Japanland. Год в поисках "Ва" - Карин Мюллер

За ужином спрашиваю своих домашних, нет ли в округе храмов и других примечательных мест, где нужны добровольцы: я могла бы получше узнать местных жителей. Юкико тут же морщит нос: в Фудзисаве ей не нравится, она даже за продуктами ходит за тридевять земель, в Камакура, хоть и переехала сюда уже 10 лет назад. С соседями чуть ли не в состоянии войны: еще бы, ведь слева живет женщина, которая стрижется прямо у себя на кухне – какой позор! А соседи справа не опрыскивают изгородь, граничащую с территорией Танака. Каждую весну из-за этого у них вылупливается туча маленьких гусениц, и Юкико от злости вся покрывается сыпью.

Гэндзи припоминает местные достопримечательности, сосредоточенно потирая подбородок.

«Как насчет 7-11*?» – предлагает Дзюнко с набитым ртом Это самая главная местная достопримечательность, которую нам удается вспомнить; тема закрыта.

Но в Японии ни один разговор не заканчивается просто так Спустя 2 дня меня вызывают наверх и обрадованно сообщают: мы все поедем на мацури – традиционный синтоистский праздник в Токио.

Сомнительная перспектива. Токио вообще не кажется мне традиционным. Это один из самых густонаселенных мегаполисов мира – 13 миллионов жителей плюс еще 20 миллионов в пригородах. Токио опоясывает платная кольцевая дорога, расположенная на возвышении – своего рода современный вариант Великой Китайской стены, которая к тому же регулярно превращается в парковку с завышенными ценами – улицы внизу просто не в силах вместить огромное количество машин с обеих магистралей.

____________________

*Сеть супермаркетов.

____________________

Глядя на сегодняшний Токио, трудно поверить, что в начале XVII века здесь было всего лишь маленькое болото. За 100 лет население перевалило за 1 миллион, и Токио стал крупнейшим в мире доиндустриальным городом. В XX веке город дважды отстраивали заново: после разрушительного землетрясения 1923 года и последовавшей за ним огненной бури, затем в 1945 году после бомбардировки войсками союзников. И каждый раз город возрождался как феникс из пепла. К 1990 году территория Императорского дворца стоила больше всего штата Калифорния. В престижном квартале Гиндза каждый квадратик земли под ногами оценен в невиданную сумму – 20 000 долларов!

Невзирая на запредельные цены (а может, именно из-за этого) показные траты для токийцев превратились в нечто вроде непременного атрибута, отличающего своих от чужих. Ресторанные счета по 800 долларов, порция виски за 100 – деньгами легкомысленно разбрасываются, хвастливо пытаясь перещеголять друг друга. Почти неограниченные корпоративные счета лишь подкрепляют эту практику. Остальной Японии, все еще соблюдающей принцип бережливости, усвоенный в послевоенное время, остается лишь прищелкивать языком да недовольно бурчать о пагубном влиянии иностранщины. Но Токио для Японии – как Нью-Йорк для США; токийцам, как и ныо-йоркцам, наплевать, что о них думают.

Но, чтобы отдыхать на полную катушку, трудиться тоже надо на полную. Каждое утро станции метро пропускают через себя более миллиона бизнесменов. С заходом солнца Токио оживает взрывом неонового света. Рекламные ролики МТV беспрерывно мелькают на экранах высотой с 2-этажный дом, взывая к капризным потребителям. По боковой части небоскреба ползет бегущая строка, а внизу зазывалы во фраках заманивают клиентов в полутемные бары, где их ждет финансовый крах. В полуночной электричке – ни одного свободного места. Последний поезд отправляется в 1 час ночи, и на него собирается столько народу, что кондукторам нередко приходится вручную утрамбовывать человеческую массу – совсем как охране на матче за суперкубок.

Но есть и другой облик Токио. Где еще вы увидите торговцев сладким картофелем, расхваливающих свой товар из приземистых грузовичков через мегафон, из которого льется мелодия XV века? Здесь до сих пор сохранились продуктовые магазинчики на углах – роскошным супермаркетам их не вытеснить. Поселок Асакуса, угнездившийся в самом сердце Старого Токио, так и остался поселком в центре города со старомодными устоями и непоколебимой преданностью общине. Местные жители даже дверь на ночь не закрывают. Под крышами этих деревянных домиков выросли 6, 10, а то и 20 поколений одной семьи. В Асакусе есть улицы, у которых до сих пор нет названия – они остались с того времени, когда каждый закуток, каждый угол этого мирка был знаком как пять пальцев. Жаркими летними вечерами на заднем крыльце располагаются мастера, владеющие традиционными ремеслами, и воздух пропитывают ароматы свежеутрамбо-ванных татами и кисловатый привкус ферментированных соевых бобов.

Ритуал ежегодного праздника в Асакусе за несколько столетий не слишком изменился. В святилище Асакусы живет местный ками – этот термин часто переводится как «божество», но по значению он ближе к слову «дух» (это может быть дух предков или, скажем, камня либо дерева). Раз в год божественного покровителя Асакусы помещают в переносной алтарь и обходят с ним окрестности. Понятие «переносной» тоже относительно, так как микоси, домик духа, может весить до 1000 фунтов, и чтобы перенести его, требуется не меньше 20 крепких молодых людей.

С годами единственный микоси превратился в 2, а 2 в 5, и в результате сегодня мы имеем более 100 узорчатых алтарей, которые в течение 3 дней носят по серпантиновым дорожкам поселка, его бульварам и переулкам. На пару улиц приходится по одному домику, и между жителями разгорается суровая конкуренция: кто принесет самые щедрые дары и покрасит алтарь в самый необычный цвет? Среди местных отбирают самых здоровых и выносливых парней и наряжают их в одинаковую форму.

Вот чем объясняется мое изумление, когда Гэндзи сообщает, что мы присоединимся к команде носильщиков. Но я совсем забыла про каси – нить обязательств, связывающую каждого японца со всеми людьми, которых он встречает. Сделать одолжение в Японии – все равно что одолжить деньги на Западе: если вы не окажете услугу взамен, вам вряд ли это простят и уж точно никогда не забудут. Большинство японцев на протяжении своей жизни сплетают столь изощренную паутину обязательств, что, потяни они за одну ниточку, волна эхом отзовется в самых дальних уголках Японии.

Разумеется, о каси редко напоминают напрямую, и потому сначала мы идем на ужин в дорогой ресторан, хозяйка которого – старая подруга семьи Танака. Мы приходим якобы ради особого меню, в котором нет ничего, кроме собранных вручную натуральных морских водорослей – региональное блюдо, которое готовят только весной. Но на самом деле мы должны познакомиться с клиентом нашей хозяйки. Оказывается, он часто наведывается в этот дорогой ресторан в Асакусе, где заседает местная команда носильщиков микоси. Другими словами, от заветного праздника нас отделяет всего-то 4 взаимных одолжения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});