Сталинградский апокалипсис. Танковая бригада в аду - Леонид Фиалковский

В Зеты подходила отставшая техника роты, да и всей бригады. Из 2-го танкового батальона, после двухсоткилометрового марша, пришли шесть танков, а остальные шестнадцать по разным причинам застряли в дороге. Немало стояло и колесных машин. Их надлежало как можно быстрее вернуть в строй. Большинство отставшей техники приходило своим ходом после несложного ремонта, который удавалось произвести на месте. Заместитель командира бригады по технической части военный инженер 2-го ранга Иванов организовал ремонтные группы, которые возглавляли воентехники РТО Воропаев, Ген, Гуленко, Ванин, Саркисян, Наумов, Дрозд, старшина Кругляков, сержант Король и другие. Они курсировали по пройденному пути, восстанавливали неисправные машины и направляли их в подразделения, а требовавшие более сложного ремонта — доставляли на буксирах в Зеты. Одна хозяйственная группа развозила в термосе горячую пищу людям, находившимся с отставшей техникой, имела с собой и запас сухого пайка для водителей и экипажа танков, вынужденных долго находиться вдали от своих подразделений. В роту прибыл начальник политотдела бригады батальонный комиссар 2-го ранга Максимов.

Нас построили.

Начальник политотдела обвел всех взглядом и четким, не сильным голосом произнес:

— Здравствуйте, товарищи красноармейцы и командиры!

— Здрав… желаю… ем, товарищ батальонный комиссар 2-го ранга, — громко, несколько вразнобой ответил строй. Начальник политотдела раскрыл планшет, вытащил несколько листочков с типографским текстом и стал читать:

— Слушайте приказ народного комиссара обороны Союза ССР товарища Иосифа Виссарионовича Сталина № 227 от 28 июля 1942 года.

Мы вытянулись в струнку, замерли, старались не пропустить ни одного слова. Приказ со всей прямотой раскрыл перед нами отчаяннейшее положение страны. Прямо говорилось, что ей угрожает смертельная опасность. В нем указывалось, что под пятой врага находятся Прибалтика, Белоруссия, Украина, ряд западных областей Российской Федерации, что враг уже захватил Ворошиловград, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, рвется к Северному Кавказу, к Волге, к Сталинграду. Немецкие оккупанты блокировали Ленинград, стоят в 130–150 километрах от Москвы. В нем указывалось, что мы потеряли десятки миллионов населения, сотни миллионов пудов хлеба, миллионы тонн металла, тысячи заводов и фабрик. Приказ требовал от воинов прекратить дальнейшее отступление, остановить наступление врага. «Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину… Выдержать их удар сейчас и в ближайшие несколько месяцев, — это значит обеспечить за нами победу». Приказ требовал крепить дисциплину и порядок, истреблять на месте паникеров и трусов: «Ни шагу назад без приказа высшего командования!»

Батальонный комиссар положил приказ в планшет и продолжил:

— Немцы прорвали нашу оборону и двумя потоками идут на Сталинград. С запада идет 6-я армия генерала Паулюса. С ним армии румын и итальянцев. Прорвали нашу оборону на Дону и теснят наши войска к Волге. С юга из района Котельниково вдоль железной дороги, ведущей в Сталинград, идет 4-я танковая армия генерала Гота. Враг наступает большими силами. У них танки и авиация пока в большем количестве на этих направлениях, чем у нас. На их пути наша 254-я танковая бригада и другие части и соединения 64-й армии, в состав которой мы вошли. Но наших войск мало. Они только подходят, выгружаются из эшелонов. Товарищи! Бригаде предстоит взаимодействовать в предстоящих боях с 204-й стрелковой дивизией. Основное требование — не допустить врага к Волге, к Сталинграду, остановить продвижение его любой ценой, стоять насмерть, пока не подойдут основные резервы. Мы должны остановить врага, не щадя своей жизни. Отступление исключается. Это требует приказ товарища Сталина. Этого ждет от нас Родина! Танкисты, автоматчики, все воины бригады готовы выполнить свой долг. Вам, ремонтники, надлежит за оставшийся день и ночь отремонтировать всю технику, которую сосредоточили в мастерских и которая стоит в пути. Каждый танк, каждая машина нужны бригаде, фронту. За работу, товарищи! Смерть немецким оккупантам!

