Плутовка Ниниана - Мари Кордоньер

Левой ладонью Мариво коснулся ее щек, не отнимая своей правой руки.

С того дня, когда Диану положили в колыбель, никому не приходила в голову дурацкая мысль назвать Ниниану прекрасной. Она давно привыкла быть незаметной, будничной, лишенной всякой привлекательности. Теперь она слушала его как сказочника, забывая об остальном. Ей все приснилось. Конечно, это был сон. Только во сне барон де Мариво способен сказать ей такое и подарить поцелуй. И только во сне она может покорно на поцелуй ответить. Сном объяснялось и непонятное ощущение, разбуженное в ней прикосновением его губ. Ее тело словно включилось в неведомую жизнь, питаемое неизвестным источником энергии, который, как яркий факел, прорезал ночную тьму и позволил увидеть вещи в новом свете. Потерявшись в нахлынувших ощущениях, она больше не пыталась сопротивляться или убежать. Целиком отдалась она поцелую, отвечая на него с такой же страстью.

Плененный неожиданным сочетанием полной невинности и безрассудной жажды, Мариво потерял контроль над ситуацией. Начинавшаяся легким флиртом и дипломатической болтовней встреча превратилась в игру с огнем. Он ощутил вкус податливых мягких губ, раскрывшихся навстречу его языку. Сладость нежных уст, стройность закутанного в шелк божественного тела, плотно прижавшегося к нему… В этом гибком теле заключалась необыкновенная сила, так отличавшая его от рыхлых фигур придворных дам.

Ее поведение тоже было иным, непривычно новым. Ни одна из утонченных красоток, окружавших королеву Анну и в течение многих лет лелеявших мысль превратиться в баронессу де Мариво, не вела бы себя так. Постоянная игра в прятки, сдержанность, полусогласие и многозначительные намеки были доведены ими до совершенства. Нет, Ниниана наверняка никогда не появлялась при дворе. Откуда же она приехала? И чего добивается?

— Скажи, кто ты и откуда приехала, — прошептал он ей на ухо, целуя ее в висок. Его руки скользнули под накидку и расстегнули застежку на плече. Накидка упала на пол. Ниниана этого даже не заметила. Она и не подозревала, что тяжелый шелк платья был на самом деле очень тонким. Каждое прикосновение его пальцев прожигало материю, оставляло следы на коже и расплавляло кости. Словно волна, накатывалось на нее непонятное влечение, вызвавшее слезы на полузакрытых глазах и заставившее прикусить от напряжения нижнюю губу.

Мариво прочел покорность на ее лице и забыл про свой вопрос. Прозрачная кожа, казалось, светилась под золотистыми лучами. Под тонким платьем угадывались нежные округлости маленьких грудей. Он не мог устоять перед желанием прикоснуться к шелковистой коже, пахнувшей цветами, и от возросшей страсти ему вдруг стало не по себе.

Его поцелуи вызвали у Нинианы сильную чувственную дрожь.

Хорошо зная тайны дамской одежды, он ловко расстегнул петли, мешавшие смелым ласкам.

Ниниана испуганно встрепенулась, когда прохладный поток воздуха коснулся ее обнаженной груди. Но тут же тепло снова окружило затвердевшие от наслаждения розовые вершины упругих холмиков. Возбуждающая ласка проворного языка заставила ее глубоко вздохнуть, в то время как упругая округлость блаженствовала от поглаживания ладонью, выдавая страсть давлением отвердевшего соска. Желание, скопившееся внутри ее, было подобно вулкану, готовому к извержению и стремящемуся вверх сквозь все преграды. Она содрогалась от могучей страсти, не подозревая, что усиливала тем самым желание мужчины, давно потерявшего голову.

— Простите… ах… ох… извините…

В забытьи, на грани сознания услышала Ниниана смущенный лепет. Невольно открыв глаза, она вновь увидела окружающую обстановку. Более неприятное положение трудно было себе представить.

Юный аббат стоял с покрасневшим лицом в проеме полуоткрытой двери. Увиденная картина, вероятно, так потрясла его, что он не отступил назад и не закрыл вежливо дверь.

От потока воздуха из коридора затрещало пламя в камине, а Ниниана окончательно пришла в себя, словно на нее опрокинули ведро ледяной воды. Она решительно освободилась от объятий барона и поспешно натянула платье на обнаженные розовые груди. Попытка застегнуть лиф сорвалась из-за отсутствия булавок. К счастью, она нашла свою накидку и плотно завернулась в нее.

Между тем смущенный священник попробовал исправить неприятную ситуацию.

— Его Высокопреосвященство подумал… что здесь… простите, я вовсе не собирался…

— Полагаю, что вам следует немедленно удалиться, аббат, — заявил Мариво, с трудом подавляя гнев.

Ниниана, собравшаяся проскользнуть мимо барона, испуганно отпрянула в сторону. Ею владела только одна мысль: прочь! Прочь от этого мужчины, прочь отсюда. Наконец она достигла спасительной двери.

— Ниниана, останьтесь! Подождите, умоляю вас. Подождите одну минутку…

Ей повезло, что возмущенный священник, желая избежать прикосновения к ней, бросился внутрь помещения. При этом он так столкнулся с Мариво, что оба упали. Крик барона едва успел долететь до ее ушей, а может быть, она его и вовсе не расслышала. Стремглав промчалась Ниниана по коридору, слетела вниз по лестнице и выскочила из дворца, не обращая внимания на изумленные взгляды. Задыхаясь, вбежала на улицу Сант-Онор, где, несмотря на наступивший вечер, было много народу.

Под накидкой, которую Ниниана натягивала на себя обеими руками, ощущался полный беспорядок в одежде. Колыхание бюста, освобожденного от корсета, совпадало с ритмом ее бега. Горечь и разочарование пробудились в ней, и во рту появился привкус желчи.

Неужели она потеряла рассудок? Несомненно! Иначе почему она, как уличная девка, бросилась в объятия барона? Вольности, которые она ему позволила! Поцелуи… Жениху своей сестры! Она почувствовала, как краска залила ее лицо. Почему все так получилось? Она что, отравилась водкой или попала под воздействие волшебных чар?

Чем дальше Ниниана уходила от королевского дворца и Лувра, тем больше встречалось ей на пути куч мусора и грязи, которые она старалась обходить. Тяжелые запахи переулков, кухонь и пищевых отходов, потных людей и их жилищ висели в вечернем воздухе, смешиваясь с пронзительным городским шумом, вызывавшим боль в ушах.

Грязная дворняжка, скуля, выскочила из подворотни прямо под ноги Ниниане. Стараясь сохранить равновесие, Ниниана в последний момент ухватилась за какую-то опору и поняла, что держится за красный мундир. Гвардеец кардинала! Еще того не легче!

Однако гвардеец был далек от желания выслеживать, арестовывать и допрашивать. Как завороженный уставился он на соблазнительное декольте, открывшееся его взору из-под распахнувшейся накидки. Его решение созрело моментально.