Рекламный агент (СИ) - Ярчук Сергей

Безупречно настроенное тело летело словно ракета сквозь городское утро. Ветер свистел в ушах, асфальт полыхал под стремительно мелькавшими подошвами. Суставы, кости, мышцы идеально управлялись искусственным вестибулярным аппаратом. Сердце же разгоняло по телу кровь не хуже электронасоса. В какой-то момент молодой человек выпал из реальности. Он будто откинулся на спинку и расслабленно опустил руки. Словно водитель, передавший управление автопилоту. Тело Даниила всё также вихрем летело по тротуару, а разум блаженствовал, созерцая через глаза-иллюминаторы проносящийся мимо пейзаж…

Но весь положительный настрой был в несколько минут уничтожен вполне заслуженной выволочкой. Рекламный агент почти четверть часа выслушивал претензии, с каждым мгновением ожидая от всё сильнее накалявшегося начальника выкрика “Уволен!” Но выплеснув на подчинённого все накопившиеся обвинения руководитель неожиданно завершил разнос строгим последним предупреждением. И вконец растерянный молодой человек уныло поплёлся в свой кабинет.

— Ты чего такой мрачный? Уволили что ль? — вынырнувшая из-за угла радостная нечёсанная физиономия Стаса ни на йоту не подняла настроения.

— Отвянь! Если бы уволили, то я бы домой пошёл.

— Ну, а вещички забрать?

— У меня есть что забирать? — Даниил горестно плюхнулся в кресло и зло посмотрел на друга, — Это раньше… В прошлой жизни я держал на работе сменную обувь, рубашку, всякую мелочёвку.

— А теперь что же?

— А теперь я практически не потею. Мне плевать на жару и холод. Мне ничего не нужно! Понимаешь?! — Даниил не заметил, как перешёл на крик.

— Э… Ты это… Притормози, — Стас испуганно заёрзал в кресле.

— Прости, — Даниил мгновенно сник, — Шеф вкатил по самое не хочу.

— Отстаешь от графика?

— Угу.

— И не ты один. У всех ваших проблемы. Никто не хочет переходить в новые тела.

— Я так понимаю, что уже вся общественность в курсе? — Даниил отвернулся и принялся рассматривать закрывающие окно жалюзи.

— А тебе не плевать на общественность? — в словах Стаса неожиданно, но невероятно отчётливо прозвучала тоска.

Даниил посмотрел на техника и поразился произошедшей перемене. Стас не просто погрустнел, он словно постарел на десяток лет. Опустились плечи, осунулось лицо, даже поникла вечно нечёсаная кудлатая шевелюра. На какой-то миг у Даниила мелькнула мысль, что Стас стал похож на… Но понять на кого именно стал похож друг он не успел. Техник взрыхлил пятернёй космы, скорчил одну из своих любимых гримас и опять стал прежним Стасом.

— Я хочу сказать, что не только у вас проблемы. Ты вот работаешь со взрослыми пациентами. А знал бы сколько геморроя в детском секторе!

— Серьёзно? — Даниил удивлённо захлопал глазами, — А что там такое?

— Что… — техник так тяжко вздохнул, что рекламный агент невольно вздрогнул, — Это всё последствия “шалостей” Рогова.

— Последствия? Погоди… А он каким образом имеет к этому отношение? Разве он имел доступ в сектор несовершеннолетних?

— Имел или не имел — какая теперь разница? Он его получил. И это, увы, факт.

— Он хотел извлечь дочь самостоятельно? Зачем? Разве у нас неквалифицированные спецы? Или что? — от полного непонимания ситуации Даниил заморгал неестественно быстро.

— У меня нет доступа к информации такого уровня. Но боюсь, что ты прав. Видимо, он не поверил в невозможность разморозки Вероники. Скорее всего, при попытке извлечения Рогов понял непоправимость ситуации. Думаю, осознание этого факта его и сгубило.

— Что ты имеешь ввиду?

— Сдвинулся Антон Владимирович и начал нести бред. Чёрт! — Стас хрустнул сцепленными в замок пальцами, — Вот почему его сразу не остановили?

— И почему?

— А ты пойди к директору и спроси! — техник так зло глянул на Даниила, словно видел в нём персонального врага номер один, — А заодно поинтересуйся: куда подевались записи о существовании Антона Владимировича Рогова? Думаю, что проработаешь ты в этой должности не больше тридцати секунд. Или сколько там длится оформление приказа? Но вряд ли до этого дойдёт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Уф! — Даниил облегченно выдохнул, — Кончай пугать! Я и так… Еле-еле душа в биотеле.

