Потрясение грани (СИ) - Артюхов Олег

– Успокойся, любимая. Всё будет хорошо. Впереди немало опасных препятствий, но мы их обязательно преодолеем. И, поверь, я позабочусь об этом. А пока твои вопросы пусть немного побудут без ответов. Но разве это сейчас главное?

На её глаза навернулись слёзы, она встала и прижалась ко мне. От её рассыпавшихся волос исходил одуряющий запах. Она вся излучала тёплые и ласковые волны, несущие живую силу, удивительно пробуждающую во мне непонятную мощь. Рядом с ней я становился сказочным богатырём и мог перевернуть всю планету. Близость друг к другу вызвала бурю чувств и восторга, и мы не заметили, как оказались в объятьях. Невозможно описать моё состояние, но что-то очень похожее происходило со мной во время первой ночи с Нин.

Подробности ускользнули от сознания, но перед рассветом мы уже не представляли, как можно жить друг без друга. Мы полуодетыми сидели за столом и, азартно поглощая еду и вино, наперебой обсуждали самые разные житейские вопросы. Поразительно, но она чувствовала, мыслила и рассуждала в точности, как я. Мне не требовалось что-то ей объяснять, или доказывать. Найдя опору, она осмелела, и от её прежней растерянности не осталось и следа.

Я буквально наслаждался чувством полного духовного единения, но вместе с тем постоянно прогонял тревожную мыслишку: находясь рядом со мной и не имея в запасе моих возможностей, Елена реально подвергалась серьёзным угрозам. И хотя на собрании Круга хранителей она показала свой скрытый потенциал, оперирование с высокими энергиями дело весьма непростое, требующее опыта и внутренней собранности.

Елена, действительно, во всём дополняла меня, и в этом я видел высший промысел. Более того, седьмым чувством я понимал, что именно этот феномен станет главным козырем в решающей схватке за Землю. Она сразу же почувствовала перемены в моих мыслях и осторожно спросила:

– Что случилось?

– Пока ничего, но может. Я беспокоюсь за твою безопасность.

Неожиданно Елена звонко рассмеялась и чмокнула меня в щёку. Я бросил на неё удивлённый взгляд, не понимая её беспечной радости.

– Эх ты, Избранный. Разве ты ещё не понял, что теперь нас не разлучить, не победить. Пока ты со мной, мне никто не страшен, ведь всё, что можешь ты скоро смогу и я. Ну, почти всё.

Она снова рассмеялась, и изменённым зрением я увидел, как вокруг неё разливается замечательное золотое свечение. Кажется, в горнице стало светлее.

– Ладно, берегиня, поговорим о том после. Впереди суматошный денёк, приедем в город разберёмся. Короче, как говорил Пётр Первый, отрубая бороды боярам, будем решать проблемы по мере их поступления.

Ровно в шесть утра мы с Еленой попрощались со стариками. Они держались достойно и пытались балагурить, но я видел, что деды очень беспокоились за нас, и, когда мы отправились в путь, долго крестили вслед.

Погода окончательно испортилась, на западе горизонт заволокли тёмные тучи, а на востоке в облачной пелене едва светился тусклый круг восходящего солнца. Мы с Еленой устроились на заднем сиденье моей машины, которой взялся управлять Сергей. Рядом с ним разместился Александр, а остальные пятеро стражей покатили сзади в другом авто неизвестной мне марки.

Отличная ровная дорога вывела нас к Дону. В моём мире в этом месте я перебирался по заброшенному броду с остатками сгнившего моста, а здесь через полноводную реку перекинулся отличный мост, другой конец которого упирался в сплошную завесу дождя…

Глава 4

Дорога в Москву заняла около трёх часов. Опуская подробности, скажу, что, не смотря на неважную погоду, всю дорогу я неустанно глазел по сторонам, не узнавая свою страну. С обеих сторон дороги тут и там виднелись аккуратные и ухоженные сёла и городки, возделанные поля и сады. На лугах паслись стада. Одновременно я внимательно вслушивался в радионовости о жизни огромной империи под названием Великий Российский Союз.

