Пояс Рода - Геннадий Адамович

Она была одета еще более странно: из-под старого платка, повязанного на местный манер, выглядывал драгоценный камень, который крепился на обруче, венчавшем ее голову. У висков с обруча, опять из-под платка свисали звенящие подвески, судя по всему, серебряные или золотые. В руках у нее также был посох, но немного странный: узорчатая многогранная рукоять с самоцветами крепилась на конструкции, напоминавшей метлу. На ней было накинуто нечто вроде старого драного плаща, скрепленного на груди брошью с огромным сине-зеленым камнем, который мерцал и вспыхивал, отражая свет Луны. И отблески бурлящих струй. Игра камней отбрасывала на ее лицо разноцветные сполохи, и это производило странный эффект — оно казалось то старым, то юным, то радостным, то жутким. На плече у нее сидела какая-то птица. Позади нее стояли две тени, напоминающие вооруженных воинов, а у ног лежал черный пес непонятной породы.

На ветвях дерева расположился странный неформал в бандане и с наушниками.

Рядом с ним сидел тип с лицом сизого алкоголического цвета с пивным животом. Он сидел, опустив ноги в воду, сложив толстые пальцы на животе. Из-за плеча у него выглядывало бледное девичье личико с волосами, выкрашенными перекисью до зеленоватого оттенка.

Несколько карликов сбились в кучку возле корней поваленного дерева. Рядом с ними в траве происходили какие-то мелкие шевеления — то ли змеи, то ли мыши.

Пара, похожая на брата и сестру — красивые молодые люди — с раздражением наблюдали за происходящим.

Немного в стороне от компании стояла колоритная парочка. Двое мужчин — разных и похожих одновременно. Один был человеком средних лет, с густыми недобрыми бровями и взглядом Мефистофеля. Он с откровенной ненавистью смотрел на экзекуцию. Его поношенный средневековый плащ давно перестал быть щегольским, панталоны держались на солдатском ремне советского образца со звездой, а ноги обуты в советские же кирзовые сапоги. Однако гордая посадка головы и длинные ухоженные волосы выдавали несломленный дух. Знак вольных каменщиков и роза, вышитые на плаще, кинжал и перстень-печатка говорили сами за себя. Розенкрейцер был мрачен.

Второй был одет в рясу поверх какого-то френча. На груди у него болтался серебряный католический крест, а на голове красовалась каска времен Первой мировой войны. Его узкое бледное лицо было совсем молодым, голубые, почти прозрачные глаза часто моргали. Он смотрел на Хранителя с откровенным ужасом, часто-часто перебирая в руках четки.

Тем не менее, этот субтильный юноша первым из зрителей подал голос:

— Господин Хранитель, давайте перейдем к делу. Если вы хотите его закопать на моем участке, обсудим это позже. Вообще, позволю себе заметить, только этого швайн… козла там не хватало. Мне и так забот хватает с подопечными. И, позволю себе заметить, хотя у меня там и благородные воины, все же там как это… золь… там казарма, и его там сразу убь… нет, ему будет гораздо хуже, а я и так молюсь сутки напролет… может получиться… э-э-э как это… утечка или даже прорыв контура… Я просчитал, давление и так критическое. ОНА хочет крови, и малейшее смещение равновесия…

— Цыц, немчура! Мало вас мочили! Указывать они мне будут, — уже более спокойно ответил Хранитель, грузно вышел из воды и зашвырнул существо в кусты. — Подотрешь задницу и придешь сюда, я сказал! — крикнул он вдогонку несчастной жертве. — Разбираться будем.

Тип с пивным животом вздохнул и булькающим голосом произнес:

— Так что, так и будут все лезть? Погибаем. Озера сохнут, вода портится, утопленников больше чем купальщиков! И эта отрава…

— А, подал голос? Отрава тебя выгнала к девкам в комнату лезть? Утопленницы по берегам таскаются, русалки обнаглели!

