Муж на час - Наталья Баклина

В эту дискотеку он ходил пять вечеров подряд, игнорируя все заигрывания и обещающие взгляды очередных блондинок в мини-юбках. Он искал брюнетку с родинкой. На пятый вечер она появилась, не сразу его узнала, потом вроде вспомнила. Вика вела себя так, словно между ними ничего не было. Ну, разве что один у другого попросил закурить, не больше! Её отстранённость настолько не вписывалась во все его сложившиеся к тому времени представления о женщинах, что он попался. Это была женщина-вызов, женщина-добыча! И право обладать этой женщиной ему надо было заслужить.

Он и служил, и доказывал свои права все десять лет, что они жили вместе. Даже рождение Стёпки ничего не изменило — только добавило Захарову ответственности, потому что Вике пришлось оставить работу инструктора по фитнессу и сидеть с ребёнком дома, а он был их единственный кормилец и добытчик. Впрочем, сидела Вика недолго, уже в полгода нашла сыну няньку и опять стала бегать в фитнесс-центр, буквально за месяц возвратив фигуре прежнее идеальное состояние. Нет, даже лучше прежнего — её грудь и бёдра после родов стали чуть пышнее. И когда Игорь при случае увидел в спортклубе, какими глазами смотрят на его жену местные качки, он понял, что должен что-то делать. Что должен взобраться на такой уровень, на такой пьедестал, откуда все эти соперники покажутся ей размером с тараканов.

У него к тому времени скопился уже некий капитал, который он передумал тратить на строительство загородного дома, а решил пустить в дело. Игорь задумал перейти на оптовую торговлю сантехникой и закупать товар напрямую, без посредников. Решительности ему было не занимать, не хватало только знаний. Того же английского или немецкого, чтобы вести переговоры. Или владения всяческими таможенными тонкостями, чтобы без проблем провозить товар из-за границы. То, что товар пойдёт, он не сомневался — вон как улетает с его точек, не смотря на то, что справа и слева ещё ряд таких же магазинчиков с тем же ассортиментом. Оставалось правильно организовать процесс.

Петрысик пришёл к нему по объявлению наниматься замом. Они проговорили два часа, и Игорь понял, что этого мужика со смешной фамилией ему бог послал (или не бог, как он думал уже впоследствии). Петрысик несколько лет проработал в компании, подобной той, что задумал создавать Игорь. И очень чётко знал все подводные камни, да и ошибок насмотрелся и мог подсказать, как их избежать. Он стоил гораздо больше тех полутора тысяч долларов, которые Игорь мог положить ему на зарплату. Петрысик предложил свою схему сотрудничества: пятьсот долларов оклад и тридцать процентов от прибыли. Игорь согласился.

— Игорёк, молочка хочешь с малинкой? — тронула его сзади за локоть Анна Николаевна, отвлекая от мыслей.

— Хочу, — развернулся к ней Игорь и потянулся всем телом, прогоняя морок воспоминаний. — Эх, какая же здесь красота!

— Да, у нас хорошо, — согласилась Анна Николаевна и пошла к веранде. Игорь направился следом. — Приезжал бы почаще, отдыхал в тишине на свежем воздухе. Подружка твоя, Людмила, прямо ожила за субботу.

— Она не подружка, она знакомая, — поправил Игорь, усаживаясь за круглым столом.

— А, без разницы, главное — женщина хорошая.

Анна Николаевна налила холодного молока в бокал, придвинула чашку с ягодами и блюдо с бубликами. Игорь прихватил одну ягоду и, прежде чем есть, рассмотрел. Внутри малинины сидел маленький клопик. Пришлось сдувать.

— Как вам жилось с Людмилой? Не хлопотно? А то я привёз к вам без спросу чужого человека…

— А нормально жилось, не в обузу. Она с обедом мне помогала, малину эту вот собрала. В первую ночь, правда, кричала во сне, кошмары ей снились. Во вторую тихо спала.

— Закричишь после такого стресса, — согласился Игорь.

— Я вот что думаю, — сказала Анна Николаевна, наливая и себе молока и усаживаясь напротив, — у меня знакомая одна есть, а у неё тётка в деревне живёт, где-то в Подольском районе. И у них в этой деревне бабушка есть, которая порчу снимает…

— Анна Николаевна, а это вам зачем? — удивился Игорь, уже приготовившийся выслушивать долгие речи про очередную невесту.

— Так для подруги твоей, для Людмилы. На неё точно порчу навели, раз несчастье за несчастьем случается.

— А тут что с ней случилось?

— Да не тут, раньше, — подосадовала его непонятливости Анна Николаевна. — У неё с весны это уже третий случай. Она что, тебе не рассказывала? Ну, так, на неё сначала горшок с балкона упал, потом она газом чуть не отравилась, а про поезд ты знаешь. Ох, сердцем чую, кто-то порчу ей сделал, на смерть.

