Идет розыск - Аркадий Адамов

Зато на четвертой колонке, до которой, по словам Петра, он «еле дополз», его ждал сюрприз.

— Помню их, — неприязненно сказала женщина-заправщица. — Водитель чуть тут драку не устроил.

Без очереди лез и шланг у человека вырывал. Спешил, видите ли, опаздывал. Прямо убить готов был за этот шланг. Уж тот, второй, вылез, его успокоил. А то милицию хотела вызывать.

— Куда же это он спешил, случайно не сказал?

— Обратно. Машина-то крымская. «Мне, — говорит, — всю ночь по трассе пилить, а вам водку жрать».

Врал, конечно.

— Почему, думаете?

— А второй-то ему говорит: «Ладно, Семен, успеем».

— Семен?

— Вроде, Семен… Может, и ошибаюсь.

— А он ему что в ответ?

— Да ничего. Бросил шланг и отошел. Остывать.

— И ничего не сказал?

— Вроде, нет.

— А когда очередь подошла? Вы уж, пожалуйста, Серафима Ивановна, каждое словечко постарайтесь вспомнить, — взмолился Петр. — Тут, ведь, любая мелочь важна, каждое слово. Сами понимаете, кого ловим.

Женщина сочувственно вздохнула.

— Как не понимать. Когда, значит, очередь-то подошла, тот, зверюга-то, талоны второму отдал, который в шляпе был, и говорит, слышу: «Не пойду я к ней, сам давай». Видно все же испугался. А тот, второй, пересчитывать талоны начал. Ну, а этот озлился опять, говорит: «Я тебя обманывать что ли буду! Восемьдесят там!». И точно, на восемьдесят литров было.

— А не назвал он его как-нибудь? Тот-то, небось, грубости ему не спустил.

— Вроде… Да нет, не помню. Но как-то он ему потом ответил. Мирно уже.

— А как, все-таки?

— Ну, вроде, «ладно, Димок».

— Димок?

— Ага, вроде, Димок. Аккуратненький он такой.

— Ну, спасибо вам, Серафима Ивановна, — весело попрощался Шухмин. — И дочке Наде привет от уголовного розыска. А вам от меня букет будет.

— Да ладно, — сконфуженно махнула та в ответ. — Без вас я бы в жизни всего этого не вспомнила. Очень уж вы дотошный. Даже про дочку вам рассказала.

Она усмехнулась.

— Работа такая, — радостно ответил Петр. — Прежде чем одного плохого человека разыщешь, сто хороших надо отыскать. Вот вас, например, нашел. Ну, спасибо вам еще раз.

Петр вскочил в машину, уже не чувствуя никакой усталости, голова как-то сама собой незаметно прошла.

…А в это время в одном из районных управлений Лосев и начальник отдела уголовного розыска Лаптев беседовали с группой участковых инспекторов. Перед Лосевым лежал список автохозяйств района.

— Значит, все точно, товарищи? — в который уже раз спросил Виталий. — Нигде посторонней машины ЗИЛ-133-фургон не обнаружили вчера?

— Да не сомневайтесь, товарищ Лосев, — бодро откликнулся один из инспекторов, молодой и энергичный старший лейтенант. — Мы эти автохозяйства знаем как свои пять пальцев.

— И людей знаете?

— А как же! И актив, и пассив, — старший лейтенант улыбнулся. — Надо вам получше в других районах пошукать.

— Пошукали, — досадливо ответил Лосев. — Ничего и там не светит. Провалилась машина.

— Не может машина провалиться, — заметил сидевший возле Лосева пожилой седоватый майор. — Что-то, выходит, мы не доглядели.

— Да почему — мы? — вмешался все тот же старший лейтенант. — Может, другие? У меня, например, порядок. Я своим ребятам вот так верю, — он провел ребром ладони по горлу.

— Каким ребятам? — почти равнодушно спросил Лосев.

— Дружинникам. Орлы ребята.

Виталий невольно улыбнулся.

— Где же такие орлы водятся?

— А вот на моей автобазе, Главмостранса. Огромное, между прочим, хозяйство. Больше трех тысяч машин.

Вот я орлам моим установку и дал.

— А сами?

— Проконтролировал. Всюду сам не успеешь. Вот сейчас, — он отдернул рукав мундира и посмотрел на часы. — Семнадцать сорок три. А я, дай бог, только в двадцать два домой появлюсь. А в девятнадцать пятьдесят по первой программе наш милицейский фильм пускают. Премьера. Обязаны мы такие фильмы смотреть?

Все заулыбались.

— Та-ак, — задумчиво побарабанил по столу Виталий, вдруг ощутив какое-то непонятное ему самому напряжение, какое-то беспокойство в душе.

Он посмотрел на старшего лейтенанта и неожиданно предложил:

— А давайте-ка, старший лейтенант, проедем сейчас вместе в это автохозяйство. Согласны?

