А кому сейчас легко? - Люся Лютикова

Не успела я забаррикадироваться, как мобильник стал разрываться от звонков. Звонили «униженные и оскорбленные» из газеты «Работа».

Первой была Галя Петренко.

– Я все уже знаю. Ты молодец! Держись! Мысленно я с тобой! – скороговоркой проговорила она и отключилась.

Я с недоумением взирала на телефон, и он затренькал опять. Это оказалась Ленка Смирнова.

– Я только что узнала! – возбужденно частила она. – Правильно ты убила эту гадину! Так ей и надо! Будет знать, как многодетных матерей на улицу выкидывать!

– Да я не…

Но Смирнова меня не слушала:

– Жаль только, что ты попалась, надо было по-тихому ее замочить. Я пойду свидетельницей, может, суд учтет, как несправедливо Кириллова с тобой обошлась, и скостит срок?

Я наконец смогла вклиниться в ее монолог:

– Да я не убивала! Это сделал кто-то другой!

– Ну, мне-то можно сказать правду, – обиделась Ленка. – Все-таки я тебе в тюрьму собираюсь передачи носить.

Ужас охватил меня. Господи, да ведь я действительно первая под подозрением! Проникла на корпоративный праздник, устроила дебош, угрожала всем – и в довершение всего убила директрису. Ведь она меня уволила? Уволила. Отличный мотив для убийства. Ох, не надо было мне убегать, когда я обнаружила труп, следовало немедленно вызвать милицию и вести себя непринужденно. А своим бегством я практически подписала себе приговор. Десять лет колонии строгого режима как минимум.

Мобильник зазвонил снова. На экране определился номер Руслана.

– Ты где? – поинтересовался мой жених или муж. Сама уже не знаю, кем он мне доводится.

– Дома, – честно ответила я, правда не уточняя, у кого именно.

– Что делаешь?

– Да так, ничего…

Я подошла к окну, раздумывая, стоит ли сообщать Руслану о сегодняшнем чрезвычайном происшествии. Мысли крутились в моей голове. Если меня упекут за решетку, без помощи капитана Супроткина мне не обойтись. А вдруг все само собой утрясется? Или Руслан решит, что от меня слишком много проблем, и найдет себе другую невесту, беспроблемную. А дражайшая Ариадна Васильевна ему в этом с радостью поможет.

– Знаешь… – Руслан с трудом подбирал слова, – мне кажется, ты поторопилась уехать…

У меня похолодела спина: неужели и он все знает?! Кто ему сказал, что я скрылась с места преступления?!

– Не надо было тебе съезжать с моей квартиры, – продолжал Руслан, и у меня отлегло от сердца. – Ведь вместе нам жилось совсем неплохо, а?

«Ну да, пока не появилась твоя мамочка», – хотела сказать я, но благоразумно промолчала.

Руслан тоже выдержал многозначительную паузу, потом продолжил:

– У нас с мамой недавно состоялся серьезный разговор. Мы решили, что ей следует уехать домой. Ее здоровье поправилось, и в Москве ей больше нечего делать.

– Правда? – обрадовалась я. – Это чудесно! В смысле, чудесно, что… что со здоровьем у Ариадны Васильевны теперь все в порядке.

Собственно, как и раньше.

– Так ты вернешься ко мне?

«Да! Да! Да!» – хотелось закричать мне, однако я сдержалась.

– Я подумаю, – ответила я голосом, намекающим на положительное решение данного вопроса.

Из окна мне хорошо был виден мой бывший дом. Вон банкир Артамонов, сосед по лестничной площадке, вышел из подъезда и направился к серебристому джипу. Персональный водитель услужливо распахнул перед ним дверцу. А вон зловредная старушка с седьмого этажа выгуливает таксу прямо на запорошенной снегом цветочной клумбе. Псина с упорством, достойным лучшего применения, разрывает снег, очевидно, пытается докопаться до петуний и анютиных глазок. Как, бишь, их зовут? У обеих редкие имена, пенсионерку кличут Регина Романовна, а таксу – Рогнеда. Или, кажется, наоборот… Постойте, а это что такое?

К подъезду на дикой скорости подкатили две милицейские машины, из них вывалились крепкие мужики в камуфляжной форме и с автоматами. В две секунды они совершили марш-бросок до двери и скрылись в подъезде.

Меня пронзила страшная догадка: да ведь милиционеры явно приехали по мою душу! Неужто это Руслан меня предал? Сначала осторожно выведал, где я нахожусь, а потом, заговаривая мне зубы, удерживал на телефоне, чтобы его коллеги по ГУВД могли произвести арест!

Почему он так поступил? Что ему посулили: денежную премию? Очередное звание? Или и то, и другое в комплекте?