— Смерть! Смерть! Смерть! — прогремел строй.

Приблизился к строю командир роты.

— Товарищи командиры и красноармейцы! Мы прослушали приказ товарища Сталина № 227. Кончилось наше отступление. Врага нужно остановить и разбить его! Завтра к рассвету ни одного танка, ни одной машины не должно остаться в мастерских — все должны уйти исправными в батальоны на передовую. Также должна быть отремонтирована отставшая техника в пути и отправлена в подразделения. Приказываю автовзводу передать всех свободных от рейса водителей в помощь ремонтному взводу. Все колесные машины продолжать зарывать в землю, закончить рытье траншей и убежище для личного состава. Враг будет бомбить наше расположение, возможны и воздушные десанты. Быть ко всему готовым! Дополнительные задания командиры получат после построения.

И люди опять приступили к работе, которая от них сейчас требовалась. Каждый понимал, что судьба Родины решается здесь, у Волги, и дальше отступать некуда, здесь асе решится и его судьба, его жизнь. Вспоминались семья, родные, любимые, как что-то далекое, уже несбыточное. Да, до каждого четко дошло, что исход войны решится здесь. И что можем мы? Нам не выпало пока стрелять во врага. Наш вклад в победу — ремонт неисправной техники, на которой будут сражаться наши товарищи. И люди самозабвенно занялись этим делом.

Глава вторая

Встреча с противником

(6-23 августа 1942 г.)

Четверг, 6 августа 1942 г. Листовки.

Утром наше расположение облетела «рама» и ушла. Даже боевая тревога не была объявлена. Через небольшое время вновь вернулась, сделала несколько кругов над нашими позициями и сбросила листовки. Была объявлена боевая тревога. Прекратили ремонтные работы и уставили свои взоры в небо. Смотрели на красиво падающие листовки и улетавшую «раму». Некоторые без команды стреляли из винтовок, карабинов, пистолетов по далеко улетевшему самолету, не причинив ему никакого вреда, только раскрыли себя как воинское подразделение. Листовки падали на территорию расположения роты и вокруг, в степь, куда относило их ветром. Люди стали подбирать листовки, читать их. Каждая листовка, кроме текста, имела еще и пропуск на переход к противнику.

Некоторые рвали не читая, другие, будто шутя, складывали их, клали в карман гимнастерки, за отвороты пилотки. Красноармеец из ремвзвода Вернигора сказал демонстративно: «Кушать не просят, на всякий случай пусть лежат». Одну листовку положил за отворот пилотки, а от другой оторвал пропуск и положил его в левый карман гимнастерки. Что-то думал при этом? Может быть, и самому себе не сказал бы. Но, видно, какая-то затаенная надежда, далеко спрятанная в подсознании, еще не осмысленная, заставляла прятать листовки. А вдруг попадет в плен раненый или даже здоровый? Чтобы враг не добил, покажет пропуск. Шанс на сохранение жизни, возможно, очень сомнительный шанс. Но все же… Скажет, что собирался, ждал удобного момента перейти на сторону немцев, а вдруг с этим посчитаются и сохранят жизнь? На других фронтах, особенно в начале войны, в окружение попадали целые наши армии, соединения, части. Многие сражались до конца, выходили из окружения или погибали. Некоторые попадали в плен, не имея возможности сопротивляться дальше из-за ранения или тяжелой болезни. Но и немало сдавалось врагу, видя безнадежность дальнейшего сопротивления, будучи окружены или при других обстоятельствах, и этим, возможно, сохраняли себе жизнь. А какую — вопрос другой. Но были и единицы, которые добровольно переходили к врагу, ненавидя наш строй, ради власти или только для сохранения жизни. Как же поведут себя наши? Мало мы знаем друг друга, подумалось мне тогда, хоть и живем в одном государстве, при одном общественном строе. Всех постигла одна беда, и Родина у нас одна. Укоренилось определенное отношение к ней, к ее общественному укладу. Тогда зачем же прятали листовки иди отдельно оторванные пропуска?