Психолингвистика. Теория речевой деятельности - Вадим Глухов

Индивидуальная языковая система связана с языковой системой, принадлежащей всему сообществу, через индивидуальную речевую систему (психофизиологическую речевую организацию). Поэтому представление отдельных индивидуумов о языковой системе несет на себе отпечаток личностного речевого опыта.

Л.В. Щерба ввел в науку важное с психологической точки зрения разграничение механизма (речевой организации человека) и процесса (речевой деятельности), а также процесса (речевой деятельности) и продукта (языкового материала). Говоря о «системе языка», Л. В. Щерба подчеркивал, что это «некая социальная ценность, нечто единое и общеобязательное для всех членов данной общественной группы, объективно данное в условиях жизни этой группы» (264, с. 24–25). По мнению А.А. Леонтьева, именно взгляды Л.В. Щербы оказали наиболее сильное влияние на психологическую и лингвистическую науку при возникновении отечественной школы психолингвистики (117, 131, 133).

В конце XIX – начале XX столетия в психологической науке было создано сразу несколько научных концепций и теорий, во многом обусловивших появление психолингвистики или создавших условия для ее возникновения.

Наиболее интересные для психолингвистики работы принадлежали психологам второго поколения этой школы. Так, в экспериментах О. Нимейера (310) было показано, что при восприятии предложения его грамматическая структура с самого начала воссоздается как единое целое, как гештальт. Но особенно важна идея, высказанная О. Дитрихом: «Не только язык, но и каждый отдельный акт речи и понимания речи не простая, но, напротив, крайне сложная психофизиологическая функция, и отсюда следует расчленение не только языка в целом, но прежде всего именно этих актов на различные слои, каждый из которых имеет свою относительную ценность в рамках каждого рассматриваемого случая» (288, р. 25–26). Следует отметить, что О. Дитрих еще в 1913 году (287) высказал мысль о необходимости особой научной дисциплины (он называл ее «психологией языка»), не совпадающей ни с собственно психологией, ни с лингвистикой.

Карл Бюлер (1878–1963) – представитель т. н. вюрцбургской психологической школы – в книге «Теория языка» (1934) акцентирует свое внимание на роли человека, особенностях его деятельности и ситуаций деятельности в понимании феномена «язык». «Трактовка языка как „инструмента“ или органона в терминологии Платона, – утверждает К. Бюлер, – не означает ничего другого, нежели рассмотрения его в отношении к тем, кто им пользуется и создает его».[58] По мнению К.Бюлера, «каждое выражение можно интерпретировать как человеческий поступок, ведь каждое конкретное высказывание связано с другими сознательными действиями данного человека».[59] В отличие от В. фон Гумбольдта и Ф. де Соссюра, К. Бюлер выделяет не два, а четыре компонента («феномена») речевого процесса, а именно: (1) речевое действие (2) языковое произведение, (3) речевой акт, (4) языковая структура. По поводу речевых действий он пишет: «Существуют ситуации, в которых с помощью речи решается актуальная в данный момент жизненная задача, т. е осуществляются речевые действия».[60]

В речевой деятельности всегда возникает ее результат, но языковое произведение «стремится к независимости от положения в жизни индивида и переживаний автора».[61]

Речевой акт определяется К. Бюлером как «субъективное смыслонаделение». Язык, утверждает К. Бюлер, имеет «способность приспосабливаться к неисчерпаемому богатству фактов, подлежащих языковой формулировке в каждом конкретном случае. Именно это и обеспечивает определенную степень свободы смыслонаделения».[62] Языковая структура (языковое образование) имеет «интерсубъективный характер». К. Бюлер так разъясняет это положение: «Глагол, артикль и аккузатив относятся к лингвистическим образованиям так же, как „прямоугольный треугольник“ – к „образованиям“ элементарной геометрии».[63] В соответствии с этим К. Бюлер выделяет три функции языка: репрезентативную, экспрессивную и апеллятивную. При соотнесенности языкового знака с предметами он выступает как символ. Отсюда проистекает репрезентативная функция языка. Будучи зависим от говорящего, знак является симптомом. Отсюда – его экспрессивная функция. При апеллировании к слушателю знак становится сигналом. Поэтому язык обладает апеллятивной функцией.

