Сильнее денег - Джеймс Чейз

– Девушки и женщины меня сейчас не интересуют.

– Ты в таком же отчаянном положении, как и я, только не даешь себе отчета.

– Да замолчи же ты наконец, – чуть не крикнул я, окончательно выходя из себя.

– Теперь и я кое-что тебе скажу, – как ни в чем не бывало продолжала Римма. – Я тоже ненавижу тебя. Понимаю, ты человек хороший и хочешь мне добра, и все равно ненавижу. Никогда не забуду, как ты грозился обратиться в полицию. Берегись, Джефф! Я с тобой расплачусь за все, если даже мы будем работать вместе.

– Если ты только выкинешь какой-нибудь номер, – сердито ответил я, поворачивая голову в ее сторону, – я тебя вздую. Да, да! Тебе нужна хорошая взбучка.

Римма хихикнула.

– Сколько времени? – спросила она.

Я посмотрел на светящиеся стрелки часов.

– Половина одиннадцатого.

– Пора.

У меня снова екнуло сердце.

– А охранники тут есть?

– Охранники? Зачем они тут?

Римма поползла вперед, и я последовал за ней. Через несколько секунд мы оказались около выхода из студии и прислушались.

Вокруг царила мертвая тишина.

– Я пойду первая, – шепнула Римма. – Держись поближе.

Мы выбрались в темноту душной ночи. Светили звезды, но луна еще не взошла. Я заметил, что Римма остановилась и стала вглядываться в том же направлении, что и я.

– Трусишь? – спросила она, приближаясь ко мне. Чувство отвращения от ее близости охватило меня, но отступить я не мог, за моей спиной возвышалась стена студии. – А я ни капельки. Меня не пугает такая работа. А вот ты трусишь.

– Ну, хорошо, трушу, – ответил я, отталкивая ее. – Теперь ты довольна?

– А бояться нечего. Никто не может причинить человеку столько вреда, сколько он причиняет себе сам.

– Да ты совсем спятила! Это еще что за разговор?

– Пошли за монетой. Мигом все обделаем.

Римма нырнула в темноту, и я последовал за ней.

Мы остановились у двери отдела кадров, и я услышал, как девушка расстегнула застежку-»молнию» у сумочки, которую весь день носила через плечо.

Стоя почти вплотную к Римме, я чувствовал, как кровь стучит у меня в висках и как меня все больше и больше охватывает ужас. Затем я услышал, как она стала открывать замок. Видимо, Римма и в самом деле была настоящим специалистом, потому что замок сразу щелкнул и открылся.

В контору мы вошли вместе и некоторое время стояли у двери, привыкая к темноте. Минуту спустя при слабом свете звезд, проникавшем через незакрытое шторами окно, мы различили у противоположной стены комнаты контуры стола.

Римма подошла к нему и опустилась на колени.

– Посторожи, – бросила она. – Я мигом.

Меня начала бить дрожь.

– Я передумал. Давай уйдем отсюда.

– Перестань хныкать! – зашипела Римма. – Зато я не передумала.

В комнате на мгновение посветлело. Римма включила фонарик и направила луч света на замок. Потом она уселась на пол и начала что-то тихонько напевать.

Я ждал, прислушиваясь к звуку собственного сердца и к легкому скрежету металла о металл.

– Сложная штучка, – проговорила наконец Римма. – Но ничего, справлюсь.

Однако она проявила излишнюю самоуверенность. Минута тянулась за минутой, а она все еще возилась с замком, и металлический скрежет начал действовать мне на нервы.

– Ну что, не ладится? – спросил я, подходя к ней. – Давай лучше уйдем.

– Замолчи!

Я снова повернулся к окну, и сердце у меня упало.

В свете звезд я увидел очертания головы и плеч человека, смотревшего в окно.

Не знаю, разглядел ли он меня, – в конторе было темно, – но мне казалось, что человек смотрит прямо мне в глаза. Я заметил, что у него широкие плечи, и что он носит плоскую фуражку с козырьком, – при виде ее мне стало совсем страшно.

– Там кто-то есть! – прошептал я.

– Я открыла замок! – воскликнула Римма.

– Ты слышишь? Кто-то смотрит в окно.

– Прячься! Чего же ты стоишь?

Я беспомощно огляделся по сторонам и бросился было в дальний угол комнаты, но дверь распахнулась и кто-то включил свет. Холодный и яркий, он подействовал на меня, как удар по голове.

– Одно движение, и я стреляю!

Этот суровый, решительный, спокойный голос принадлежал охраннику. Высокий и широкоплечий, он стоял на пороге и целился в меня из револьвера.

– Что ты здесь делаешь?

Я медленно поднял трясущиеся руки, испытывая отвратительное ощущение, что он вот-вот выстрелит.

– Я…

– Не опускать руки!