Игорь хмыкнул недоверчиво, но старушка говорила так убеждённо, что он невольно заразился её тревогой. И полез в карман за телефоном.

— Алло, Людмила? — от звука её голоса ему сразу стало легче. — Рад вас слышать, как дела?

— Игорь, вы не поверите. Я, кажется, опять попала в передрягу.

* * *

Ехать ко Льву Романовичу Людмиле всё же пришлось. Выздоровление сценариста оказалось мнимым, к обеду у него опять подскочила температура, о чём он и сообщил им по телефону извиняющимся больным голосом. Она пыталась договориться с Лидушей, чтобы та съездила, но барышня сегодня была явно не в духе — попросила её не трогать, своих дел полно. Нина, которая вызвалась помочь, могла попасть на Багратионовскую только вечером, а сценарий привезти только завтра. А Княгиня требовала, чтобы сценарий до завтра уже прочитали. По всему выходило, что ехать надо было Людмиле. И тут она вспомнила, что от «Ленинки» до «Багратионовской» ходит троллейбус. От их офиса до библиотеки двадцать минут ходу, значит, до сценариста можно добраться по верху и не придётся спускаться в метро! Вот здорово, тогда она к трём часам как раз и поедет.

Пока они обсуждали маршрут, Лидуша успела убежать по своим неотложным делам, Миша — сходить за сэндвичами в палатку неподалёку и вернуться. И теперь, сообразив в конце-концов, как добраться до сценариста, пообедав и закончив расшифровку одного из интервью, Людмила ехала к сценаристу, разглядывала в окно троллейбуса проплывающие мимо дома и понимала, что страх перед метро дал ей повод не спеша рассмотреть летнюю столицу.

Столица, не смотря на пекло, (а может быть, и благодаря ему) была хороша. Большинство москвичей подались за город, гости столицы предпочитали в летний зной гостить где-нибудь ещё, и поэтому полупустой троллейбус шустро мчал по свободному Кутузовскому, и в отсутствии всегдашней людской и автомобильной толчеи город выглядел разомлевшим и томным. Даже рекламные растяжки поперек проспекта, зазывающие на фестиваль в Лужниках, попадались не очень часто. Впереди показалась Поклонная гора и краешек цветочных часов. Стрелок отсюда было не разглядеть, и Людмила взглянула на свои. Половина третьего. Прежде чем троллейбус свернул к Филям, Людмила успела увидеть фонтаны, пускавшие каскады пенистых струй. И тут ей вдруг так захотелось постоять в их прохладе — она даже почувствовала мелкие брызги на лице — что, подчиняясь спонтанному порыву, она выскочила из троллейбуса и перебралась на другую сторону Кутузовского проспекта, к Поклонной горе.

Возле парапетов прямоугольных бассейнов, отделанных полированным серым камнем, было прохладно и свежо. Людмила постояла под мелкими брызгами, посмотрела, как на них играет радуга, и почувствовала тихое счастье. У счастья был вкус мороженного, и она вспомнила, почему — вот так же в детстве отец как-то водил её в городской парк, и там били фонтаны в прямоугольном бассейне, только не с мраморной отделкой, а с серой бетонной. И маленькая Людочка бегала по бортику и ловила брызги, а потом они шли с отцом в кафе, и он покупал ей шарики пломбира.

В летнем кафе под зонтиками пломбира не было — предлагались только брикетики и рожки мороженного «Нэстле». Людмила купила один, откусила — нет, не то. То мороженное, из детства, было вкуснее. Пусть без этих вот карамельно-ягодных изысков, но оно как-то очень основательно таяло на языке, давая полную гамму восхитительных ощущений. А это, сегодняшнее, оставалось во рту излишней сладостью и досадой, будто тебе под видом чего-то давно знакомого и любимого подсунули имитацию, суррогат.

«Кажется, ты стареешь», — усмехнулась Людмила, наблюдая, с каким энтузиазмом поедает своё эскимо мальчишка лет десяти-двеннадцати. Мальчишку вкус мороженного вполне устраивал. Он сидел, вытянув ноги в роликовых коньках, и жмурился от удовольствия — отдыхал.

Подростки на роликах попадались часто — судя по всему, они облюбовали дорожки парка и превратили их в роллердром. Людмила подумала, что надо как-то перекрутиться и всё-таки купить Соньке на день рождения ролики — дочка просит их с прошлого лета, а Аркадий никак денег не даёт. А со своей зарплаты у Людмилы тоже накопить не получается — хочется ведь хорошие ролики взять, а не дешёвую дрянь, которая развалится в первый же заезд.