Твари империи (СИ) - Фомичёв Сергей Александрович

Ильметра вздрогнула. Вот оно! Затем нахмурилась.

— Как такое может быть? — как можно более спокойно спросила она. — Приятели отца прочесали весь портовый район и ни единого свидетеля не нашли.

— А его не было в городе всё это время, — пояснил Чайка и протяжно рыгнул. — Был конец лета, ведь так? Начинался сезон сбора винограда. Так что он загодя отправился в Медвежий угол за грузом молодого вина. Хотел первым привезти партию нового урожая. Вернулся только позавчера.

— И что он говорил?

— Да ничего особенного, — Чайка рыскнул глазами в одну сторону, потом в другую. — Он ведь у нас не из болтливых.

— Это точно. — Ильметра подумала, что ей тоже не особенно хочется разговаривать с тенью старого приятеля. — Надо бы его навестить как-нибудь. Он всё там же живёт на улице Бакенщиков?

— Нет. У него погреба на самом Шраме, причём ближе к центру. А над погребами, прикинь, домишко нехилый. Стены из белого камня, черепица на крыше, все дела. Там и живёт, мироед. Только, боюсь, ты его долго теперь не застанешь.

— Почему? — Ильметра попыталась припомнить все знакомые погребки рядом с конторой.

Она не особенно любила вино, а когда вдруг нападала охота, покупала бутылку или кувшин там же, где и остальные компаньоны — у Фойши. Имена на вывесках виноторговцы не писали, ограничиваясь силуэтом лозы или бочки.

— Он сегодня уходит в Бинай, чтобы забросить товар в тамошнее отделение. У него, теперь, вишь, отделения! Не жабья отрыжка…

— Чёрт!

Ильметра вскочила и бросилась к выходу.

— "Пьяный Дельфин" его посудина называется, — крикнул вдогонку Чайка. — Вот же, бред.

Девушка так и не поняла, относилось ли последнее замечание собеседника к неожиданному появлению и поспешному уходу бывшей подруги, или быть может к нелепому названию корабля? Ильметре всё это стало не интересно. Она уже собиралась выбросить друга детства из головы, но одни раз у самой двери всё же оглянулась.

Прощальный взгляд Чайки безмолвно просил её протянуть руку, помочь вырваться из опостылевшей оболочки, подняться со дна колодца полнейшей безнадёги. Сердце пропустило удар, но миг слабости миновал с первым глотком свежего морского воздуха.

Всё время, пока она шла быстрым шагам к торговым пирсам, Ильметра размышляла, хотелось бы ей протянуть руку старому приятелю, отмыть его, вернуть к жизни? И в конце концов, она решила, что нет. И ни один моралист не стал бы осуждать её и считать такое решение предательством. Чайка сам предал и себя, и её, и всех прочих друзей, дав слабину, поддавшись вязкой апатии. Альпорт слабости не прощает, а уж портовый район тем паче. И ладно бы ты потерял ногу или руку при работе с канатом, ладно бы ослеп, утратил рассудок, столкнувшись с демонами пучины или враждебной магией. Но здоровый, полный сил человек мог опуститься на дно только собственной волей. Или безволием. Ильметра вздохнула в последний раз и решительно вычеркнула Чайку из списка людей, с кем ей захотелось бы встретиться ещё раз.

Конечно же, она опоздала. Родник Удачи не помог, а быть может хозяин наврал и просто собирал дождевую воду в бочку. Она вспомнила, как отец учил её очищать воду от пыльцы и частичек сажи с помощью угля и песка. На вкус такая вода почти не отличалась от родниковой.

Так или иначе, небольшой каботажный кораблик, на который ей указал портовый служащий, уже вышел из гавани и проходил мимо маяка. Ильметра сплюнула, взялась было ругать Чайку за недогадливость, но быстро поняла, что "Пьяный дельфин" отошёл гораздо раньше, чем она поставила перед дружком первую кружку.

Единственная найденная ниточка ускользала в морскую дымку. Бинай находился слишком далеко, чтобы ожидать скорого возвращения Ойро.

День всё же не вышел совсем бесплодным. Так как вскоре выяснилось, что опоздала к отходу судна не одна только Ильметра.