— Слушаюсь, — чуть заметно пожал плечами тот.

— Ну, вот и договорились, — заключил Лосев и обернулся к Лаптеву. — Дашь машину, Василий Ильич?

— Нет вопроса, — кивнул тот, внимательно взглянув на Виталия.

Когда приехали на автобазу, молодой инспектор спросил:

— С чего начнем?

— Заглянем в ремонтную зону, — решил Лосев и в свою очередь спросил: — Там у вас орлы тоже есть?

— Непременно, — уверенно откликнулся инспектор.

Виталий усмехнулся.

В огромной ремонтной зоне царили шум и суета. На подъемниках и ямах стояли десятки машин, около них возились слесаря и механики. В стороне гудели и визжали станки. Под потолком мостовые краны легко несли части кузовов, передние и задние мосты, моторы и другие крупные узлы и детали. В проездах с грохотом катились автокары. В воздухе стоял неумолчный шум и запах нагретого металла и масла.

— Знакомьте с орлами! — крикнул Лосев молодому инспектору.

Он уже заметил, что с тем то и дело кто-нибудь здоровался, то весело и открыто, то заискивающе и боязливо.

— Пошли в красный уголок! — прокричал тот в ответ. — Сейчас соберутся.

Он остановил кого-то из рабочих и что-то ему сказал.

Через несколько минут в красном уголке собралось с десяток рабочих, в основном молодых парней, разбитных и веселых.

— Вот, значит, товарищ из МУРа интересуется, — объявил участковый, — как вчера проверку провели насчет той машины.

— Из МУРа? — обрадованно удивился кто-то. — Ну, дело будет, братцы.

— А чего? Проверили, как надо, — откликнулся другой дружинник. — Не было у нас той машины.

— Точно, — подтвердил еще кто-то. — Все излазили.

— А что вы, ребята, искали? — поинтересовался Лосев. — Какую машину, по каким приметам?

— ЗИЛ-133 с иногородним номером, — ответил первый из дружинников, который так удивился появлению Лосева.

— Все?

— Не, — вмешался другой. — Еще вмятина на крыле.

— На каком?

— Вроде, на правом… — не очень уверенно ответил тот же из парней.

— На левом, — поправил его другой.

— Да что вы! На правом, — вмешался третий.

— На левом!

— Ясно, что ясности нет, — улыбнулся Лосев. — Да, ладно! А вот какие следы на этой вмятине были, знаете? — он обвел глазами стоявших вокруг рабочих и сказал. — Там на зеленой краске — зеленой! — следы серебристой от удара по воротам. Но самое главное, вы знаете, почему мы эту машину ищем по всему городу?

— Наезд, сказали, — ответил кто-то.

— Не случайный наезд, — покачал головой Лосев. — Это убийство. Старика-вахтера. С дорогим грузом машина вырывалась с завода. А тот что-то заподозрил. Вот они его… И еще девушку. Тоже вахтера. Но жива осталась. В больнице сейчас.

— Ох, заразы, — зло вздохнул один из дружинников. — Носит же земля.

— Она все носит, горемычная. Еще почище ходят, — откликнулся другой, тоже вздохнув, и с сожалением добавил. — А все-таки той машины у нас не было.

— Слышь, Федор, — сказал кто-то из дружинников соседу, — что Гришка Хромов говорил, просили его вроде вчера об ремонте? Хорошие деньги предлагали.

— Да скажет он, — махнул рукой сосед. — Ему всюду хорошие деньги снятся. И всегда слева, а тут его не допросишься.

— Он и здесь норовит с водителя содрать, — откликнулся еще кто-то. — Привык в своем таксопарке полтинники собирать.

— Познакомьте-ка меня с этим Гришкой, — попросил Лосев. — Он сейчас на работе?

— Должен быть, если бюллетень не организовал. Как какая халтура подвернется, он враз больной.

— Да нет, здесь. Видел я его.

Через несколько минут в пустой уже Красный уголок, где покуривал один Лосев, заглянул худой, перепачканный парень в замасленной кепке и лоснящихся старых брюках.

— Вы меня, что ли, звали? — спросил он.

— Гриша?

— Я самый.

— Ну, садись, Гриша, потолкуем, — Лосев указал на стул возле себя.

— Некогда мне рассиживаться, — хмуро проворчал Гриша. — Работы навалом.

— А я недолго. Тут такое дело, понимаешь, случилось, посоветоваться надо.

Дружеский и серьезный тон Лосева подействовал на парня.

— Ну, чего такое случилось? — солидно спросил он, закуривая.

— Беда случилась, Гриша. Большая беда, — вздохнул Лосев. — Вот слушай.

И по мере того, как он рассказывал, на бледном, перепачканном лице парня, в его беспокойных глазах сначала отразился испуг, потом злость и, наконец, решимость.

Виталий прекрасно уловил про себя эту смену настроений. И в заключение сказал: