Гюро - Анне Вестли

- Разве эта тётя тоже работает дворником? - спросила одна из девочек.

- Да, она мне помогает, - сказал дворник. - Вы её здесь увидите ещё много раз.

- А вы нас ещё прокатите? - спросила та же девочка.

- Возможно, что и прокачу, - ответила мама, - но только не днём, а рано утром. Днём здесь будет столько детей, что, если я начну всех катать, мне будет некогда работать.

И запомните, меня зовут Эрле.

- А нас Анна и Грета, - сказали девочки.

- Мама, у тебя есть мел? - спросила Гюро.

- Зачем тебе мел? - удивилась мама.

- Хочу начертить себе "классики", - ответила Гюро.

- А я видела возле котельной уже начерченные, - сказала мама.

- Это чужие, - объяснила Гюро.

- А ты прыгай на наших, - сказала .девочка, которую звали Анной. Правда, Грета? Мы можем играть все вместе, так будет даже интереснее.

Сначала Гюро хотела отказаться, но она вспомнила, как папа однажды сказал ей: "Это хорошо, что ты не злопамятна. Злопамятной быть плохо". Да, Гюро была не злопамятной. Она быстро сердилась и быстро забывала обиду. Так было и на этот раз. Гюро кивнула девочкам, и они стали играть втроём.

Гюро не выиграла, она вышла второй, поэтому она сказала :

- Ну вот, Анна первая, а мы с Гретой обе вторые.

- Нет, ты - вторая, а Грета - третья, - поправила её Анна.

- Это всё равно! - сказала Гюро.

- Анна! Анна! Где ты? Пошли скорей, а то я опоздаю на работу! - крикнул женский голос.

- Ой, мне пора в детский сад, - сказала Анна. - Бежим, Грета! Мама нас проводит. До свидания, Гюро!

Они убежали, и Гюро стало очень одиноко. Даже кататься на санках было нельзя, потому что снега уже почти не осталось. Гюро медленно осматривала все балконы. Их было много, и на одном, высоко-высоко, развевался большой красный платок. Это означало, что Гюро может подняться к Тюлиньке. На этот раз она поднималась не на лифте, но мама объяснила ей, сколько пролётов она должна пройти.

А дверь Тюлиньки Гюро узнала по приклеенному к ней рисунку. Она сама его нарисовала. На нём была изображена зелёная лужайка, окаймлённая деревьями, а по лужайке бежал конь. Вернее, не конь, а жеребёнок.

НА ТЕЛЕГРАФЕ

- Гюро, не окажешь ли ты мне одну небольшую услугу? - спросила Тюлинька.

- Конечно, если смогу, - ответила Гюро.

- Тогда поедем со мной в город и пойдём на Телеграф, где я раньше работала. У меня там остались туфли, и мне надо их забрать.

- А маме мы скажем об этом? - спросила Гюро.

- Обязательно, мама всегда должна знать, где мы, - сказала Тюлинька. И ты посмотришь, как работают телеграфистки.

Гюро, конечно, согласилась.

- Сперва мы зайдём на Телеграф, а потом погуляем по городу и пойдём в пансионат ждать маму, - сказала Тюлинька.

- И ты посмотришь, как мама выкрасила твою комнату, - обрадовалась Гюро.

- Мою бывшую комнату, - поправила её Тюлинька.

Она надела пальто и шляпку, у которой был весёлый, задорный вид, и они отправились в путь. На улице они легко нашли маму по шуму трактора. Увидев их, мама заглушила мотор и спрыгнула на землю.

- Бьёрн уехал в город за шурупами, так что теперь я здесь самая главная, - сказала мама.

- Ты зовёшь его просто Бьёрном? - спросила Гюро.

- Конечно, - ответила мама. - Если люди вместе работают, им проще всего звать друг друга по имени.

- Ну кто бы мог подумать, что ты умеешь водить трактор! - восхитилась Тюлинька. - Я должна тебя сфотографировать! Пожалуйста, сделай серьёзный вид. Так, готово!

Благодарю тебя. Сейчас мы с Гюро поедем в город, мне надо зайти на Телеграф, а потом будем ждать тебя в пансионате.

- Ты скоро приедешь? - спросила Гюро.

- Не очень, нам ещё надо кое-что сделать, - ответила мама. - Мне очень нравится работать на улице. Но к обеду я непременно вернусь. Счастливой поездки!

В метро Гюро некоторое время с удивлением разглядывала женщину, сидевшую напротив: лицо у неё было густо накрашено красной и коричневой краской, а брови и ресницы были очень чёрные. Потом взгляд Гюро упал на Тюлинькины пальцы: они сегодня были какие-то беспокойные и всё время шевелились. Наверно, Тюлинька волновалась, что едет туда, где проработала больше тридцати лет.

Тюлинька о чём-то задумалась, иногда она взглядывала на Гюро, их глаза встречались, и тогда они начинали мысленно разговаривать друг с другом, но вслух ни одна из них не произнесла ни слова.

Телеграф находился недалеко от метро. Тюлинька шла быстро и уверенно, она привыкла к большому городу, её не смущали, как маму, широкие шумные улицы и бесконечный поток автомобилей.

- Нам сюда, - сказала она и показала на большое тёмное здание. - Сюда, Гюро, я за свою жизнь входила много тысяч раз.

Они миновали сначала одну дверь, потом другую, поднялись на несколько ступенек и попали в огромный вестибюль, куда спускалась большая, широкая лестница. Её ступени были такие светлые и гладкие, что Гюро захотелось потрогать их рукой.

- Какая красивая лестница! - сказала она.

- Да, здание солидное, - согласилась Тюлинька. - Но нам с тобой надо сперва не наверх, а вниз, я покажу тебе наш гардероб.

Гюро никогда в жизни не слышала такого слова, и Тюлинька объяснила ей, что гардероб - это место, где служащие Телеграфа оставляют свои пальто.

Гюро огляделась, но не увидела ни одного пальто, зато здесь было множество шкафчиков, не деревянных, а железных, с небольшими стальными дверцами. Все шкафчики были выкрашены в светло-голубой цвет и стояли вплотную друг к другу.

- Вот это мой шкафчик, - показала Тюлинька, - но ключа от него у меня теперь нет. Здесь я всегда вешала своё пальто и шляпу, здесь же стояли у меня и туфли для работы.

Неприятно целый день сидеть в тёплых сапожках. Мы все здесь переобувались. Покупки, которые мы делали днём в городе, мы тоже оставляли в гардеробе, а вечером забирали домой. Так что, как видишь, гардероб это очень важное место. А теперь пошли дальше, мы поднимемся на лифте.

Здесь был не один лифт, а сразу много, у них были толстые и блестящие дверцы, лифты были расположены так близко друг к другу, что казалось, будто они срослись боками.

Но Тюлинька знала точно, в какой лифт надо войти и на какую кнопку нажать.

- Сейчас будет зал, где я работала, - сказала она, и они вошли в огромный зал.

Там на выстроенных в ряд стульях сидело много-много людей. Они все разговаривали, но, к удивлению Гюро, не друг с другом, а как будто сами с собой или по телефону, хотя никакой трубки в руках у них не было. Выглядели они странно - на ушах у них были наушники, над головой висела изогнутая трубка, а перед ртом находился маленький шарик, в который они и говорили. Они нажимали на кнопки, вытаскивали или вставляли пробки, к которым были прикреплены длинные провода, и писали что-то на карточках.

Но когда Гюро пригляделась, это оказались не слова, а только чёрточки.

Многие обрадовались, увидев Тюлиньку, и замахали ей руками, а одна женщина, которая была свободнее других, даже крикнула:

- Здравствуй, Тюлинька, как приятно тебя видеть! Ты уже успела стать бабушкой?

Женщины заулыбались и закивали Гюро.

- Нет, это моя подружка, - ответила Тюлинька. - А вот здесь я сидела, шепнула она Гюро. - Вот на этом стуле.

Можно, я покажу Гюро, как мы работаем, - попросила она у женщины, сидевшей теперь на её месте.

- Пожалуйста, я только закончу разговор, - сказала женщина.

Потом она встала, и Тюлинька прямо в пальто и шляпке села на её место. И хотя это выглядело смешно, потому что все остальные были без пальто и даже в передниках, Гюро сразу увидела, что Тюлиньку будто подменили. Она быстро и -чётко произносила непонятные слова, поворачивала рычажки, писала на бумажке, вынимала и вставляла пробки, и Гюро видела, что делает она всё быстро и ловко.

Немного поработав, Тюлинька сдвинула шляпку на затылок и сказала:

- Ну вот, я всё и показала. Садись, пожалуйста. Мои туфли у тебя? спросила она у другой телефонистки.

- Да, - ответила та. - Я их принесу тебе в буфет. Надеюсь, ты попьёшь с нами кофе?

- С удовольствием, - обрадовалась Тюлинька. - Гюро тоже, наверное, уже хочет есть.

Гюро кивнула головой, хотя гораздо больше ей хотелось смотреть, как работают телефонистки.

Тюлинька разговорилась с дежурной, сидевшей за письменным столом, а Гюро ходила и смотрела, как телефонистки помогают людям поговорить друг с другом. Здесь были не только женщины, были и молодые люди с бородками и без бородок. Они также ловко вставляли и вынимали пробки с длинными проводами и поворачивали рычажки.

- Раньше нас здесь было ещё больше, - сказала Тюлинька, - но теперь включили автоматические станции. Теперь человек прямо из дома может позвонить в любой уголок страны и даже за границу. Однако многим телефонистки ещё нужны. Нас иногда просят соединить с другим городом через час или два, если там никого нет дома, или спрашивают, сколько стоит междугородный разговор.

Конечно, это был странный дом. Дом для голосов - здесь звучали голоса людей, которые звонили сюда, и голоса тех, кто помогал людям найти друг друга. Одни голоса говорили, к примеру, так: "У нас заболела бабушка, не можешь ли ты приехать?" "У нас родилась дочка!" - объявляли другие. "Герд и Фрйтьоф хотят пожениться. Непременно приезжайте на свадьбу!" приглашали третьи. А были и такие, которые просто сообщали, какой у них сегодня обед, только потому, что им хотелось поговорить по телефону.