Поворот ко мне - Тиффани Сноу

Когда я выключила телевизор, перед моими глазами всё ещё оставался спокойный профиль Блейна, который вопреки разорванной рубашке и кровоточившей губе, отвечал на вопросы репортёра. Теперь, получив из репортажа чуть больше информации о деле Уотерса, я вспомнила, что когда-то уже слышала об этом, но не придала особого значения. Такие понятия, как «порядок применения оружия» или «участник боевых действий на стороне противника» были для меня такими же далекими и непонятными, как страна Ирак, по отношению к которой они применялись. Только теперь я начала понимать, насколько всё это было важно. Жизненно важно. И Блейн ничего мне об этом не сказал. Возможно, конечно, он полагал, что я и сама должна была знать. Без сомнения все остальные сотрудники фирмы были в курсе этого дела. А может, он ничего не говорил только потому, что считал меня дурочкой-блондинкой, которая была не в состоянии осознать всей важности происходившего.

Я смотрела на часы с тяжёлым сердцем, гадая, что могло его так сильно задержать. Где-то в глубине души мне не давала покоя мысль о том, что сейчас он мог быть с Кенди. Только слепой мог не заметить, как настойчиво она добивалась возобновления с ним отношений.

Наконец, уже после часа ночи, так и не дождавшись Блейна, я взяла новый пакет со льдом, размышляя над тем, не следовало ли заменить его на что-то горячее. Сколько себя помнила, я никогда не могла запомнить последовательность применения охлаждающих и разогревающих средств при лечении ушибов. Решив всё-таки оставить холодный компресс, я забралась под одеяло и погрузилась в тревожные мысли о том, как много мне было неизвестно о Блейне, и как много он мне не договаривал…

Вскоре я провалилась в сон и проснулась посреди глухой ночи, прислушиваясь к тишине и ощущая, как ныли мышцы тела.

– Не просыпайся. Я не хотел тебя будить.

Я резко подорвалась на кровати, игнорируя сковывающую меня боль, прежде чем поняла, что рядом со мной сидел Блейн. Знакомое ощущение его близости позволило мне дышать спокойнее. Только сейчас я осознала, насколько была на взводе вдали от него. Мне пришлось проявить усилие, чтобы не броситься в его объятия.

– Сколько сейчас времени? – негромко спросила я в нежелании нарушать ночную тишину.

– Чуть больше трёх, – ответил Блейн также тихо. – Извини, мне пришлось задержаться. Не хотел тебя будить.

– У нас выдался адский вечер, – уклончиво заметила я, понимая, что он, вероятно, был очень уставшим. – Я бы поняла, если бы ты поехал домой.

Блейн не сразу ответил. Свет, струившийся из окна, падал бликами на его лицо, в то время как он меня изучал. Его пальцы осторожно коснулись моей скулы, и я не в силах отвести от него взгляд, почувствовала пробежавшие по телу мурашки.

– Я должен был тебя увидеть, – наконец хрипло произнёс он. – Удостовериться, что ты в порядке.

Я сглотнула.

– Всё хорошо. Благодаря тебе.

Его брови нахмурились, будто мои слова причинили ему боль, а потом он поцеловал меня. Это было едва ощутимое прикосновение – лёгкое и осторожное. Его руки придерживали мой затылок, и я подняла свои руки к его плечам, подавшись ближе к нему.

Когда он прервал поцелуй, я ожидала, что он отстранится, но Блейн притянул меня сильнее, и я, опустив голову ему на грудь, тихо вздохнула.

– Видела тебя в новостях, – сказала я, чувствуя под щекой равномерное биение его сердца.

– Да? – в голосе Блейна не слышалось удивления.

– Да-а. – Не слишком успев подумать, я добавила: – Ты не сказал им, что мы с тобой встречаемся.

– Разумеется, не сказал, – сухо отреагировал он. – Я не хочу, чтобы журналисты развернули палаточный лагерь у твоего порога.

– Оу. – Об этом я не подумала. – Как вообще они тебя нашли? И ещё копы?

– Кто-то услышал, как ты кричала, – объяснил Блейн, успокаивающе гладя меня по волосам. – Они вызвали полицию. А журналисты случайно кружили поблизости. Они любят совать свой нос, где ни попадя.

Я кивнула так, словно знала о журналистах всё.

– Больше никаких вопросов? – мягко спросил Блейн.

– Ты… так долго не приезжал, – наконец произнесла я, поморщившись от звучавшей в моём голосе досады. – Наверное, ты пересёкся… со своими… друзьями… или что-то в этом роде? – Вопрос снова сорвался с моих губ необдуманно, и я уже об этом жалела.

Блейн застыл на мгновение, прежде чем успел всё понять.

– Ты имеешь в виду Кенди, – ровным голосом произнёс он.

Я была рада, что он не мог видеть моего лица, потому что чувствовала, как щёки загорелись от неловкости. Мне самой не слишком верилось, что я вела себя как типичная ревнивая девушка, особенно после событий сегодняшнего вечера, но… я не могла заглушить предательский внутренний голос, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как перейти в режим отрицания.

– Нет, конечно же, нет, – я отстранилась от него, не поднимая взгляда. – Я имела в виду… ты знаешь… сенатора… и его жену.

– Ты из-за этого ушла? – спросил Блейн, наблюдая за моими попытками выкрутиться. – Из-за того, что я танцевал с ней? – его голос подёрнулся той самой резкостью, которая заставляла меня чувствовать нервозность. Когда я не ответила, его пальцы приподняли мой подбородок, заставив меня посмотреть ему в глаза. Я невольно сжалась от сквозившей в них злости.

– Это было неизбежно, – сухо объяснил он, – и ничего не значило. Я бы сказал тебе об этом, если бы ты спросила, вместо того чтобы уйти и чуть не оказаться убитой.

– Иногда мои поступки немного… спонтанны, – слабо произнесла я в свою защиту, испытывая значительное облегчение от того, что танец для него ничего не значил. Задержав дыхание, я ждала его реакции, и смогла расслабиться только тогда, когда увидела, как угол его рта дрогнул от едва заметной улыбки.

– Ты, наверное, имела в виду, импульсивны, – сухо произнёс он.

– Возможно, – согласилась я, понурившись. – Ты меня прощаешь? – Я снова приникла к Блейну, и его руки, автоматически обхватив меня за талию, подтянули меня на его колени.

Прижавшись носом к его шее, я вдохнула остававшийся на его коже отголосок парфюма. Его ладонь, поднявшись, обхватила мою грудь, гладя большим пальцем сосок через хлопок футболки, и моё тело мгновенно напряглось, реагируя на его прикосновение.

– Будешь мне должна, – произнёс он теперь уже сиплым голосом. – Не думай, что я не взыщу с тебя долг, как только ты будешь чувствовать себя лучше.

От обещания и угрозы, пронизывавших его голос, меня пробрала дрожь.

– Знаешь, для доблестного рыцаря, ты ведёшь себя не слишком галантно, – поддразнила я.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});