Любовницы по наследству - Вячеслав Школьный

— Зовут учителя… — продолжала Антонина Петровна.

— Андрей Николаевич, — выпалил я, охотно протягивая девочке правую руку для приветствия.

— Вы проходите, проходите. — Хозяйка любезно подала мне мягкие комнатные тапочки. — А ты, Лесенька, пойди пока в свою комнату, погуляй.

Маленькое очаровательное создание сразу же послушно исчезло за дверью своей комнаты, так и не проронив ни слова.

— Она такая у вас молчаливая, — улыбаясь, сказал я.

— О нет, — возразила Лесницкая, — это совсем не так. Просто она стесняется всех, кто появляется у нас в гостях впервые. С Юрием Лесенька была далеко не молчаливой, они так между собой сдружились, что даже иногда расставаться не хотели… — Женщина резко переменилась на лице и снова всхлипнула. — Извините меня, до сих пор в голове не укладывается, что такое с Юрием случилось. За что его так? Ведь он, как мне казалось, был совершенно безобидным человеком.

— Еще идет следствие, — неохотно ответил я, несмело проходя на кухню, присаживаясь на резную удобную табуретку и с интересом осматриваясь вокруг, — но по официальной версии машину взорвали ошибочно — перепутали с автомобилем какого-то известного криминального авторитета.

— Это же надо такому случиться, — всплеснула руками хозяйка, — Такой хороший человек!.. Как только подобное могло произойти? Как только рука у какого-то подонка на него поднялась?..

Обстановка кухни и прихожей говорила о том, что обитатели данной квартиры живут далеко не бедно. Вся мебель была только импортного производства и явно не относилась к числу дешёвой. О посуде и кухонной технике можно было сказать тоже что-то подобное: «Цептер», «Тефаль», «Филипс», холодильник «Норд». О подобной роскоши человеку моего типа вряд ли приходилось и мечтать. Что же касается разноцветных рельефных моющихся обоев, то они вообще ценой своей наверняка отличались от тех, которыми была обклеена моя скромная кухня, по меньшей мере порядков на пятнадцать.

Не обращая внимания на мой интерес к интерьеру ее квартиры, Лесницкая включила кофеварку и достала из шкафа маленькие фигурные чашечки серебристо-бирюзового цвета.

— Я угощу вас кофе, — надеюсь, возражать не будете? — любезно предложила она.

— Нет, — спокойно ответил я, — как раз наоборот, хотел набраться наглости и попросить вас именно об этом. На улице, знаете ли, морозец неслабый такой образовался, спасибо, что хоть ветра нет.

— А вы хорошо знали Юрия? — неожиданно спросила она. В глазах женщины блеснула какая-то излишняя нотка не совсем обычной заинтересованности, от которой мне стало даже немного не по себе.

— Достаточно хорошо, — с некоторой скромностью произнес я. — Мы с Колесниковым дружили шесть лет, может, даже немного дольше. Точной даты не помню, когда именно сошлись.

— Значит, для вас его смерть — еще больший удар, чем для всех нас. Я вам искренне сочувствую. — Лесницкая присела на табурет напротив меня и принялась аккуратно раскладывать в чашки сахар из эффектной пластмассовой расписной коробочки. — Вам сколько ложечек?

— Мне, если можно, без сахара.

— Понимаю, — дружелюбно улыбнулась собеседница. — Я, знаете ли, всегда завидовала людям, которые находят в себе силы отказываться от сладкого. Чай и кофе нужно пить без сахара, тогда они сохраняют свой естественный аромат, — мне и муж мой так говорит, только вот я отказывать себе в подобных удовольствиях никак не могу. Не могу, и всё тут. Хотя и прекрасно знаю, что сладкое портит фигуру. Мало того, всегда ложу сахара помногу. Видите, как растолстела?

— Да что вы на себя наговариваете, — без малейшей доли иронии искренне сказал я. — Вы в прекрасной форме. Выглядите просто потрясающе. Другие женщины вам только завидовать должны. Может, правда, и есть каких-то пара лишних килограммов, но это наоборот, вас не портит, а делает ещё привлекательней.

— Не надо льстить, Андрей Николаевич, — недовольно взмахнула рукой Лесницкая. — Если уж сказать по правде, у меня совсем не два лишних килограмма, как вы изволили выразиться, а целых шесть, — и я не знаю, как мне от них избавиться. Вроде бы стараюсь и бегать по утрам, и работа такая, что приходится не так уж мало двигаться, но любовь к сладкому, — вот в этом и есть вся моя проблема. Конфетки, пирожные, шоколад, — хоть убейте, но не могу без всего этого.

