Не ложитесь спать в три ночи (СИ) - "_LeNali_"

По закону подлости Юнги в очередной раз не везёт, и в самолёте он оказывается на три ряда позади Чимина, который выглядит чересчур бодрым и раздражающе беззаботным. Юнги мрачной тучей усаживается в кресло, пытаясь в своих мыслях отыскать ключ к решению одной очень непростой задачки: пара ли они до сих пор с Чимином, или уже нет? Чтобы как-то отвлечься, Юнги включает первый попавшийся ему фильм на экране планшета, который он предусмотрительно захватил с собой. Лететь до места назначения около часа, и за это время посмотреть кино до конца Юнги не успеет, поэтому даже не собирается особо вникать в сюжет. Но случайно выбранный им фильм оказывается романтической драмой, и Юнги хочется заплакать от безысходности уже на тридцатой минуте. Он из принципа продолжает просмотр и выключает фильм только тогда, когда пилот объявляет о посадке.

Выйдя из аэропорта Чеджу, группа собирается под широким белым навесом, поддерживаемым рядом колон, напротив которого спустя некоторое время останавливается комфортабельный экскурсионный автобус. Все, подхватив свои вещи, начинают суетно убирать чемоданы в багажный отсек, громко обсуждая рассадку. Юнги был уверен, что Ченг позаботится и об этом, вышлет целую схему с готовым пофамильным списком и заставит каждого ознакомиться с нею под роспись. Но, вопреки его ожиданиям, ничего подобного не происходит. Пэн, поднявшись по лестнице в салон одной из первых, занимает ближайшее к лобовому стеклу кресло и, вставив в уши наушники, уставляется задумчивым взглядом в окно, занавешенное с одной стороны шторкой.

Стало быть, рассадка свободная. Юнги ищет глазами Чимина, надеясь, что хотя бы в автобусе им удастся сесть вместе, но когда он находит его, то замечает, что место рядом с ним уже занято Тэхёном. При этом тот выглядит так, будто его усадили туда насильно и застывает в какой-то неестественной позе, облокотившись на поднятый подлокотник и развернувшись к Чимину спиной, когда замечает на себе взгляд Юнги, и растягивает губы в виноватой улыбке. Юнги в ответ лишь пожимает плечами и занимает место в передней части автобуса. Здесь, вроде бы, укачивает меньше.

Соседа у Юнги так и не оказывается, поэтому всю дорогу до отеля он проводит в полудрёме, прислушиваясь к тихим разговорам коллег. В какой-то момент ему даже кажется, что он слышит голос Чимина, зовущий его по имени. Может, они обсуждают что-то, связанное с ним? Юнги отгоняет назойливую мысль и открывает глаза как раз в тот момент, когда автобус тормозит, и водитель заглушает двигатель. Отель располагается в самом центре Чеджу, и несмотря на то, что до пляжей идти далековато, вид из номеров открывается роскошный — на проступающую синей лентой за крышами домов бескрайнюю гладь моря. Юнги выбрал его, потому что представил себе, как по вечерам они с Чимином будут распивать вино из дорогих бокалов, любуясь переливами заката, а потом, под лучи уходящего солнца, чувственно заниматься любовью. Романтик в Юнги проснулся не в самый неподходящий момент, поэтому он пытается поумерить свой пыл, напоминая себе о том, что живописным видом из окон отеля ему придётся любоваться вместе с Намджуном.

— Приехали! — бодро выкрикивает Пэн и практически с ребяческой прытью подскакивает со своего места. Весь её вид говорит о том, что она находится в трепетном предвкушении от предстоящего отдыха, и Юнги нисколько не удивлён этому, ведь, по его мнению, их HR — самый заядлый трудоголик, и море, вероятно, видела всего пару раз за свою жизнь.

