Гордые и одинокие - Донна Олвард

Лили открыла дверь в свою половину двухквартирного дома. Внутри приятно запахло ванилью и цветами. Они прошли по коридору, окрашенному в нежно-желтый цвет. Ноа проследовал за ней в кухню, все больше удивляясь цветовой гамме жилища: тот же желтый оттенок, с шоколадными и терракотовыми пятнами, создавал атмосферу уюта. Он улыбнулся. Если бы вид из окна был немного другой, можно подумать, что они находятся где-нибудь в Латинской Америке.

— Чувствуй себя как дома.

Справа от кухни находилась гостиная, в которой доминировали красные тона, разбавленные светло-коричневой мебелью и вишневыми полами. Дойдя до двери, Ноа внимательно посмотрел на картину на стене: желтые, красные и лиловые цветы и бутоны казались живыми.

— Что-то не так?

Он обернулся. Лили, одетая в джинсы и голубую футболку, стояла перед ним, держа в руке бутылку вина.

— Я просто не так представлял себе твой дом.

Ужин у нее дома не входил в его планы, но мысль о том, что его будут разглядывать посетители кафе, ресторана или чего там еще была ему невыносима. На данный момент лучшей альтернативы Ноа не видел. Лили уверяла его, что это не свидание. Как будто он сам не знал. Она — энергичная и самостоятельная девушка. А он сегодня наглядно показал, что не способен завязать шнурки или написать свое имя. С таким не станешь встречаться.

— Что ты ожидал?

Она начала открывать бутылку, а он смотрел на нее. Темные непослушные волосы Лили упали на лицо, и у Ноа возникло непреодолимое желание убрать их, провести ладонью по ее спине... Плохая идея. Он шагнул назад и сунул руку в карман.

— Что-нибудь другое. Розовый, голубой цвет, например.

— Я не люблю такие тона, — ответила она, наконец выдернув пробку, и достала два бокала. — А эти дают мне ощущение тепла и уюта.

— Очень красивый дом.

— Он не очень большой, но я ведь одна.

Но не сегодня. Интересно, какой у нее круг общения? Дружит ли она с коллегами? Ходит ли куда-нибудь развлекаться? Может, у нее есть парень? Ноа взял бокал, пробурчал «спасибо» и отпил немного. Внезапно ему в голову пришла мысль, что Лили уже более или менее знакома с ним, а он о ней почти ничего не знает.

И Ноа понял, что желает знать больше. Возможно, это была армейская привычка, но он хотел иметь полное представление о человеке, с которым общается. А сейчас он даже чувствовал себя неудобно: он был у нее как на ладони, в то время, как она оставалась для него одной большой тайной. Кроме того, он рассчитывал найти в характере Лили серьезный изъян — так проще не увлечься ею.

— Почему ты приехала в Ларч-Вэлли?

Лили взяла разделочную доску, достала из холодильника пакет с помидорами и принялась нарезать их:

— Работа. Я разместила объявление в Интернете, и мне позвонили. В провинции найти работу достаточно сложно.

— Но очень далеко от дома. Ты же откуда-то с востока, верно?

Лили на секунду застыла. Ноа задумался было, чем вызвано ее замешательство, но нож тут же снова задвигался вверх-вниз, аккуратно нарезая красную мякоть.

— Да. Из Онтарио.

— У тебя есть семья?

Рука с ножом замерла, Лили подняла голову:

— Это вопрос из раздела «хочу узнать тебя получше»?

Ноа усмехнулся, поняв, что выбрал верное направление. Видно, у нее имеются свои грешки. Всегда приятно, когда луч фонаря направлен не тебе в лицо. Он и так уже устал быть центром внимания.

— Извини, — сказал он. — Просто чувствую себя неудобно, когда в моих личных вещах уже покопались, а я в чужих — еще нет.

Лили неохотно улыбнулась:

— Понимаю тебя. Но в моей жизни действительно мало интересного.

Ноа подошел поближе к плите и стал наблюдать, как на сковороде в шипящем масле поджариваются чеснок и только что выложенные туда же помидоры.

— Да ладно тебе, — проговорил он. — Колись.

Она вздохнула, помешивая салат деревянной ложкой:

— Моя мама живет в Торонто. Бабушка умерла, когда я была маленькой, и с тех пор мы всегда жили вдвоем.

— Она часто навешает тебя?

Лили в ответ ухмыльнулась:

— Нет, она никогда не была здесь. Мы... мы вообще не поддерживаем связь.

Ноа коснулся ее руки:

— Я не видел маму с семи лет.

— Знаю. — Ноа вырос с отцом и младшим братом. Она оценила его доверие, как-никак он поделился с ней сокровенными воспоминаниями детства. — И я очень сожалею о том, что произошло с твоим отцом. Сочувствую, что ты не попал на его похороны.

Рука Ноа соскользнула с ее запястья, а лицо исказилось от боли. Лили почувствовала себя неловко, поскольку усилила его страдания.

— Ноа, прости, пожалуйста. Я не хотела.

Он покачал головой:

— В некотором смысле я даже рад, что ему не приходится видеть меня таким.

— Ноа! — Лили была настолько поражена, что немедленно забыла о своем решении не искушать себя прикосновениями к нему хотя бы сегодня и схватила его за руку. — Ты ведь не считаешь, что он стал бы относиться к тебе иначе?

Он в упор посмотрел на нее:

— Трудно сказать. Он всегда гордился тем, что я военный. Говорил, что считает престижными только службу в армии и работу на ранчо. И я чувствую, что подвел отца. Я едва смог пересилить себя и прийти на его могилу.

— Но смог же! Родитель любит свое дитя несмотря ни на что. — Лили сжала его ладонь и улыбнулась.

И тут же поняла, что для нее самой эти слова звучат фальшиво. Жасмин никогда не одобряла выбор дочери.

— Это было очень хорошее отступление от темы, но мы говорили о тебе. — Ноа отстранился от нее, взял со стола ложку и стал ворошить и без того уже перемешанный салат. — Значит, ты приехала в Ларч-Вэлли из-за работы. А почему осталась?

— Я нашла здесь свой дом, — сказала Лили, помолчав. — Я люблю Ларч-Вэлли, люблю свою работу, здесь у меня появились друзья. Что еще надо? — Она решила не упоминать, что о таком доме мечтала всегда. Здесь девушка обрела стабильность. Это успокаивало. Лили была из тех людей, что любят ходить в бакалею и называть продавца по имени. Ей нравилось наблюдать, как растут соседские дети.

— Да, это место можно назвать домом, — согласился Ноа.

Лили прикусила губу. Глупо испытывать влечение к нему. Их жизни слишком разные. Но этому влечению невозможно противостоять. Наоборот, каждый раз, когда Ноа сталкивался с новыми трудностями, Лили все больше восхищалась им. Однако совершенно ясно, что он не питает к ней никаких романтических чувств. Один только взгляд его, когда он произнес слово «свидание», сказал все. Ей необходимо спешно отступить, пока он не решил, что она чего-то хочет от него.

Лили отогнала прочь эти мысли. Если он к ней равнодушен, ей требуется следить только за собой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});