Не смотря на такую «ужасную» проблему, она, действительно, выглядела превосходно. Подходящая к ее румяному лицу косметика, сравнительно дорогой макияж, элегантная причёска, — определенно чувствовалось, что женщина, в отличии от меня, за собой следит должным образом. Для чего ей было приписывать себе столько излишних недостатков, я не мог понять. Скорее всего, моя собеседница очень уж хотела хотела, чтобы её хоть кто-нибудь пожалел.

Кофе сварилось довольно быстро, и уже через минуту тёмный горячий напиток аппетитно дымился в наших чашках, наполняя кухню слегка дурманящим аппетитным ароматом. Я сделал первый глоток, чётко ощущая, как горячая приятная влага пронизывает все мои внутренности до последней кишки. В считанные секунды тело согрелось после беспощадного уличного мороза. Я поймал себя на мысли, что определенно не хочу отсюда уходить.

— Время идёт, Антонина Петровна, — сказал как бы между прочим. — Может, нам с вашей дочкой пора начать занятие?

— Да, да, вы же ради этого сюда пришли, — снова улыбнулась Лесницкая, с неохотой отрываясь от своей чашки, в которой было наколочено столько сахара, что, наверное, поставь внутрь маленькую серебряную ложечку, — она бы сохранила своё вертикальное положение без посторонней поддержки. — Вы сегодня куда-нибудь еще спешите?

— Вроде бы нет.

— Тогда сидите, пожалуйста, спокойно. Сегодня совсем не тот день, чтобы работать. Давайте лучше поговорим о Юрии. Возможно, он вам об этом говорил, — я ведь его знала довольно хорошо, поэтому мы называли друг друга на «ты». Вот вы сказали, что перед самой смертью он попросил вас провести вместо него несколько занятий с детьми. Выходит, он чувствовал приближение в своей жизни чего-то неминучего, чего-то особого, опасного.

— Возможно. — Я пожал плечами и в подражание ей скорчил заинтересованную гримасу. — Он ведь погиб сразу, как только вышел от меня, чтобы отогнать на стоянку свою машину. Я перед этим долго не соглашался на его предложение, но если вы говорите, что достаточно хорошо знали Юрия, то наверняка знали и то, как он умеет уговаривать людей. Подобный талант был дан ему от Бога.

Лесницкая не приняла кинутый мною камешек в свой огород, продолжая сохранять невозмутимый вид.

— А Юрий не написал никакой записки, ну типа рекомендации для вас? — поинтересовалась она.

— К сожалению, нет, — апатично развёл руками я. — Может, он и хотел это сделать, но, увы, не успел. Все произошло настолько быстро, что я даже не смог сориентироваться в ситуации.

— Понимаете, Андрей Николаевич, вы только поймите меня правильно и не подумайте ничего плохого обо мне. — Хозяйка квартиры несколько виновато опустила глаза. — Но я ведь вас в первый раз вижу. Могла вообще не впустить вас к себе. Сама не знаю, почему поверила тому, что вы сказали. Может быть, вы мне сразу понравились как человек, или лицо ваше внушило доверие…

— А сейчас не внушает? — с иронией произнес я.

— Нет, нет, всё нормально. Вы только не обижайтесь на меня, — это так, к размышлению. Поймите, — у меня чересчур строгий супруг, и он может быть очень недоволен тем обстоятельством, что я вас впустила в нашу квартиру без рекомендаций. Именно поэтому я и сказала Лесе, что вы возможно будете её репетитором. Видите ли, специалиста для обучения дочери иностранному языку выбирал мой муж. Прежде всего, вы должны понравиться не мне, а именно ему. Последнее слово в нашей семье всегда остается именно за ним.

— Понимаю, — согласно кивнул я. — Вы не расстраивайтесь, Антонина Петровна, с моей стороны на этот счет никакой обиды нет, — это всё жизненные обстоятельства, против которых никак не попрёшь. Я просто пытаюсь выполнить последнюю волю своего друга, думаю, — это нормальное явление.

— Я тоже так считаю, — согласилась Лесницкая, — Юрий бы не поручил своего дела кому попало, тем более, что он знал обо всех наших требованиях.

— Вот они-то как раз меня и интересуют. Скажите, пожалуйста, сколько вашей дочери лет, двенадцать?

— Одиннадцать, — поправила Антонина Петровна, — двенадцать будет летом.

— Одиннадцать, — машинально повторил я. — В таком возрасте детям нанимают репетиторов довольно редко, — их и в школе подобными вещами накачивают до упора. В основном, насколько мне известно, дополнительные занятия по любому предмету нужны детям непосредственно перед поступлением либо в соответствующий колледж, либо в высшие учебные заведения.

— Юрий разве не объяснил вам наш случай?