Покорить Ангела (СИ) - Победа Виктория

— И то верно, — усмехнулся Саша, приобняв Надю и поцеловав её в макушку.

— Часто они спорят? — вклинилась я зачем-то. Это я уже потом поняла, что вмешалась в чужой разговор. — Простите, я не хотела вмешиваться, просто услышала...

— Да ты че, Лин, — Саша улыбнулся, — ага, часто спорят, как дети малые.

— Их хлебом не корми, дай хвост только распушить, — рассмеялась Тася.

— Ясно, — я кивнула и перевела взгляд на старт.

К нему как раз подогнали два байка. Рядом с одним из них, облокотившись на сидение, вальяжно расположился Женя, уже переодетый в гоночный костюм, с номером один, вышитым на груди.

Не прошло и несколько секунд, как рядом с заносчивым придурком оказалась грид-герл, в которой я узнала Милу.

И, кажется, этих двоих вообще не смущал тот факт, что вокруг было полно народу. Женя бесцеремонно сжимал свои лапища на полуголой заднице девушки.

И мне бы стоило отвернуться, но я почему-то продолжала пялиться в сторону парочки. В груди зародилось что-то тёмное, зловещее. Мне категорически не нравилось лобызание, открывшееся перед моими глазами, и я все никак не могла самой себе объяснить, почему меня это вообще беспокоит.

Вскоре на старте показался второй гонщик. Рома, облеченный в чёрный гоночный костюм, с белой молнией на спине и номером три на груди, появился как нельзя вовремя.

Перебросившись парой слов с Женей, он запрыгнул на байк и натянул на голову шлем. Женя, отпустив свою ненаглядную, последовал примеру друга. Мила же заняла место посереди старта.

Раздался гул, оповестивший о начале гонки.

— На кого ставить будете? — обратился Саша ко всей компании. — Я воздержусь, — ответила Надя.

— А я на Жеку, давай по десятке? — предложила Тася.

— Может, я сегодня тоже на Жеку хотел? — рассмеялся в ответ Саша.

— Хотеть не вредно, доставай денежки, ты сегодня заработал. — Так я ещё не получил.

— Ниче, получишь.

— Ой, Тосян, ты как танк, бедный твой будущий муж, ты его разоришь, — Саша покачал головой, — а ты, Лин?

— А? Что? Ой, нет, что вы, у меня и денег-то нет, — я пожала плечами.

— Да ладно тебе, какие деньги, это мы с Тосяном так, шутки ради. Что думаешь насчёт гонки?— Не знаю, я не видела ребят в деле.

— И то верно, — согласился Саша, а уже через секунду в очередной раз заревели моторы и Рома с Женей сорвались с места.

Я отчего-то занервничала. Внутри поселился страх, причину которому я все никак не могла понять.

Саша с Тосей увлечённо обсуждали, у кого сегодня больше шансов, Надя, улыбаясь, прижималась к Саше и, кажется, совсем не вникала в разговор.

Только смотрела на своего парня с таким восторгом во взгляде, что сложно было описать его словами.

Ребята казались такими милыми, настоящими. Я засмотрелась на красивую пару, погрузилась в размышления и не сразу поняла, что произошло, и откуда доносился этот страшный визг. Только спустя долгие секунды суеты, я поняла, что гонка уже закончилась, а один из гонщиков, то ли не справившись с управлением, то ли ещё по какой-то причине, слетел с мотоцикла и теперь лежал на асфальте, в паре метров от него.

— Идиот, — раздраженно прокричал Саша.

Ребята не теряя времени бросились к трассе, а я стояла в полном шоке от произошедшего, глядя на лежащего на земле, неподвижного Женю, и даже пошевелиться не могла.

Глава 8

Жека

Издалека доносились голоса и чьи-то противные, громкие крики. Кто-то ходил рядом, кажется, даже звал меня по имени. Незнакомый мне голос отдал приказ вызывать скорою, вокруг началась суета и неразбериха.

Какая-то девчонка спросила, жив ли я. Интересно, как тот, кому был задан вопрос, вообще, должен был определить на глаз, не умер ли я?

Ко мне никто не прикасался. Вроде. Или я просто ничего не почувствовал?

А что, если меня парализовало? Как это вообще определяют? Сколько должно пройти времени? И сколько прошло? Но боль ведь я чувствовал. Хотя, помнится в школе на уроке биологии рассказывали, что за разные ощущения отвечают разные рецепторы и пути. Какого черта я вообще рассуждаю о биологии?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я сделал над собой усилие, кажется, мне удалось пошевелить пальцами. Вроде слушались. Тоже самое я повторил со ступнями, по ощущениям они тоже шевелились.