Из-за плеча толстого выглянула зеленоволосая девушка:

— Так твои чаровницы так танцевали — мы думали, они нас зовут, вместе с ними хотели… Жутко нам в отраве, скучно без людей! Вон на Купалу ни одного приличного парня не было! Только давят и давят сверху! Выйти бы за контур — там люди!

— Дура твоя дочка, Водяной! Ну какие же там люди! Хуже Злыдней! — при этих словах карлики зашевелились и зароптали, и даже кто-то из них подал голос:

— Мы, конечно, Злыдни, но мы и санитары! Ты только скажи — мы быстро почистим от таких округу! Помнишь чужих, которых мы выпустили? Ну, не выпустили, а отпустили. Самого первого в усадьбу подарили, — тут все посмотрели на черного пса у ног женщины в плаще. Пес завилял хвостом. — Умница, Мальчик! Сторож сказочный! Следующих двоих — одного в болото, к Багнику, другого в лес к Лесовихам! Теперь учим их себе на замену.

— И что?

— Тупые. Но мы все равно научим, хм… или заставим — мелкие засмеялись. — А ты приводи, приводи их! Мы их жизни-то научим! И девушкам веселее!

— Хватит, что Дикий Человек возле деревни болтается! Вы за ним бы тоже присмотрели, а то уже платить устал за то, чтобы все думали, что это туристов премией за поимку Йети приманивают местные!

— А что ж ему без бабы-то? Он, хоть и Дикий, а Человек все же! Вот и шатается то по деревне, то вокруг туристок! Ты, правда, привел бы ему жену какую, а то и до беды недолго!

Старик, который стоял, опершись на крест, грустно сказал:

— Источники… беда с ними. Живые сохнут, пробиваются отравленные. Вот даже этот засорили… а от Логова просачивается Тьма. Люди испортили все. Вот и Берегини болеют. Смотри, бледные, сами больные. А они все приезжают и просят, просят… Никто доброго не хочет, все жадные да похотливые… жаль девушек. Если бы жив был Кузнец… а твой дед, Хранитель, его со свету сжил…

— Кузнец и сам был не пушистый, не упрекай и не трогай моего деда! Найду кузнеца нового!

Девушки на мостках оживились:

— Он не злой был, источник наш чистил и защищал, специально ковал из лунного железа нож, чтобы Морок в источник не просачивался! И девушки дарили нам раньше веночки, украшения. А теперь только деньги какие-то кладут да лакомства испорченные! От них заболеть можно! Хоть бы пирожка из печки или ягодку, а то какие-то гадости… тьфу! А так помрем скоро! Спасибо, Аржавень, хоть и Злыдень, а хоть воду ржавую отвел в отдельный ручей… А девица, которая видит, приходила к нам, мы хотели с ней поговорить, а тут волков кто-то прислал… не дал даже пожаловаться… страшно нам! Да девки с бабами дурные. Придут, просят всякое, спрашивают, чем благодарить — и что? Мы им помогаем гадость и болезни доставать, а они за живот хватаются да нас клянут. Что за люди глупые да злые, не то, что раньше!

Тем временем странное существо, которое Хранитель полоскал, вернулось. Хранитель поймал его за хвост.

— Ну, пусть теперь вам Кладник и Паморак расскажут, как они пробрехали наше спокойствие. Но сначала я вам скажу. Дело дрянь. Нас раскроют скоро. Кругом уже все знают, что у нас здесь СИЛА. Скоро не будет спасу от них. Сейчас не так как раньше. Приборы всякие есть, волшебников развелось куча. Землю всю испоганили, все под себя гребут. Это не мы. Они — ЧУЖИЕ. Им земля наша — тьфу! И вы тоже! И люди!.. Неблагодарные вы все же твари! Не знаете вы еще, что такое жадность людская, надо мной насмехаетесь. Вот один скупил уже землю! Сколько мне стоит его сюда не пускать, знаете? У Кладника нашего вшивого нету столько. Знаете, что хочет сделать? Зону курортную! Перероют все, дрянью зальют, и понаедут такие твари, что Копша ангелом покажется.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});