Рейтинговые книги
Читем онлайн Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича - Платон Васенко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 76

Грозный выехал из Казани двенадцатого октября, ехал сначала Волгой, затем от Нижнего помчался «на конях» к Владимиру. На пути к нему пришла радостная весть о рождении сына, царевича Дмитрия. Тогда «государь благочестивый испусти от радости неизреченныя слезы и рек: «…что воздам, Владыко, против твоему благодарению? усугубил еси на мне грешнем милость свою». Продолжая свой путь и совершая богомолья в близлежащих обителях, Иван приехал в конце октября в Москву, где его ожидала торжественная встреча и поздравительная речь митрополита Макария. Лишь после этого царь мог отдаться велению сердца и повидать свою любимую супругу, едва оправившуюся от рождения сына. Начались пиры и щедрые пожалования по случаю радостных событий. В декабре царь с царицей отправились в Троицко-Сергиев монастырь, где и состоялось крещение царевича Дмитрия106.

Торжества, связанные со взятием Казани и рождением царского сына-первенца, прервались в самом начале марта внезапной и опасной болезнью молодого государя. Эта болезнь, едва не стоившая жизни Грозному, вскрыла таившуюся до того времени вражду княжат к новой царской родне и имела несомненное влияние на дальнейший ход царствования Ивана Васильевича. Как рассказывает хорошо осведомленный официальный летописец той эпохи, во время болезни царя разыгрались следующие события. «Бысть болезнь» государя «тяжка зело, мало и людей знаяше и тако бяше болен, яко многим чаяти: к концу приближися». Тогда по совету одного из приближенных дьяков, Ивана Михайлова, царь Иван повелел написать духовную грамоту, а к вечеру привел на основании этой грамоты к крестному целованию «на царевичево княже-Дмитриево имя» бояр своих: князей И. Ф. Мстиславского, Вл. И. Воротынского, Дм. Ф. Палецкого, бояр И. В. Шереметьева, М. Я. Морозова, Дан. Ром. и Вас. Мих. Юрьевых, дьяка Михайлова. В тот же вечер государь привел к крестному целованию думных дворян: Алексея Федоровича Адашева и Игнатия Вешнякова. Это были ближайшие к царю в то время сановники. Однако и среди них началось колебание. Так, боярин князь Дм. Ив. Шкурлятев и казначей Никита Фуников уклонились от присяги – оба «разнемоглись»; по слухам же, они сносились с возможным претендентом на престол – двоюродным братом царя, князем Владимиром Андреевичем Старицким, и его матерью, честолюбивой княгиней Евфросинией, которые, пользуясь случаем, помышляли о царском престоле. Они, как мы увидим, встретили сочувствие не только среди детей боярских, которых они стали задабривать, «давати жалование деньги», но и среди родовитейшего титулованного боярства. Даже князь Палецкий, тесть малоумного царского брата, поцеловав крест царевичу Дмитрию, стал ссылаться с князем Владимиром, прося у него и у княгини Евфросинии милостей для своего зятя, если князь Старицкий будет государем московским.

Однако ближние царские бояре приняли свои меры. Они указали князю Старицкому и его матери на неприличие их поступков: «Государь не домагает, а он (то есть князь Владимир) людей своих жалует». Те стали «на бояр велми негодовати и кручинитися», бояре же начали «от них беречися и князя Володимера Ондреевича ко государю часто не почали пущать». Тогда доброхот князя Старицкого, всесильный любимец царя, священник Сильвестр взял сторону Владимира и сказал боярам: «Про что вы ко государю князя Володимера не пущаете? брат вас, бояр, государю доброхотнее». На это последовал ответ, что «на чем они государю и сыну его царевичу князю Дмитрею дали правду, по этому и делают, как бы их государство было крепче». В таких переговорах прошел вечер, а на другой день государь призвал к себе всех бояр и приказал им принести присягу царевичу Дмитрию в Передней избе, так как «государь изнемога же велми и ему при собе их приводити к целованию истомно». Поэтому приводить к присяге должны были ближние государевы бояре: Мстиславский и Воротынский «с товарищи»107.

Тогда-то и разыгралась в высшей степени бурная и непристойная сцена. Не стесняясь присутствием умирающего государя, бояре затеяли между собой жестокую ссору, причем зачинщиками явились сторонники князя Владимира. Из них князь Ив. Мих. Шуйский отказался по формальному соображению: «Им не перед государем крест целовати немочно». Но отец государева любимца, Алексея Адашева, окольничий Федор Адашев, выяснил, в чем дело: «Ведает Бог да ты, государь: тебе, государю, и сыну твоему царевичу князю Димитрею крест целуем, а Захарьиным нам Данилу з братиею не служивати; сын твой, государь наш, ещо в пеленицах, а владети нами Захарьиным Данилу з братиею; а мы уже от бояр до твоего возрасту беды видели многия». Слова Адашева были сигналом к волнениям: «Бысть мятеж велик и шум и речи многия во всех боярех, а не хотят пеленичнику служить». Бояре, верные Ивану, стали увещевать остальных присягнуть царевичу Дмитрию, а те «почали бранитися жестоко, а говорячи им, что они хотят сами владети, а они им служить и их владения не хотят». «И быть меж бояр, – прибавляет летописец, – брань велия и крики и шум велик и слова многия бранныя».

Вся эта ссора произвела самое тягостное впечатление на смертельно больного царя. Видя «боярскую жестокость», «царь и великий князь» начал говорить так: «Коли вы сыну моему Димитрею креста не целуете, ино то у вас иной государь есть, а целовали есте мне крест и не одинова, чтобы есте мимо нас иных государей не искали, а яз вас привожу к целованию, и велю вам служити сыну своему Димитрею, а не Захарьиным; и яз с вами говорити много не могу… а не служити кому которому государю в пеленицах, тому государю тот и великому не захочет служити; и коли мы вам не надобны, и то на ваших душах». Затем, обратившись к безусловно верным ему боярам, государь сказал: «Будет станетца надо мною воля Божия, меня не станет, и вы пожалуйте, попамятуйте, на чем есте мне и сыну моему крест целовали; не дайте бояром сына моего извести никоторыми обычаи, побежите в чужую землю, где Бог наставит». Закончил свою речь Грозный напоминанием Даниле Романовичу и двоюродному его брату Василию Михайловичу: «А вы, Захарьины, чего испужалися? али чаете, бояре вас пощадят? вы от бояр первыя мертвецы будете! и вы бы за сына за моего да и за матерь его умерли, а жены моей на поругание не дали».

Гневные слова Грозного поотрезвили бояр, которые пошли присягать царевичу Дмитрию. Однако и тут не обошлось без протестов, причем летопись отмечает князей Проиского, Ростовского, Щеняти и Немого Оболенского. Тем не менее присяга была принесена. Затем был приведен к присяге и князь Владимир Андреевич. Долго он не хотел присягать, спорил в присутствии государя с боярами и подчинился только угрозам некоторых из приближенных царя, заявивших, что «не учнет князь креста целовати, и ему оттудова не выдти». И мать князя Старицкого «одва велела печать приложити, а говорила: «Что то де за целование, коли неволное!» и много речей бранных говорила. И оттоле бысть вражда велия государю с князем Володимером Ондреевичем, а в боярех смута и мятеж, а царству почала быти в всем скудость», – заканчивает свое любопытнейшее повествование бытописатель.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 76
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича - Платон Васенко бесплатно.
Похожие на Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича - Платон Васенко книги

Оставить комментарий