Проигравший выбирает смерть - Сергей Бакшеев

– Раздетый?

– Почему раздетый? – удивился Гурский.

– Вы про ревность упомянули. Убитый изменял жене?

– Про адюльтер я не говорил. Домыслил психологическое состояние женщины.

– Что тогда? Ограбление?

– Очень может быть. Но деньги в кассе обычно небольшие. Станция малюсенькая. В предпраздничный день, конечно, доход побольше. Но все равно непонятно, кто на такую глупость решился?

– Это все?

– Остальное, Русланчик, выясним на месте. Кстати, анекдотец вспомнился…

Семен Григорьевич с жаром принялся рассказывать анекдот про мужа, который постоянно якобы задерживался на работе. Колубаев слушал через слово. Его слегка коробило детское обращение: Русланчик, да еще при водителе. Хоть и был Семен Григорьевич почти вдвое старше, но служба есть служба, официальность не помешает. Тем более именно Колубаев сейчас главный в группе.

– … я на партсобрании. У нее и заночую, – закончил анекдот Гурский.

Водитель громко рассмеялся, Колубаев вежливо улыбнулся, выбросил окурок и прикрыл глаза. Вздремнуть не помешает.

Доехали сравнительно быстро, Михаил уверенно и с удовольствием вел новую «Волгу». Около здания станции стоял бежевый УАЗик-»буханка» районной «Скорой помощи». Колубаев стряхнул дремоту, оправил костюм и, стараясь быть бодрым, вышел навстречу торопливо подбежавшему человеку в железнодорожной форме.

– Я начальник местной станции, – представился железнодорожник, нервно пригладил ладонью влажные волосы и надел фуражку. Гладкая кожа лоснилась от обильного пота, глазки смотрели испуганно.

– Мы из прокуратуры, – сообщил Руслан.

Рука привычно потянулась за удостоверением, но начальник станции, не глядя на красную корочку, по-мальчишески дернул за рукав:

– Пойдемте, это здесь.

В маленькой комнатушке, раскинув руки, лежал на полу пожилой кассир. На лице застыло удивление, из груди торчал нож. Вокруг темнело бурое пятно, слипшаяся одежда присохла к телу. Руслан Колубаев, еще не привыкший к виду трупов, близко не подошел, остановился в дверях. Поморщившись, он внимательно оглядел место преступления. Семен Григорьевич, напротив, с живейшим интересом склонился над телом, что-то рассматривал, копошился, казалось, что даже внюхивался.

Руслан отошел к хмурому врачу в несвежем белом халате. Тот суетливо притушил сигарету, не зная, куда бросить окурок, и с готовностью заговорил:

– Мы около часа назад прибыли. Но бесполезно, – медик развел руки. – Удар прямо в сердце. Помощь потребовалась только жене. Шок. Мы отвезли ее домой, сейчас там наша медсестра.

– Когда наступила смерть?

– Судя по окоченению, я думаю, между двенадцатью и часом ночи. Товарищ не мучился, умер сразу.

Следователь осмотрел маленький зал ожидания перед кассой. Его взгляд привлек матерчатый чемодан, валяющийся около скамьи.

– Это чей? – спросил он начальника станции.

– Не знаю. Я как ночью пришел, он здесь и лежал. Мы оставили все как есть. Ничего не трогали.

– Интересно, – Колубаев склонился над испачканным мятым чемоданом, развязал опоясывающий жгут из колготок. Из беспорядочного вороха женской одежды он выудил две общие тетради. Шелестящие страницы мелькнули формулами и графиками – похоже на конспекты лекций. – Нина Брагина, группа 1–3, – прочел он надпись на обложке. – Студентка. Откуда она может быть? Либо из нашего областного центра. Либо… – Руслан задумчиво посмотрел на начальника станции: – У вас тут что, институт имеется?

– У нас? Откуда?

– Какие поезда останавливались сегодня поздно вечером и ночью?

– Да нашу станцию почти все без остановок проходят. Только один пассажирский из Москвы на две минуты тормозит, но он был еще днем. А в районе полуночи проходит почтово-багажный, – припомнил железнодорожник.

– Вы когда ушли со станции?

– В девять вечера.

– Чемоданчик этот видели?

– Нет.

– А почтово-багажный шел из Кзыл-Орды?

– Нет, наоборот. Он с севера.

– А там по пути у нас институтов рядом нет, – задумчиво сказал Колубаев.

– Почему? А на Байконуре? Тут ведь недалеко. На праздники многие студенты по домам разъезжаются.

– Байконур. Интересно. – Руслан прикрыл чемодан, нашел глазами своего водителя: – Это мы забираем. Миша, отнеси в машину.

