О пользе проклятий - Оксана Панкеева

Он в некоторых вопросах до сих пор полный невежда, этот господин Хаббард. Разве можно столь нагло врать перепуганному эльфу? Они же все чувствуют. Нам с мэтром потом пришлось долго утешать малыша и провести с ним взрослую беседу о господине Хаббарде… А дядя Деимар этого господина очень уважал и прислушивался к его советам, давать которые тот большой любитель. Не сказать чтобы все рекомендации переселенца были плохи, некоторые вполне толковые, но какие-то просто неприемлемые для нашего общества. Вот этот-то искусный юрист и предложил производить отбор для дракона не по жребию, а по каким-то критериям, которые сам вызвался определить. Хаббард разработал законопроект и предложил королю просмотреть и внести поправки.

Момент он выбрал очень удачный, я в то время только вступил в должность главы департамента и при дворе даже не появлялся – почти не вылезал из кабинета, заваленный работой. А дядя не додумался позвать меня, чтобы посоветоваться, и подписал. В Законе об Отборе были оговорены критерии выбора, порядок церемоний, права и обязанности жертв и тому подобное. Все вроде по делу. Но критериев этих было столько и все были такие расплывчатые, что под них можно было подогнать практически любую девушку, если она физически здорова, не замужем и не член королевской семьи. Я растолковал дяде, какую он совершил глупость, и посоветовал больше не связываться с Хаббардом. Но король меня не послушал и, опять-таки по предложению услужливого переселенца, подписал еще один документ – Закон о Комиссии, понятно кем состряпанный. Идея состояла в том, чтобы создать специальный орган, который занимался бы отбором и следил за его соблюдением. А фактически получилось, что Комиссия получила право отбирать жертвы только на свое усмотрение, поскольку, как я уже говорил, критерии можно было толковать в любую сторону. Кроме этого, господин Хаббард высказал опасение, что члены Комиссии будут подвергаться гонениям и преследованиям со стороны безутешных родственников, так как даже при самом справедливом отборе все равно будут недовольные. И тогда законом была оговорена пожизненная неприкосновенность членов Комиссии. А еще там был такой «невинный», чисто формальный пункт: все вопросы о созыве, роспуске или изменении состава Комиссии решаются самой Комиссией.

В результате оказалось, что король тут вообще ни при чем и его участие сводится к тому, чтобы формально подписать список и выслушать последние просьбы. Ну, и обеспечить охрану для перевозки. После этого я вдребезги разругался с дядей и хотел вообще покинуть двор и уехать к родственникам матери в Лондру. Но тут как раз приехал Элмар, я отложил отъезд, чтобы с ним повидаться, мы с ним усердно видались три дня, обойдя за это время все городские кабаки и бордели, а дядюшка в это время совершил свою третью и последнюю глупость. Ты, наверное, никогда не слышала о магической поддержке законов? Разумеется, не слышала. Это крайне редкое явление, такое делают только мистики с уставами своих орденов, да и то не всегда. Суть состоит в том, что после обработки закон становится нерушимым. К примеру, если магическим способом запретить некромантию, она станет для магов просто недоступна. А иногда услуги некроманта действительно бывают нужны. Или тот же уголовный кодекс. Где мой друг Флавиус будет набирать шпионов, если все мои подданные будут не способны украсть? И где мои генералы наберут солдат в случае войны, если ни один человек в стране не сможет убивать?

Поэтому законы почти никогда не обрабатываются магически. А господин Хаббард как-то сумел уговорить дядю на такое безумие. Поразительно, как можно без всякой магии так околдовать человека? Он и его собрат по комиссии, иерарх Хлафиус, высказали такую идею: вместо того чтобы бедных девушек сразу после оглашения хватать и заточать за решетку, портить им последние дни жизни, охранять, чтобы не разбежались, и все такое, надо сделать так, чтобы они сами никуда не делись. Заколдовать Закон об Отборе, и они просто не смогут не явиться на отправку или сбежать. Мой доверчивый дядюшка воспринял эту идею именно так, как это было преподнесено, и дал согласие. Группа мистиков ордена Десницы Господней поколдовала над Законом об Отборе, превратив его в нерушимый. А после церемонии оказалось, что хитрожопый господин Хаббард аккуратно подсунул под скрепочку и Закон о Комиссии, обеспечив себе и своим коллегам действительно полную неприкосновенность. Теперь ни один мой подданный или любой законопослушный гражданин любой другой страны, пребывающий в моем королевстве, не может причинить этим мерзавцам никакого вреда. Равно как и нанять для этого кого бы то ни было. А я не могу отдать их под суд, хотя уже давно есть за что… Что касается короля, то он, обнаружив подлог, загадочным образом прозрел, разгневался и прогнал господина Хаббарда со двора, поскольку больше ничего с ним поделать не смог. А потом долго и громогласно извинялся и каялся… Ну, ты видела, как страдает Элмар? Его папа делал это точно так же. Мы помирились, и с тех пор уже восемь лет я изо всех сил ворочаю мозгами, пытаясь найти решение проблемы: как бороться с организацией, которая никому не подчиняется, практически неуязвима и имеет безотказные рычаги для давления на нужных себе людей. Сейчас члены Комиссии еще и разбогатели на взятках до невообразимой степени. – Король допил коньяк и поднял на Ольгу свои спокойные светлые глаза. – На данный момент дела обстоят так, что если я ничего не придумаю до осени, то где-то в конце Золотой – начале Желтой луны меня свергнут с престола.

Ольга, которая как раз тоже собралась допить свой бокал, чуть не захлебнулась.

– То есть как свергнут? – ужаснулась она.

– Как это обычно делается. Скорее всего, предложат добровольно отречься в пользу кого-нибудь… кого скажут, в общем. – Его величество печально исследовал дно своего бокала и потянулся за бутылкой. – Не думаю, что меня станут убивать – это довольно непредсказуемо по последствиям и с подданными, и на международной арене. Кроме того, если убивать меня, то придется что-то делать и с Элмаром, а это еще больше проблем… Так что, вероятно, мне просто дадут хороший пинок под зад и вежливо попросят больше не показываться в этой стране.

Шеллар разлил коньяк по бокалам, потом отставил свой на стол и принялся набивать трубку.

– И ничего нельзя поделать? Совсем-совсем ничего?

– Я думаю над этим, – пожал плечами король. – Не первый год. Может, до осени что-то соображу. Но обсуждать это с тобой мне бы не хотелось, да и вообще говорить об этом вслух. Ну а теперь, раз уж я с тобой поделился, расскажи и ты откровенно о своих проблемах – что тебя беспокоит, кроме чепчика, соседей и того, что ты имеешь по моей милости?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});