Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

грехов падших.

Архиепископ поднял взгляд от инкрустированного драгоценными камнями тома, лежащего перед ним, и осторожно закрыл его. Он смотрел на собор, и выражение его лица было печальным, несмотря на безмятежность его собственной веры.

— Дети мои, — сказал он, — наш брат Русил прожил свою жизнь в бесстрашной вере и благоговейном повиновении Писанию, которому нас всех учили. Он был, как я могу сказать вам из моих собственных подлинных и достоверных знаний, верным слугой Лэнгхорна и Бога. Я никогда не знал человека, в чьей честности, искренности и силе духа я был более уверен, и это было одной из глубоких и неизменных почестей в моей жизни — знать его и называть его другом, а также братом в Боге. Мы собрались сегодня не для того, чтобы оплакивать его смерть, а чтобы отпраздновать его жизнь, и поэтому я прошу вас сейчас присоединиться ко мне и к нашей любимой императрице, когда мы прощаемся со смертной оболочкой того, кто был, есть и всегда будет жив в наших сердцах и верным слугой Бога.

— Давайте помолимся.

* * *

Русил Тейрис открыл глаза.

Мгновение он просто лежал на мягкой поверхности, которая была почти невероятно удобной, уставившись в гладкий, отполированный каменный потолок, которого он никогда раньше не видел. Затем его ноздри раздулись, он глубоко и шумно вдохнул и резко сел на кровати.

— Привет, Русил, — произнес голос, которого он никогда раньше не слышал, и его голова резко повернулась, а глаза расширились, когда он увидел очень высокую женщину — по крайней мере, на шесть дюймов выше его — в черно-золотой униформе, не похожей ни на одну, которую он когда-либо видел раньше. Он уставился на нее, а затем его челюсть сжалась, когда он узнал эти сапфировые глаза.

— Знаю, ты веришь, что Мерлин — демон, — сказала женщина тем же контральто, и, прислушиваясь к нему, он услышал жуткое эхо глубокого голоса Мерлина. — Это не так. Я такая же. Но это то, кем я родилась, так что, если я собираюсь сказать тебе правду, и ты когда-нибудь поверишь мне, я подумала, что должна познакомить тебя с Нимуэ.

— Это ничего не меняет, — резко сказал он.

— Вероятно, нет. — Женщина печально улыбнулась. — Но я должна попытаться, Русил. Я должна попытаться из-за того, как сильно Шарли и Кэйлеб любят тебя, и из-за того, как много ты для меня значишь. И потому, веришь ты мне или нет, все, что я тебе сказала, правда, и я знаю, что ты человек, который верит в разницу между правдой и ложью.

— Ты права, я знаю. И вот почему ничто из того, что ты можешь мне сказать, не изменит правды, которую я уже знаю. Не знаю, почему я все еще жив или почему ты привела меня в это место. — Он взмахнул рукой в прерывистом жесте. — Полагаю, это и есть «пещера Нимуэ», о которой говорили вы трое.

— Да, это так.

— Тогда я не знаю, зачем ты привела меня сюда, потому что в конце концов это ничего не изменит.

— Может быть, и нет, но я должна попытаться.

Женщина — Нимуэ Элбан — подошла к нему ближе, и он заставил себя стоять неподвижно, не отпрянув от нее, когда она нажала кнопку, вделанную в стену. Весь конец комнаты исчез, и он обнаружил, что смотрит на огромную пещеру, заполненную формами и… вещами, подобных которым он никогда раньше не видел.

— Это инструменты, которые оставила мне Шан-вей, — твердо сказала она. — И если ты действительно думаешь, что я демон, и если я не смогу убедить тебя в обратном, то я уверена, что ты просто спишешь их на очередные ее «демонические» выдумки. Но я хотела бы показать их вам, хотел бы дать вам шанс увидеть, каковы они на самом деле. И я хотела бы открыть вам архивы, позволить вам сравнить письменные записи истории Сейфхолда с другими записями здесь, в пещере. Вы не единственный человек, которому мы рассказали об этом, которому было трудно принять это, но большинство из них в конце концов поняли, что мы сказали им только правду, и научились справляться с этим. Я искренне надеюсь — желаю — чтобы вы могли сделать то же самое.

— Нет, — решительно сказал он.

— Русил, пожалуйста. — Он понял, что в ее глазах были слезы, и, несмотря на себя, дрогнул перед мольбой в ее голосе. — Мы любим тебя. Ты нам нужен. Просто… просто приоткрой свой разум на крошечную щелочку, чтобы понять, что мы говорим тебе правду.

— И трещина превратится в утечку, а утечка превратится в поток, и прежде чем я это узнаю, моя душа утонет в потоке твоей лжи, точно так же, как у Шарлиэн и Кэйлеба. — Он решительно, яростно покачал головой. — Нет. Я скорее умру, чем сделаю это, Нимуэ, или Мерлин, или кто ты там еще. Делай все, что в твоих силах.

— Вот что делает ложь, за которую цепляешься ты, Русил, а не мы! — Впервые эти сапфировые глаза гневно сверкнули. — Мы никогда не пытали, не калечили и не убивали во имя Бога! Не похоже на ложь, в которую ты веришь!

На мгновение он заколебался, но затем выпрямил колени.

— Нет, ты этого не делал. Но опять же, каждый человек, погибший в джихаде, погиб из-за войны, которую вы начали.

— Чушь собачья! — рявкнула Нимуэ Элбан, ее глаза сверкнули. — Во что бы ты ни верил, Русил, ты чертовски хорошо знаешь, что это не так! Жэспар