После того, как все выходят из автобуса (кто-то достаточно живо, а кто-то — медленно и неторопливо) Пэн раздаёт каждому по памятке о заселении. Номера уже предварительно распределены, а ключи ждут их на стойке регистрации. Намджун, к слову сказать, упёрся рогом, когда узнал, что Юнги записал его к себе в номер, настаивая на том, что хочет жить с Хосоком, но Юнги умел быть убедительным, особенно в те моменты, когда начинал давить на самые больные точки своих оппонентов. В данном конкретном случае он решил пройтись по чувству вины Намджуна, и тот довольно быстро смирился со своей судьбой. Он был чертовски совестливым и легко повёлся на поданное Юнги под соусом «ты рассорил двух влюблённых» видение ситуации. Чтобы загладить свою вину, Намджуну нужно было следовать довольно простой инструкции: всякий раз отвлекать или удерживать Юнги от желания сделать с Чимином неподобающие вещи прямо на публике. В список подобных вещей входили: порывистые объятия, попытки взять за руку или поцеловать. Не то чтобы Юнги всегда был таким несдержанным, но сейчас он находился на разломе эмоциональной устойчивости, поэтому не мог в полной мере отвечать за свои действия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Юнги тащится за Намджуном к стойке регистрации, влача позади невысокий чемодан на колёсиках и попутно комкая инструкцию, выданную Ченг (он уверен, что ничего нового в ней не найдёт, а, в случае чего, Намджун может посвятить его в детали). Проходя мимо Чимина и Тэхёна, Юнги ловит на себе скользкий взгляд своего парня (бывшего? всё ещё?) и пробует подмигнуть, но вогнать Чимина в краску, как это бывало ранее, у него не выходит: тот хмурится и равнодушно отворачивается. В какую же игру они всё-таки играют?

Когда Юнги, слегка закопавшись с документами у стойки, нагоняет Намджуна, тот поднимает вверх карточку, зажатую между указательным и средним пальцами, и указывает ею в сторону лифтов.

— Вы так и не пообщались? — интересуется Намджун, когда за ними закрываются двери, и кабина приходит в движение. Юнги отрицательно качает головой в ответ.

— Он меня избегает. Ей богу, было бы легче, если бы он сказал, что между нами всё кончено. Я уже ничего не понимаю, — ворчит Юнги, придирчиво рассматривая собственное отражение в настенном зеркале. Вид у него помятый и заспанный, волосы растрёпанные. Хорошо хоть серость сошла с лица, а щёки приобрели более здоровый оттенок. За прошедшую неделю он почему-то стал чаще высыпаться. Это был довольно странный эффект, но Юнги сам не замечал, как его утягивало в сон, где его ждал безопасный и лишённый мирских забот мир. Во сне, чаще всего, Юнги гулял с Чимином в парке или побережью, держась с ним за руки, и, когда Юнги наблюдал за ними со стороны, выглядящими такими до неприличия счастливыми, он был практически уверен в том, что, увидев на их месте другую пару, он не смог бы выдержать и минуты, прежде чем его начало бы мутить от подобной приторно-сладкой картины.

— Он оттает, — уверенно заявляет Намджун. Причин сомневаться в его словах, по большому счёту, нет. Намджун давно знаком с ними обоими и, к тому же, довольно близок с Чимином. Он первый поддержал их, когда они начали встречаться, поэтому Юнги искренне надеется на то, что предсказание его друга начнёт сбываться достаточно скоро.

Вечером, когда все уже заселились и успели привести себя в порядок после перелёта, Ченг присылает в чат сообщение с настоятельной просьбой спуститься в конференц-зал. Намджун предполагает, что их ждёт довольно насыщенная программа. По крайней мере, в памятке было про банкет, живой концерт в исполнении местной музыкальной группы, и даже выступление господина Чо с благодарственной речью. Юнги не горит особым желанием присутствовать на этих сборищах и, в особенности, выслушивать вдохновлённую речь директора о корпоративных ценностях и амбициозных целях, но завершались они по традиции объявлением благодарностей добившимся выдающих результатов сотрудников, а Юнги практически из года в год становился одним из таких «примеров для подражания».

— Я за напитками, — кротко бросает Юнги, когда они с Намджуном проходят вглубь просторного банкетного зала, и направляется к бару. Чтобы не сорваться посреди мероприятия и не отправиться к себе в номер, Юнги просто необходимо пропустить пару рюмок чего-нибудь крепкого. Он уже предчувствует, что его вовлекут в какую-нибудь не особо интересную и занудную беседу, а алкоголь позволит ему слегка расслабиться и облегчит боль в пухнущей от мыслей голове.

Как же всё-таки исправить ситуацию? Юнги уже перебрал тысячу различных вариантов, перепробовал множество способов, но прогресса не последовало. Может, все его попытки не были тщетными, и Чимин замечал, как он старается — просто ему нужно гораздо больше времени, чтобы созреть, но Юнги не знает, сколько он ещё сможет продержаться в условиях этой холодной войны.