Или это фантомные ощущения? Может, я выдаю желаемое за действительное?

— Жека, Жек, — очень близко, кажется, справа, раздался голос Ромыча, через секунду к нему добавился отборный, почти литературный мат Сани. — Жек, ты нас слышишь, да отойдите вы, скорую кто-нибудь вызвал? Жек!

— Угу, — я постарался мычать как можно громче, чтобы меня наверняка услышали.

И вообще, кажется, все было не так плохо, как выглядело со стороны. Ноги и руки меня слушались, по крайней мере кисти и ступни.

Простонав от внезапно вспыхнувшей острой боли в колене, я все же согнул ногу в суставе.

Мля. Больно. Но я точно не парализован. Под себя срать мне пока не светит, уже хорошо, учитывая, что гонку я благополучно проебал. Рискнул, слетел, нахрен, с мота, и один хер проебал.

Ромыч, сука!

Я ведь выигрывал, гнал на всех парах, только колеса сверкали. Уверен был в победе, до финиша рукой было подать. Видно, расслабился я, предвкушая скорую победу над соперником, и Ромыч это, конечно, просчитал. Расчетливый сученыш. Я не понял даже, в какой момент остался далеко позади. И знал, что так просто не догоню, этот черт все предвидел, кроме моей, в край больной башки. У меня один шанс был на миллион, можно сказать.

Впрочем, шанс этот я благополучно просрал.

Решил выпендриться, рискнуть. Там, где было необходимо притормозить, я ускорился. Если бы выгорело, приехал бы первым.

Но не выгорело. Зона вылета оказалась слишком крутой, я недооценил, неверно просчитал угол наклона. Скорость была слишком высокой, ускорение дополнительно пнуло, а вот сопротивления воздуха не хватило. Взлететь я взлетел, а красиво приземлиться, увы, не получилось.

У меня с физикой всегда не очень было.

Надо было учить, оказывается. Вот Ромыч учил, а я хрен пинал.

— Жек...

Ладно, хватит уже валяться, пора и честь знать. Разлегся тут, раздвинув ноги, как девица лёгкого поведения, и тяжелого тоже.

Мне, конечно, фартануло знатно, другой бы себе все к чёртовой матери переломал, а я ничего, огурчик. Видимо, ни наверху, ни внизу меня пока видеть не хотят. И правильно, зачем я им.

Сгруппировался я вовремя и весьма удачно. Вот это я могу вообще. Талант не пропьешь.

Собравшись с силами, я втянул в лёгкие воздух и попытался подняться.

— Да ты че дебил что ли, лежи! — заорал Саня.

И че так орать? Радоваться надо, что я жив, и даже почти здоров.

Ну упал, ну помялся. Бывает.

Я промычал что-то невнятное. Невнятное для окружающих, естественно. А вообще я просто Саню послал в пень, только шлем мешал.

Мне наконец удалось сесть, кто-то осторожно придерживал меня за спину.

Заботливый.

Ещё раз убедился, что меня не парализовало, и, кажется, мне удалось обойтись без переломов.

Руками я шевелил хорошо, тело ныло конечно, правое колено нещадно болело, но целом все могло закончиться хуже.

Я потянулся к шлему и принялся его снимать.

Кто-то охнул, Саня в очередной раз высказался, но принялся помогать. Это я понял, когда рожу его злую увидел, как только шлем снял. Саня сидел справа, по другую сторону, на коленях всхлипывала Милка. Че рыдать-то, не на похоронах же.

— Ты совсем дебил? — взревел друг.

— Нет, только наполовину.

— Очень смешно, ты башкой когда думать начнёшь?

— Да че ты орёшь, как потерпевший, нормально же все.

— Жек, какого хера, а? — подключился Рома.

Оказалось, что именно он помогал мне принять сидячее положение.

— Да перестаньте ныть, как девочки. Со мной нормально все, — я отмахнулся осмотрелся, — это, кто там в скорую звонил, отбой.

А скорую вообще можно отменить? Или за ложный штраф вкатят? А хрен с ним, заплатим. Так стоп, а здесь же должны дежурить медики? Уже свалили? Шустрые ребятки. А впрочем, за этот прокат им нихрена бы не заплатили, неудивительно.