Из помещения кассы вальяжной походкой вышел Гурский. Он был чрезвычайно доволен:

– Какие пальчики, я вам скажу, Русланчик, какие пальчики. – Гурский возбужденно сжимал ладони. Колубаев вновь поморщился, мог бы хоть при посторонних называть полным именем. – Прямо на ручке ножа, с кровушкой. И на листочках хороший мазок. Все просто замечательно. Я несколько экземплярчиков снял. По картотеке проверим, и хоть сейчас в розыск подавай.

– Где у вас телефон? – обратился к начальнику станции Руслан.

– Пройдемте.

В кабинете начальника Руслан Колубаев связался с областным центром:

– У нас есть отпечатки рук убийцы, нужно срочно проверить по картотеке.

– Присылайте. Сделаем оперативно, – пообещал дежурный. – Да, еще. Поступило сообщение. На разъезде в тридцати километрах от вас произошло нападение на сотрудника транспортной милиции. Нападавший скрылся, но личность его установлена. Некто Заколов Тихон Петрович – студент с Байконура, неполных девятнадцати лет.

– Опять Байконур, – задумчиво произнес следователь.

– Что?

– Так, ничего. Я спрашиваю, что с милиционером?

– С ним все в порядке. А нападавший скрылся на товарном составе. При этом потерял свой студенческий билет.

– Два нападения на одном участке. Срочно передайте ориентировку на студента всем близлежащим станциям. При обнаружении – немедленно задержать.

– Слушаюсь!

– Так… Вот что мы еще сделаем. Отпечатки пальцев с места преступления я пошлю коллегам в Байконур. Отправлю ближайшим поездом. Свяжитесь с ними. Пусть срочно едут на станцию. Нужно оперативно проверить и сообщить результаты. – Колубаев задумался. – Да. И вам тоже поездом пошлю. А мы пока проедем на станцию, где произошло нападение на милиционера.

– Не беспокойтесь, все сделаем оперативно.

Следователь положил трубку и обратился к стоящему рядом начальнику станции:

– Вы поезд остановить можете?

– Ну, вообще… если экстренный случай.

– Сейчас как раз такой. С ближайшими поездами передадите пакеты от нашего эксперта на Байконур и в Кзыл-Орду. Как отправите, сообщите номер поезда нашему дежурному вот по этому телефону.

Рядом с телефонами и бумагами в тиши кабинета Руслан излучал уверенность и деловитость. Возможно, дело окажется легким, подумал он. Если удастся раскрыть его к середине дня, то можно будет удачно позвонить прокурору области, когда он будет на банкете у первого секретаря обкома.

Глава 18

Тихон Заколов спустился на сцепное устройство между вагонами, ладони тут же приросли к грубому металлу борта. Дрожание сцепки под ногами, зловещий лязг стали, бесконечная лестница мелькающих шпал, до которых одно неверное движение, агрессивный все перемалывающий перестук колес – все это заставляло руки уцепиться мертвой хваткой за край платформы. Пальцы каменели и не могли оторваться, чтобы метнуться к следующему вагону. Страх упасть в гремящий поток парализовал тело. Многотонная махина размочалит в одно мгновение и даже не вздрогнет.

Но через минуту тело привыкло к лязгающей тряске. Глаза сосредоточились на бортике следующей платформы, который вот он – совсем рядом. Руки метнулись крыльями и уверенно приземлились на выступе. Страх исчез, уступив место азарту крадущегося воина.

Вагонов было много. Заколов научился ловко перелезать с одной платформы на другую, небрежно стряхивая шелуху ржавчины, впившуюся в ладони.

Скоро он доберется до Нины. Только бы с ней ничего не случилось!

Но тут перед ним возникла черная колба железнодорожной цистерны. Она равнодушно пялилась выпуклой стеной, гулко дрожала. Тихон растерянно смотрел на неожиданную преграду. Высоченная – метра три! Круглая. Зацепиться совершенно не за что! С низкой платформы не запрыгнешь, сбоку не обогнешь.

Он свесился, чтобы посмотреть вперед. Цистерна всего одна. За ней опять платформы. Отравленный гарью воздух принес обрывок грубого смеха и сдавленный женский писк.

Там Нина! Она совсем рядом в руках бандитов. Что с ней? Он захотел крикнуть угрожающе и зло. Но что наглым преступникам его крик, они не мальчишки. Лучше попытаться застать их врасплох.

Тихон хмуро смотрел в холодный мрак ночи. Ну как он может помочь в подобной ситуации?

Проплыл километровый столб. Заколов инстинктивно взглянул на часы, в поездках он любил засекать скорость движения. Следующий столб появился через две минуты. Скорость – тридцать километров в час. Не спешно едем, отметил Тихон, и тут же его охватила нервная дрожь. А что, если обогнать цистерну?

Мозг быстро произвел нужный расчет. Тридцать километров в час – это получается немного больше восьми метров в секунду. Так. А его лучшие результаты в беге на стометровку – двенадцать с половиной секунд. Выходит, он способен бежать со скоростью восемь метров в секунду. Нет, так не обгонишь. И здесь каменная насыпь, а не гладкая дорожка стадиона.