Речевую ситуацию, по К. Бюлеру, образуют: говорящий, слушающий и предметы речи. Он подчеркивает, что «в создании речевой ситуации не только отправитель, но и получатель имеют свои собственные позиции».[64] Они достигают «языковых соглашений», которые регулируются межличностным общением. «Акциональное поле» обязательно включает два синхронных аспекта: внутреннюю и внешнюю ситуацию. Все это в известной мере определяет характер действий субъектов речевой коммуникации, дает возможность установить, что подразумевает говорящий.

Одно из ведущих направлений в мировой психологии в начале XX в. было связано с так называемой бихевиористской (от англ. «behaviour» — поведение) психологией.

Бихевиористская психология во многом солидаризуется с материалистической психологией, и не случайно она считает одним из своих предтеч великого русского физиолога И. П. Павлова. Она признает только объективные методы исследования психики, включает психику в общий контекст жизнедеятельности человека и считает ее обусловленной внешними воздействиями и физиологическими особенностями организма. Но провозгласив объективность методов психологии, бихевиористы заявили, что если что-то в психике не поддается непосредственному наблюдению и измерению, то этого вообще не существует. Считая психику продуктом внешних воздействий, бихевиористы понимают эти воздействия исключительно как стимулы, извне воздействующие на организм, а содержание психики человека низводят до совокупности реакций организма на эти стимулы и связей стимулов с реакциями, возникающих благодаря тому, что та или иная реакция оказывается полезной для организма (221, 313).

Согласно бихевиоризму, речь представляет собой специфическую форму поведения. Предполагается, что люди приучаются употреблять определенную речевую форму в некоторых повторяющихся ситуациях. Исходя из этой концепции, речевое поведение – это обусловленная внешними воздействиями вербальная реакция. Она подкрепляется взаимным пониманием людей и их адекватными действиями в ответ на обращенную к ним речь. Повторное возникновение подобной ситуации автоматически вызывает выработанную вербальную реакцию в скрытой или явной форме. А поскольку словесная реакция может служить побудительным стимулом для другой словесной реакции, возникает цепь рефлекторных актов. Эта цепь речеповеденческих актов используется людьми в общении между собой и образует «вербальное поведение».

Бихевиористский подход к речи имеет своей целью выявление некоторых повторяющихся стереотипных форм в сложных процессах речевого общения людей.

Наиболее ярким выражением бихевиористского подхода к определению речи являются работы американского лингвиста Леонарда Блумфилда (22, 23). Л. Блумфилд (1887–1949), применяя бихевиористский подход к анализу речевого общения, полагал, что сферы жизнедеятельности человека – это потребности и действия по их удовлетворению. Сотрудничающие люди могут воздействовать друг на друга при помощи практических (т. е. неречевых) и речевых стимулов. Реагируют они на эти стимулы двояко: речевыми и неречевыми действиями. При этом речевые воздействия Л. Блумфилд называл замещающими практические стимулы. Следовательно, речевые стимулы и реакции коммуникантов имеют практический аспект. По Л. Блумфилду, речь является средством решения практических задач, и ее основная функция – регуляция деятельности человека.

Указывая на то, что речь помогает мышлению, Л. Блумфилд выделял такие ее свойства, как способность передавать информацию, обусловленность наличием речевого коллектива. В то же время Л. Блумфилд, определяя язык как особую форму поведения человека, сводил коммуникативную функцию языка к цепи стимулов и реакций, а социальную природу языка – к процессам одного порядка с биологическими процессами. Тем самым как бы игнорировался вопрос о связи языка и мышления, о социальной природе языка. В соответствии с традициями бихевиоризма объектом исследования являются только наблюдаемые, а не все реально существующие фрагменты процесса речевого общения. По Л. Блумфилду, язык – это простая количественная прибавка к другим стимулам; лингвистические формы обеспечивают более тонкую и специфичную координацию, чем другие средства, но качественно он (язык) от других стимулов не отличается и есть лишь «форма поведения, благодаря которой индивидуум приспосабливается к социальной среде» (22, с. 52).