Я резко захлопнула телефон-раскладушку. Через несколько секунд мобильник зазвонил снова, но я решительно нажала на кнопку «отбой». Нет уж, Иудушка, больше я тебе не поверю, не дам повода выслужиться за мой счет. Придется тебе до пенсии ходить в капитанских погонах!

Стоп! Я где-то читала, что по SIM-карте можно определить месторасположение человека, даже если мобильник выключен.

Дрожащими руками я вытащила SIM-ку и выкинула в окно. Теперь меня ничего не связывало с прошлым.

В этот момент загремел ключ в замке, дверь начала открываться, но уперлась в диван. Я в ужасе застыла: неужели они все-таки меня нашли? Неужели сейчас меня повезут в тюрьму?!

Но это, к счастью, оказалась Галина Егоровна. Просунув голову в щель, она подозрительно спросила:

– Люсь, ты тут одна?

– Угу.

– А чего тогда закрылась?

Я бросилась отодвигать диван.

– Да так, Галина Егоровна, болезнь у меня такая, боязнь открытого пространства называется. Вроде клаустрофобии, только наоборот. Не могу выносить, когда двери открыты.

– Не переживай, это дело поправимое! – заявила хозяйка. – В коммуналке твою болезнь быстро вылечат, у нас тут никуда не спрячешься от придирчивых глаз.

Словно в подтверждение ее слов в комнату без стука вошел Тигран Вахтангович. Вид у него был крайне взволнованный.

– Ахчи-джан, – обратился он ко мне, – не пугайся, но тебя ищет милиция!

Я не испугалась, потому что ожидала чего-то подобного, зато всполошилась Галина Егоровна:

– Почему? За что?

– Не знаю, – отрубил повар, – но дело серьезное. Я так думаю!

И он принялся рассказывать, энергично качая огромным носом в такт повествованию.

Под конец рабочего дня в ресторан к Тиграну Вахтанговичу пришел мужчина, представился майором милиции и показал удостоверение. Милиционера интересовало, откуда повар знает Людмилу Анатольевну Лютикову.

– Кого? – искренне удивился Тигран Вахтангович. – Впервые о такой слышу!

– Вы рекомендовали ее на работу в ресторан «Лукошко».

Армянин быстро нашелся и сказал, что несколько недель назад встретил на улице девушку. Блондинка роскошных форм, рыдая, переходила улицу на красный свет. Тигран Вахтангович остановил ее и спросил, что случилось. Оказалось, девушку уволили с работы, денег нет, долгов много, и что теперь делать, блондинка не представляет. Вот он по доброте душевной и рекомендовал ее в официантки. А что, нельзя? Разве это преступление – помочь красивой даме? Тем более, что он ее больше ни разу не видел, и как ее зовут, не имеет представления… Следователь вроде бы поверил и ушел.

– Вай ме, слушай, если дело ведет не лейтенант, а майор, то… – Тигран Вахтангович резанул рукой воздух, словно острым ножом отсек рыбе голову.

– Ты чего натворила-то, девка? – встряла Галина Егоровна. – Признавайся.

Они оба выжидательно уставились на меня, так что пришлось объяснить:

– Меня подозревают в убийстве…

Галина Егоровна от волнения пошла красными пятнами, а нос Тиграна Вахтанговича побелел.

– Но я никого не убивала, мамой клянусь!

Я коротко рассказала, как было дело, и подытожила:

– Случайное стечение обстоятельств.

– Восемь лет, не меньше, – эхом отозвалась уборщица.

А повар неожиданно воскликнул:

– Дардет танем! Я возьму всю твою боль! Есть у меня знакомый, настоящий мастер! Может сделать любой документ. Такой паспорт тебе нарисует – вах, пальчики оближешь! С новым паспортом начнешь новую жизнь.

Я обещала подумать насчет документов, и Тигран Вахтангович удалился. Галина Егоровна весь вечер подкладывала мне самые вкусные кусочки, предлагала зефир и халву, приговаривая:

– Ешь, ешь, горемычная, на зоне, небось, так кормить не будут.

Ночью мне не спалось. Я ворочалась с боку на бок, скрипела пружинами раскладушки и думала. Как поступить? Принять помощь Тиграна Вахтанговича было заманчиво. Новые документы могут значительно упростить мне жизнь. Как говорится, нет человека – нет проблемы. Но если жить по чужому паспорту, это значит до конца своих дней скрываться от правосудия, забыть друзей и родственников, постоянно дрожать, что случайные знакомые могут узнать меня и донести в милицию. Работать я смогу только уборщицей или посудомойкой, потому что диплом и трудовая книжка выданы на фамилию Лютиковой.

Минусов много. А самое главное – моя поруганная честь и доброе имя. Так и останусь я в памяти людей убийцей. Душегубом! А ведь я добрейшей души человек, мухи обидеть не способна!

Как ни крутись на раскладушке, а выход у меня остается только один – найти настоящего убийцу. Или хотя бы попытаться это сделать. С такой мыслью я и заснула.