Охранник пока не замечал скорчившуюся за столом Римму. Я хотел теперь только одного: выбраться из конторы прежде, чем он обнаружит ее.

Не знаю, как, но мне удалось немного овладеть собой.

– Я заблудился и хотел переночевать здесь.

– Да ну? В таком случае тебе придется переночевать в еще более безопасном месте. Не опускай руки и медленно подойди сюда… Стой! – крикнул он, едва я сделал первый шаг. Он пристально смотрел на ящик письменного стола. – Ты что, пытался сломать замок?

– Нет… говорю же вам…

– Встань лицом к стене. Живо.

Я повернулся.

Наступило молчание, показавшееся мне бесконечным. Некоторое время я слышал только удары своего сердца, потом раздался оглушительный выстрел. Он прозвучал, как удар грома, и заставил меня съежиться. В первую минуту я подумал, что охранник обнаружил Римму и застрелил ее, и осторожно посмотрел через плечо.

Он стоял, согнувшись, у стола. Щегольская фуражка свалилась с головы. Руками в перчатках с широкими раструбами он держался за живот. Его револьвер валялся на полу. Перчатки постепенно окрашивались кровью. В следующее мгновение прогремел еще один выстрел. Судя по вспышке, стреляли из-за стола.

Охранник глухо застонал, стал медленно клониться и упал.

Я все так же неподвижно стоял у стены с поднятыми руками и не спускал глаз с охранника, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Из-за стола поднялась Римма. В руке у нее был револьвер. Девушка взглянула на охранника, и ничто не изменилось в ее лице.

– Денег я не нашла, – сердито бросила она. – Ящик пустой.

До меня вряд ли дошел смысл ее слов. Я смотрел на тоненькую струйку крови, змеившуюся по начищенному до блеска паркету.

– Бежим!

Нотка тревоги, прозвучавшая в голосе Риммы, вернула меня к действительности.

– Ты же убила его!

– Да, иначе он убил бы меня. – Римма остановила на мне холодный взгляд. – Пошевеливайся, болван. Выстрелы могли услышать.

Она направилась к двери, но я схватил ее за руку и рывком повернул к себе.

– Откуда у тебя револьвер?

Римма вырвалась.

– Говорят тебе, пойдем! Сюда вот-вот придут.

Ее ничего не выражающий взгляд пугал меня.

Где-то вдалеке завыла сирена, и я похолодел от этого звука.

– Пошли!

Мы выбежали в темноту.

Во всех зданиях студии зажигали огни, слышались возбужденные голоса.

Римма схватила меня за руку, толкнула в темную аллею, и мы побежали под завывание сирены.

– Сюда!

Она втащила меня в неосвещенный проем двери и, на мгновение включив фонарик, увлекла за огромный деревянный ящик.

Мы услышали, как кто-то тяжело пробежал мимо. Затем послышались крики людей и пронзительный свист.

– Идем!

Если бы не Римма, мне бы никогда не выбраться с территории киностудии. Ни на одну секунду она не теряла самообладания и вела меня по каким-то темным аллеям с такой уверенностью, словно знала, где нас подстерегает опасность, а где опасности нет.

По мере того, как мы пробегали мимо бесчисленных зданий студии и огромных съемочных павильонов, свистки и крики становились все глуше и глуше, и мы, наконец, остановились, задыхаясь, в тени здания.

По-прежнему выла сирена, но другие звуки сюда уже не доносились.

– Нам нужно выбраться до появления фараонов, – шепнула Римма.

– Ты убила его!

– Помолчи-ка лучше… В конце этой аллеи мы можем перебраться через стену.

Я последовал за девушкой, и вскоре мы подбежали к стене высотой в десять футов. Здесь мы остановились и взглянули наверх.

– Ну-ка, помоги мне!

Обеими руками я взял ее за ногу и поднял на стену. Римма уселась на гребне стены, перегнулась и некоторое время всматривалась в темноту.

– Все в порядке. Ты сможешь забраться сам?

Я разбежался, ухватился в прыжке за гребень стены и кое-как вскарабкался на нее. В следующую минуту мы спрыгнули уже вниз и оказались на немощеной дороге, шедшей вдоль территории студии.

Отсюда мы бегом направились к шоссе, по обочине которого стояло несколько машин, принадлежавших посетителям расположенного поблизости ночного клуба.

– Минут через пять подойдет автобус, – сказала Римма.

Издалека донеслось завывание полицейской сирены.

Римма потянула меня к стоявшему на шоссе «форду».

– Живо!

Мы проскользнули в машину. Едва Римма захлопнула дверцу, как мимо нас промчались два полицейских автомобиля; они направлялись к главному входу киностудии.

– Подождем здесь, – шепнула Римма. – Сейчас должны пройти еще несколько машин с полицейскими. Нельзя, чтобы нас заметили.