Фурия Капитана - Джим Батчер

– На стене! – пришел крик снизу.

Маркус повернулся, чтобы обнаружить подвижного, пожилого невысокого мужчину в ливрее камердинера легиона, стоявшего внизу.

– Доброе утро, Магнус.

– Позволите подняться и поговорить с вами? – отозвался мужчина.

– Позволяю, – Маркус махнул рукой камердинеру, который поспешил вверх по лестнице и поднялся на стену, пытаясь отдышаться.

– Центурион, трибун, – кивнул Магнус, задыхаясь. – Только что прибыл посланник от капитана. Он хотел, чтобы я передал вашим людям расходиться.

Маркус поднял брови.

– Это были учения, все-таки, – сказал Келлус.

Маркус нахмурился и повернулся, чтобы внимательно посмотреть на дорогу, уходящую на восток.

– Нет, – сказал он тихо. – Я так не думаю.

Мгновение там не было ничего, кроме тумана заволакивающего ранее утро, которое еще не стало достаточно теплым, чтобы испарить его. Затем ряды марширующих солдат возникли на востоке. Две длинных, широких колонны двигались по обе стороны от дороги, оставляя место для повозок колонны снабжения и тягловых животных в центре. Маркус нахмурился и стал считать, прежде чем осознал, что видит перед собой.

– Два легиона? – пробормотал он.

– Да, – тихо отозвался Магнус.

– И реющие над ними синий и красный, – отметил Маркус. – Как и у нас.

Старший камердинер прищурился на приближающихся солдат.

– А-а, как я и думал. Это новые сенаторские игрушки. Гвардия Сената.

Маркус хмыкнул.

– Любимый проект Арноса, верно?

– Сенатор привык получать то, что хочет, – ответил камердинер. – И по мере затягивающейся войны, его аргументы получают все большую поддержку в Комитете, Сенате и среди Граждан.

– И теперь Сенат тоже получил свои собственные легионы.

Старый камердинер кивнул.

– Две трети боевой мощи Верховного Лорда под управлением кого-то настолько амбициозного, как Арнос. Он контролирует их полностью.

Маркус задержал дыхание.

– Так что хорошие новости в том, что канимы не пересекали реку, – он сказал следующее фразу чуть громче, зная, что эти слова мгновенно разлетятся по всей стене. – Сегодня сражения не будет.

– А плохие новости, – негромко произнес камердинер, – в том, что…

– Военный Комитет затевает в Элинархе игру, – сказал Маркус, его тон был мрачным.

– Да помогут нам Великие фурии. Да.

– Благодарю вас, Магнус, – сказал Первое Копье. – Похоже, это превращается в ваш вид борьбы.

Старший камердинер легиона вздохнул.

– Да. Теперь, если вы меня извините, я пойду и попытаюсь выяснить, где мы должны их всех разместить, – он кивнул им и удалился.

Келлус встал рядом с Маркусом, хмурясь на приближающиеся легионы.

– Нам не нужна их помощь здесь, – сказал он. – Мы удерживали город сами в течение двух лет.

– А также проливали кровь эти два года, – сказал Маркус спокойно. – Я не против, ненадолго позволить кому-нибудь другому взять на себя эту часть, сэр.

Келлус фыркнул и вернулся к своим людям, где по мнению Маркуса, ему и следовало быть с самого начала. Все же молодой трибун был прав в одном. Присутствие здесь Арноса – во главе двух полных, не меньше, легионов – абсолютно точно не было хорошим знаком.

Маркус знал, кому в действительности принадлежала верность Арноса.

Час спустя, Валиар Маркус со своими людьми вернулись в те кварталы города, в которых они обитали и Маркус пошел в свою палату, желая поспать. Он опустил тяжелые створки в палатке, завязал их и начал скидывать свою амуницию.

– Могу я Вам помочь, миледи? – произнес он так тихо, как мог.

Раздался тихий, довольный звук со стороны его походного стула, простое полотно, обтягивающее деревяную основу. Воздух на минуту замерцал и там появилась чинно сидящая женщина, одетая в довольно простое красно-коричневое платье. Платье не соответствовало ее чертам, больше чем старый веревочный недоуздок не соответствует прекрасной лошади. Она была прекрасна, как немногие женщины и мало кто мог ее превзойти, сочетание темных волос и светлой кожи было сравнимо с цветком в период позднего цветения.

Маркус знал больше. Инвидия Аквитейн была не молодой, да и с цветком ее не стоило сравнивать. В ней не было ничего ни хрупкого, ни деликатного. На самом деле, подумалось ему, она была одним из самых опасных людей, которых он когда-либо знал.

– Я не пользовалась духами, – произнесла она бархатно-гладким альтом. – Я была достаточна осторожна, чтобы ничего не сдвинуть в палатке. Я совершенно уверена, что ты не мог меня увидеть под моей завесой и я не издала не звука. Как ты узнал, что я здесь?

Маркус закончил расшнуровывать амуницию и сбросил ее. Волна облегчения пробежала по его плечам и шее, после того как вес внезапно пропал. Затем он внезапно взглянул на нее и сказал:

– О. Это ты.

Леди Аквитейн наградила его долгим взглядом перед тем, как ее губы разжались и низкий смешок вырвался.

– Я скучала, Фиделиас. Очень у немногих людей достаточно нервов, чтобы подарить мне немного беззаботности в эти дни.

– А как же Арнос? – спросил он, – Насколько я слышал, он никогда не закрывает свой воронами проклятый рот.

– Арнос приносит некоторое количество пользы, – возразила Леди Аквитейн. – Но игристое остроумие и умные беседы – не его конек. Хотя я допускаю, что он достаточно опытен в… других светских занятиях.

Ее рот искривился в весело безнравственной ухмылке – как школьница, ради развлечения самой себя, в хорошей забаве.

Фиделиас не поверил ни на мгновенье, конечно.

– Миледи, не хочу показаться грубым…

– Но ты поздно лег спать вчера и не выспался, я знаю, – сказала она, ее тон изменился на деловой, – У меня, конечно, есть и другие проблемы.

Она изучала его какое-то время, затем сказала:

– Это лицо, которое ты носишь. Знаешь, оно тебе не идет. Все шрамы. Бугорчатый нос. Это лицо безмозглого бандита.

Маркус-Фиделиас сел на край кровати и начал расшнуровывать сапоги.

– Я получил это лицо, как Маркус.

– Я про это и говорю, – произнесла она. – Валиар Маркус действительно герой Короны, – ее взгляд стал очень твердым. – Время от времени, я задаюсь вопросом, не забыл ли ты, что Фиделиас определенно таковым не является.

Фиделиас замер на одно мгновение и внезапное беспокойство заставило сердце быстро забиться. Он проклинал себя за ошибку. Последние два года он в основном был солдатом, так что он потерял свое преимущество для интриги. Леди Аквитейн читала его реакции так быстро и легко, как она могла бы читать игральные карты. Он заставил себя спрятать эмоции одновременно с тем, как закончил снимать сапоги.

– Я знаю кто я, и что я делаю, – тихо произнес он.