Столица встретила нас прояснением погоды и пригородами с одноэтажными коттеджами с палисадниками и цветниками. А вид московской кольцевой дороги буквально вызвал радостное ликование. Она имела две параллельные трассы: одна для легковых машин и автобусов, другая наружная для грузовиков. Более того, над внутренним легковым кольцом располагался второй скоростной уровень, а эстакадные развязки, сервисные и маневровые площадки дополняли невероятную картину. Ни пробок, ни заторов, все едут быстро и непринуждённо. Обалдеть!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Въехав в город, я немного растерялся от обилия зелени и гармоничной архитектуры. Эту Москву в отличие от той явно построили для людей. Но восхищался я недолго, поскольку до меня дошло, что еду, то я домой, а могу приехать непонятно куда. В этом городе попросту могла отсутствовать улица, на которой я живу, вернее, жил. Однако Александр меня уверил, что в Москве такая улица имеется. Ну, что ж, это уже обнадёживало.

К моему приятному удивлению, мой дом стоял на прежнем месте, но оказался намного больше и красивее прежнего. Подъезд открыл консьерж и, широко улыбаясь, поздоровался, назвав меня по имени отчеству. Я помог Елене выйти из лифта и оглядел просторную межквартирную площадку, отмечая перемены архитектуры. Наружная дверь выглядела иначе, чем прежняя, и только номер говорил, что квартира та самая. Я вытащил из кармана ключ, с некоторым волнением вставил в скважину и повернул. Замок щёлкнул, и дверь распахнулась.

Моё жилище теперь сильно смахивало на апартаменты. И, хотя предметы мебели занимали свои места, они тоже в разной степени изменились. Все, кроме «дедовского» шкафа. Однако поразило меня совсем иное.

Даже на первый взгляд в квартире не осталось ни одной целой вещи. Сломанную мебель и стены заливали потёки красной и чёрной краски. Содержимое комода и гардероба валялось на полу вперемешку с осколками посуды и землёй из разбитых цветочных горшков. Перед глазами сразу же возникла картинка того рокового дня, когда начались мои приключения, но на этот раз погромщики намного превзошли своих предшественников. По сути, мой дом был безнадёжно разрушен и осквернён. Я хмуро разглядывал мерзопакостную мешанину, когда за спиной в прихожей раздался пронзительный телефонный звонок, заставивший меня дёрнуться, словно от удара током.

– Всё-таки вернулся, любимчик судьбы, – пророкотал в телефонной трубке низкий вибрирующий голос с ненормальными металлическими обертонами, – и опять ищешь проблемы? Ну, что же, ты их получишь. Вся твоя поганая жизнь станет сплошной проблемой.

– Приличные люди сначала представляются. Назовись и скажи, что тебе надо.

– Так-то люди, глупец. Ты скоро исчезнешь на всех планах, – в трубке раздался затухающий вой и гудки.

– Антон Владимирович, – я оглянулся и увидел озабоченное лицо Александра, – нам пора. Здесь оставаться невозможно. Я знаю, что вы можете за себя постоять, но зачем рисковать. У нас есть для вас надёжное жильё. Там совершенно безопасно.

– Да, конечно. Елена, мы уходим.

– Антон, хочу своих увидеть. Что-то на душе тревожно.

– Ладно. Поехали сначала к тебе, – я повертел в руках свой смартфон, и окончательно разрывая связь с прошлым, бросил его в кучу хлама.

Через полчаса мы подкатили к старинному дому на Тверской-Ямской. Подкатить то мы подкатили, только заходить в дом не имело никакого смысла. Подъезд, в котором жила Елена, выгорел до кирпичных стен. Пожарные заканчивали работу, растаскивали дымящиеся головешки, сбрасывали сверху остатки обгоревшей мебели и отдирали с крыши листы опалённой кровли. На другой стороне улицы и в прилегающем сквере собралась толпа зевак, которых почему-то всегда привлекают пожары.

Я с трудом удержал рыдающую Елену, которая отчаянно рванулась в дымящийся подъезд. Она билась в моих руках, пока до неё не дошли слова Александра, несколько раз повторившего скороговоркой, что все жильцы живы и пострадавших нет. Эта новость и слова утешения немного успокоили Елену. Она перестала метаться, но всё ещё тупо смотрела на руины с обрушившимися перекрытиями.