— Не помню.

— Жаль, — меланхолично отозвался дух, — а вот Благодать Никаноровна точно никогда не забудет, как вы, наложив заклинание полного повиновения на родную ведьминскую метлу, заставили последнюю уволочь вашу уважаемую сестру обратно в Ведическую Школу.

— Вот Бездна, — простонал лорд директор.

— А мы, — продолжил Тараг, — никогда не забудем той полсотни весьма заковыристых выражений, которыми уважаемая ведьма сопроводила свой вынужденный отлет.

— Всего полсотни? — магистр облегченно выдохнул.

— Да, — Тараг закивал, — она же ваша сестра, и заклятье вечного молчания сняла с себя достаточно быстро…

На это принц Хаоса ответил полным отчаяния стоном. Дух же осторожно поинтересовался:

— Господин, а с каких пор вы тре… эм… адекват… эээ… не стоило мне проявлять любопытство, да?

— Исчезни! — приказал лорд директор.

Таран послушно растворился в воздухе. Уже откуда-то словно из потустороннего мира, донеслось:

— Еще был лорд Ал сэр, но вроде как я слышал, он уже даже вставать начал, так что выживет.

— А чего он хотел? — устало спросил магистр.

Призрачная змея высунулась из стены, и, пришепетывая, ответила:

— Такс… по кабакам-с преддагал-с, в Приграничье-с, где еще водятся такие с волосами цвета спелой вишни…

— Да? — переспросил Эллохар. — И что, говоришь, он после такого выжил?

— Так темный же-с.

— Логично, — магистр тяжело вздохнул.

Дух умчался выполнять поручение, оставив магистра Смерти наедине с безрадостными мыслями. Некоторое время Эллохар сгорбившись сидел за столом, затем открыл текущую документацию, просмотрел отчеты преподавателей и собственные к ним замечания, которые безукоризненно писал и в состоянии крайнего подпития. Отвлекся лишь когда в кабинете вновь возник Тараг, сообщивший:

— Лорд Микхар и его телохранитель покинули территорию школы Искусства Смерти.

— Это радует, — не поднимая головы, произнес директор, — не радует другой момент.

— У заклинания трезвости паршивый побочный эффект, помню, — своеобразно посочувствовал дух.

— Не применял, — холодно ответил Эллохар.

— О… — шокировано выдохнул возрожденный дух.

— Так, — магистр направил на Тарага пристальный взгляд, — что за история с адепткой Ойоко?

Несмотря на крайнее желание увильнуть от темы, дух не смел лгать хозяину, а потому слова будто вырывались из него:

— Адептка покидала территорию школы…

— Невозможно, — отрезал лорд директор, самолично зачаровавший стены.

— Я тоже так думал, — буркнул Тараг.

Задумчивый взгляд магистр и ледяное:

— Покажи.

Призрачная голубая дымка растеклась зависшей в воздухе лужицей, истаяла дымкой, и в тумане появилось изображение третьего полигона школы, прилегающего к забору: Тихо дремлют ядовитые насекомые, лениво шевелятся плотоядные растения, прикорнул шипастый змей… маленькая гномочка ядовито прошипела возрожденному духу «Хорош хранитель, не сумел остановить даже первокурсницу. Если магистр только узнает об этом, тебе конец, Тараг, лорд директор не терпит слабаков и ошибок не прощает, ты вылетишь с должности!»

Принц Хаоса откинулся на спинку высокого кресла, сложил руки на груди, внимательно посмотрел на возрожденного. Дух заметно нервничал, призрачная ткань его тела будто колебалась на ветру, сила едва ощущалась.

— Вы молчите, — запинаясь заметил Тараг.

— А каких слов ты ждешь? — поинтересовался магистр.

Сникнув окончательно, дух прошептал:

— Она права… я не засек. Слабак. Да.

— Дурак скорее, — лениво протянул Эллохар.

— Дурак, — покорно согласился возрожденный.

Усмехнувшись, магистр Смерти иронично продолжил:

— Знаешь в чем слабость, Тараг? — дух вскинул голову, взглянул на хозяина и услышал его сказанное с улыбкой: — В неумении признать собственные ошибки.

Задумавшись, призрачный хранитель осторожно спросил:

— Мне следует их признать?

— Желательно, — подтвердил Эллохар.

Несколько секунд Тараг молчал, а после:

— Я не мог не отследить первокурсницу. Это просто невозможно, да я и двенадцатый курс прослеживаю с легкостью. Правда, ведь?

— Правда, — директор школы Искусства Смерти едва заметно кивнул, и с трудом сдержал улыбку.

— То есть адептку Ойоко я бы отследил, а если нет, значит… значит… Значит ей кто-то помогал! — Тараг весь подался вперед. — Кто-то очень сильный и… и если я не ощутил потока смещения, значит из… из возрожденных!

Улыбка исчезла с лица магистра, он задумался, а после:

— Ну-ка продемонстрируй мне комнаты боевого факультета шестой курс.

В призрачной дымке мгновенно отразилось общежитие боевиков, маленькие комнаты со скудной обстановкой, одна, вторая, третья, четвертая… на девятой лорд Эллохар скомандовал:

— Стоп.

Тараг одновременно с господином воззрились на узкую однотипную комнату, с серым покрывалом на идеально застеленной постели и букетом золотых роз на черном стебле, расположенным за кроватью так, чтобы вошедшему не был виден.

— Комната Эрхи? — это было скорее утверждение, чем вопрос.

Изображение метнулось, и вскоре стала видна дверь с данными шайгена.

— Потрясающе, — безрадостно произнес магистр. — Тебя облапошила не первокурсница, Тараг, а возрожденный дух Золотого Дракона, вечно оттирающийся возле ушастого бородатого, который имеет наглость грозить мне судебным разбирательством.

— Лорд Наавир и лорд Найтес? — уточнил дух.

— Именно так, — нехорошая ухмылка заиграла на губах магистра Смерти.

Несколько мгновений возрожденный дух с тревогой смотрел, как ширится предвкушающая ухмылка, затем осторожно спросил:

— Что будем делать?

Ответ последовал незамедлительно:

— Ты — посыпать голову пеплом и терзаться как раскаянием, так и осознанием собственного несовершенства, я — с удовольствием позволю им раздать карты, пусть в итоге учатся на собственных ошибках, жестоким уроком будет. И да, — прожигающий взгляд на духа, — не ожидал, что ты поддашься на шантаж малолетней гномки. Разочарован.