— Конечно не дойдёт! — Стас через силу рассмеялся, — Пристрелят тебя. И всего делов.

— Чего?!

— Да шучу! Кто такой архаикой заниматься будет? Отключат удалённо тело, а потом назовут это сбоем. Или ещё как.

— Да что, в самом деле происходит?

— Никто точно не знает.

— И как быть?

— А как всегда: жить в условиях перманентной неопределённости.

В кабинете надолго повисло тягостное молчание. Даниил задумчиво изучал рисунок стола. Стас же откинулся, не обращая внимания на жалобный писк спинки кресла, и неотрывно созерцал потолок. Мысли каждого текли в совершенно противоположных направлениях. И если рекламный агент истомлял мозг попытками понять создавшуюся ситуацию, то техник был поглощен размышлениями о перспективах грядущего приёма пищи.

— Дан, ты уже пробовал новый омлет? Как он?

— Что? — Даниил сперва даже не понял вопроса, — Ты опять про жратву? Слушай, ну сколько можно, а?

— Если не нравится, могу вернуться к анекдотам.

— Кончай нести чушь! Ты прекрасно понимаешь, что у меня сейчас мозги другим забиты.

— Они заняты тем, что тебя вообще не должно волновать.

— Неужели?

— Именно!

— Хорошо. Тогда давай о деле, — Даниил произнёс это, нарочито понизив голос.

— О каком деле? — Стас скорчил скептическую гримасу, но всё же для порядка глянул на дверь.

— Расскажи о проблемах в детском секторе.

— Зачем?

— Возможно, мне удастся что-то понять.

На этот раз лохматый сотрудник технического отдела долго собирался с мыслями. Затем вытащил из кармана какую-то коробочку и щёлкнул незаметным тумблером.

— Это глушилка. На всякий случай. Видишь ли… Ситуация с Роговым, увы, рядовая.

— Что?

— Тихо! Слушай дальше. Сокрытие смертей пациентов — обычное дело в нашем центре.

— Не может…

— Заткнись и слушай! Времени мало. Эта малютка долго работать не может. Слишком продолжительные помехи тут же заинтересуют охрану. Так вот, дохнут пациенты тут нередко. А после выкрутасов Рогова всё вообще покатилось в чёртовой матери. Его вывихнутый мозг нарушил систему пси-доменов всего детского сектора. Если бы криокамеры просто отказывали, это ещё можно было понять. Но местный инфоузел начал реально сходить с ума. Такое впечатление, что каким-то волшебным образом безумие Рогова заразило и компьютерное хозяйство. Причём предсказать, а тем более исправить, сбои наши спецы не в силах. А обращаться к кому-то поумнее — не вариант. Такое не афишируется.

— А что за сбои?

— Разные. Но больше всего проблем приносят хронопотоки. Они теперь идут в доменах как угодно.

— То есть?

— Вот например была парочка — Андрей и Лина. Детишки находились в плену первой любви. Родственники, как водится, не поняли глубины их чувств. Вот и решили юнцы покончить с собой. Но до конца дело не довели, хотя организмы попортили себе изрядно. И как результат — оказались в наших криокамерах. По просьбе безутешной родни детишкам соорудили единый виртуальный домен, где те наслаждались друг другом в нарисованном раю. А после взлома Рогова их хронопотоки пошли вразнос: девушка старела, а пацан молодел. За три недели менялись как в обычной жизни человек за год!

— О, боже! И что было потом?

— Умерли, — сухо сообщил Стас.

— Что? Как?

— Причину так и не выяснили. Родня же успокоилась после выплаты страховки.

— А с остальными?

Но техник демонстративно поднял коробочку, щёлкнул тумблером и устало пробубнил:

— Пойдем, что ль, пожрём, а?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Обед показался Даниилу совершенно безвкусным. Где-то даже шевельнулась тревога, что надо бы проверить вкусовые сенсоры. И биотело тут же отрапортовало, что для обеспечения сохранности высокоинтенсивного мыслительного потока чувствительность внешних датчиков снижена до минимума. Молодой человек был не против. Погружённый в размышления над только что услышанным, он был рад, что окружающее пространство не мешает перевариванию совершенно немыслимых новостей.