Тайна Чёрного Гримуара - Ева Кибанова

Тириана разложила свою палатку и привычно начала кипятить чай на костре. На поляну завалились два гнома с добычей. Принцесса с удивлением посмотрела на них:

— Что это, кабан? Я не буду есть свинину.

— Тириана, ты попробуешь и удивишься, как это вкусно! — заверил её Пелко.

— Нет-нет, я ем только птицу, — возразила Тириана, — по эльфийским традициям мы не едим говядину и свинину. Так что, видимо, я без ужина, только чай попью.

Голодный разведчик хмыкнул. Ох уж эти привычки знатных эльфов. Впрочем, и это можно использовать себе во благо. Арти достал из своего мешка какой-то свёрток и бросил принцессе:

— Вот, держи, — сказал ей разведчик, — это сухой паёк из гвардии.

Принцесса развернула свёрток. Там обнаружились орехи, сухофрукты, печенье и яблоко.

— Какое неожиданное благородство, — сказала она, — вот уж не ожидала. Спасибо.

— Не за что, — улыбнулся разведчик, — я просто положил глаз на твою порцию мяса. Пелко, Тириана согласна отдать мне свой ужин!

— Я запомнил, — сказал хоббит, переворачивая шашлык на углях, — а пока он готовится, может, поиграем в карты?

— А давай, — поддержал его Изриэль, — во что играем? В «Лендлорда и крестьян?» Или в «Чёрную даму?»

— В твист — я тебя научу, — пообещал Пелко.

— Изриэль, не повторяй нашей ошибки — никогда не играй с ним в карты! — воскликнул Бо Лин.

— Ну или играть ты можешь, главное, деньги не ставь, — грустно покачал головой Лин Бо.

— Ты уже согласился, — посмотрел на разведчика Пелко, — давай я объясню тебе правила. Тебе нужно собрать комбинацию карт по порядку. При этом нечётные карты раскладываются на знаменатели: пятёрка — на три и два, семёрка — на четыре и три…

Тириана в это время разговаривала с волшебником, который курил трубку в отдалении от костра.

— Я одного не понимаю, Мессинг, и как это людям не живётся в мире? Сегодня утром нас хотели обокрасть и убить, за что, почему?

— Не все такие светлые, как ты, — ответил Мессинг, — и более того, не все такие тёмные как Раманд. В мире есть тысяча разных оттенков. Мы не знаем, что привело этих людей на тропу разбоя — жажда наживы, нужда, нелюбовь к эльфам и гномам, желание помочь другим…

— Всё равно это отступление от Закона. А он создан, чтобы все жили мирно и счастливо.

— Дитя моё, не нужно быть такой категоричной. Все существа, за исключением немногих, стремятся к Свету. Но недостатки есть у всех. Взгляни, например, на меня… вкусная еда и отличный табак — это моя слабость. Как бы я не любил Свет, не могу себе в этом отказать.

— Мессинг, вы реально самый добрый человек из всех, кого я знаю, — Тириана выразительно посмотрела на волшебника, — не надо на себя наговаривать.

— Посмотри на нашу команду, — продолжил волшебник, — гномы, как ты уже поняла, сильные и преданные, но они любят мародёрствовать. А Пелко мудрый и сообразительный, но он может так напиться, что под утро ничего и не вспомнит. Так что всё дело в балансе и в твоих намерениях.

— А ещё я отлично играю в карты, — добавил хоббит, отсчитывая Изриэлю щелбаны, — … девять, десять. А у тебя какие слабые стороны? — спросил он разведчика.

— О, у меня те же слабости, что и у тебя, плюс ещё сто. А вот у кого нет слабостей, так это у нашей принцессы из дворца!

— Тебя как-то слишком сильно волнует мой дворец, — ответила ему Тириана, — а у меня его даже нет. Я живу как все эльфы в доме на дереве и работаю наравне со всеми.

— Значит, правду говорят о южных эльфах, — протянул Изриэль, — «живу в лесу, молюсь колесу»?

В эльфа полетел сухарик, от которого тот увернулся.

— Я всё понял, ты жестокая! Хотела убить меня моим же сухариком…

— Изриэль, твоя главная слабость — это твой язык, — строго проговорил волшебник, — можешь подумать об этом в тишине на ночном дежурстве и утром на охоте.

— Ничего не сделал, так ещё и виноват остался, — развёл руками разведчик и пошёл на пост. Все остальные отправились спать.

Глава 7

Ночь прошла спокойно, а утром разведчик отправился по окрестностям в поисках еды. Он заметил в кустах шорох и потянулся за стрелой. Один чёткий выстрел — и вот он уже возвращался к друзьям с жирным фазаном в руках.

Утром лагерь зашевелился. Гномы уже привычно разводили костёр, Тириана чистила котелок, а Пелко, который раздал всю работу другим, бренчал мелодию на банджо. Увидев Изриэля, он провёл рукой по аккордам и запел:

Глядит украдкой он,

И сапоги его черны,

Глаза горят огнём,

Но сердце холодно как дым.

Он хищный как шакал,

Остра его стрела,

Сегодня он поймал

Большого фазана!

— Если ты будешь так петь, то я готов приносить добычу каждый день, — довольно улыбнулся эльф.

— Пелко, а сыграй нашу гномью! — дружно попросили Бо Лин и Лин Бо. Бард стукнул по струнам и начал петь:

Есть у кошечки кот,

Есть у неба земля,

Есть у носика рот,

Банджо есть у меня.

У костра есть зола,

У мужчины есть честь,

Есть у птицы крыла,

Что же у гнома есть?

— Золото-золото, золотишко,

Золота-золота никогда не лишко!

— гномы дружно грянули припев.

— Следующая песня про Тириану, — Пелко выдал романтичный аккорд и громко запел:

Ты одна, ты одна! Я один, я один!

Ты моя госпожа, а я твой господин…

— О нет-нет, остановись, — зажала уши принцесса, — я не хочу знать, что дальше.

— Ну и конечно же, мой шедевр, который знают все на нашем континенте от мала до велика — Баллада о волшебнике!

Волшебник всем незаменим,

Волшебник волшебство творит.

Он всем всегда необходим,

Он запустил метеорит.

Все любят его, угадайте, кого?

Волшебник — это не колдун,

Не чародей он и не маг,

Волшебник вызовет тайфун,

Волшебника боится враг.

Поможет он вам, угадаете, как?

— Пока ты пел, я уже сам всё пожарил, — с улыбкой сказал Мессинг, — таков был твой план?

***

После завтрака отряд углубился в чащу. Чем дальше они шли, тем более нехоженными были тропы и темнее был лес. Солнца почти не было видно и даже голоса птиц затихли. В лесу стояла такая тишина, что она казалась всеобъемлющей. Продираясь сквозь колючие кусты, Мессинг спросил эльфа:

— Мы точно не заблудились?

— Я ориентируюсь по солнцу, — клятвенно заверил разведчик, — и мы идём точно на восток.

— Здесь точно не ступала ничья нога, — сказала Тириана, — этот лес очень древний.

Гномы недовольно раздвигали кусты, достигающие их роста, и недовольно кряхтели, как вдруг Лин Бо сказал