К пирсам выехала рессорная повозка. С задка соскочило двое бугаев, ещё двое выбрались изнутри, а с ними на мостовую сошёл красивый южанин, в котором Ильметра узнала Лейсона. Девушка тот же шагнула в тень пакгауза, чтобы её не увидели.

На неё, впрочем, и не смотрели. Парни подскочили к домику портового старосты и тот указал рукой на маяк. Никакого другого судна в море сегодня не выходило. Значит что? Значит Лейсон ищет Ойро и вряд ли лишь для того, чтобы купить партию молодого вина. Гангстер явно причастен к делу и ищет последнего свидетеля, чтобы купить или убрать. А это в свою очередь означает, что отец скорее всего погиб.

Она ударила кулаком по стенке пакгауза, так что разбила костяшки и на них проступила кровь. Боль позволила придти в себя.

Что ж, она дочь моряка. Гибель в море обычное дело. Многим вдовам и сиротам, в отличие от неё, некому было даже отомстить. Как правило виновника не имелось вовсе. А у неё есть имя. Если так, то есть цель. Она отомстит.

Ильметра слизнула с костяшек кровь и отправилась в город.

Глава 5. Сделка

Очередного полнолуния в конторе ждали с неприятным волнением. Каждый из компаньонов словно спрашивал себя ещё и ещё раз, а не ошибся ли он с решением, не стоит ли всё переиграть? За четыре недели у каждого наверняка возникали в памяти дела и вопросы, с какими, при наличии безграничных средств, они справились бы шутя. Но и страхи никуда не делись. Даже Дамматрика с Оборном, судя по всему, пугали возможные издержки, пусть до этого они оба и выступали однозначно за сделку. С тёмными силами не шутят, знаете ли.

Ильметру же темнота не пугала. Её вообще мало что пугало. Она просто разрывалась между возможностями, которые мог дать контракт, вернее гонорар от контракта, и вниманием, временем, силами, что пришлось бы отдать взамен этих возможностей. К тому же страховую контору она пока не считала своим вторым домом как, похоже, воспринимали работу прочие. Пай в товариществе — наследство отца, а наследие нужно заслужить. Отец же до сих пор не отомщён. Все ниточки за которые девушка попыталась потянуть оказались оборванными или, как в случае с Малышом Ойро, недоступны в настоящее время. А между тем в городе, как и предполагали многие, появились табак, кокосовая мякоть, пряности, а кроме них товары совсем уж редкие в Холларе — божидарская пенька, гороховский мед и даже мех голубого песца с дальних окраин Киеры. Появилась и контрабанда.

Ещё больше Ильметру раздражало, что из-за дурацкого конца света и бриллиантов, остальные пайщики вроде как потерли голову и уже не так ретиво пытались разыскать следы отца и его корабля. Она надеялась, что после второго визита вопрос будет окончательно закрыт, а люди вернутся к делам.

***

Посетитель явился в срок, не упустив ни минуты. В прежнем облачении, которое, как и в первый визит, не соизволил отдать в руки Хойти. Он уселся в свободное кресло и прикоснулся пальцами к полам шляпы, то ли поправляя её, то ли приветствуя господ страховщиков.

Господа страховщики молчали. Молчал во главе стола Толстяк. Пряча от всех взгляд, он выложил мешочек с бриллиантами и неохотным движением отправил его по поверхности прежнему владельцу. Ильметра хорошо представляла, чего стоило Пузырю это лёгкое с виду движение руки.

— Прошу прощения, — выдавил из себя босс. — Мы приняли решение отказаться от сделки и возвращаем аванс.

— Отлично! — ночной гость припечатал ладонью мешочек с бриллиантами. — Иной ответ заставил бы меня усомниться в выборе.

— То есть? — сцапал наживку Шохальц.

Остальные тоже оторвали понурые взгляды от полированной столешницы. Лишь на Ильметру трюк не произвел впечатления.

— Что ж. Вы умеете оценивать силы, раз огромная сумма не вскружила вам голову, — пояснил мысль несостоявшийся клиент. — Вы также не попытались скрыться с авансом, что свидетельствует о честности и осторожности. Или, по крайней мере, об одном из двух этих качеств.

Тут Толстяк покраснел. Видимо мысль слинять с бриллиантами терзала его все четыре недели.

— И? — вырвалось у Дамматрика.

Продолжение явно напрашивалось, поэтому все затаили дыхание.