Железная принцесса - Джули Кагава

Я закатила глаза и отвернулась. Летние фейри наконец прибыли. Во двор, не касаясь копытами земли, влетели белоснежные кони с голубыми, как летнее небо, глазами. Седла у скакунов были сделаны из коры, веток и цветущей лозы. Седоки — прекрасные рыцари в доспехах из листвы — надменно смотрели сверху на встречающих. За всадниками шли знаменосцы — сатиры и гномы с флагами Летнего двора. Последней въехала изящная карета, украшенная ветками боярышника и розами. По бокам от нее шли два мрачных тролля. Глядя на толпу зимних фейри, они рычали и скалили клыки.

Тайсин фыркнула.

— В этом году они совсем с ума посходили, — пробормотала фука, увидев, как тролль отшвырнул гоблина, который подошел слишком близко, — Какая же это птица к нам пожаловала, что ее так охраняют?

Я не ответила. От предчувствия по коже побежали мурашки. Двери кареты распахнулись, и на снег вышел Оберон, правитель Летнего королевства.

Неблагие фейри ахнули, зарычали, попятились от кареты. Лесной владыка обвел толпу спокойным взглядом. У меня кровь стучала в ушах. Оберон нисколько не изменился. Он был все такой же — величественный, стройный, исполненный древней силы. Его серебристые волосы ниспадали до пояса, а глаза напоминали цветом молодую листву. В одежде короля сочетались все оттенки леса — коричневый, золотистый, зеленый, а голову венчала корона из рогов.

Тайсин стояла, раскрыв рот и поводя ушами.

— Остроухий лорд? — проворчала она. — Зачем это он к нам пожаловал?

Ответить фуке я не успела. Король оглядел собравшихся, словно искал кого-то, и вдруг его взгляд остановился на мне.

Оберон прищурил глаза. Я поежилась. Вряд ли он простил меня за то, что я сбежала на поиски брата, да еще убедила Пака пойти со мной вместе.

Стоило вспомнить о Паке, как сердце сжалось. К горлу подкатил ком. Я поскорее взяла себя в руки, пока темные фейри не заметили моей слабости. Вот бы Робин был здесь! Я с надеждой взглянула на карету. Может, сейчас оттуда выпрыгнет долговязый рыжий мальчишка с дерзкой улыбкой? Но он так и не появился.

— Лорд Оберон, — начала Маб.

Судя по голосу, она совсем не ожидала увидеть своего вечного соперника.

— Какой сюрприз! Чему мы обязаны такой честью?

Лесной владыка направился к ней. По пятам за ним следовали тролли-охранники. Неблагие фейри расступились, и король остановился перед троном.

— Леди Маб, — звучный голос Оберона эхом разнесся по двору, — я пришел, чтобы требовать возвращения своей дочери, Меган Чейз, в Летнее королевство.

Все зашумели и повернулись ко мне. Железо, напомнила я себе. Ты железная. Ты их не боишься. Я вышла из-за спины Тайсин навстречу злым, недоверчивым взглядам.

Оберон указал на карету, и тролли выволокли оттуда двух бледных зимних ши. Их руки были связаны за спиной живыми стеблями лозы.

— Как предписывают правила, я привез выкуп.

Тролли вытолкали пленников вперед.

— Я верну тебе подданных в обмен на свободу моей дочери…

Королева перебила его.

— Боюсь, лорд Оберон, тут какое-то недоразумение, — прохрипела она с едва заметной усмешкой, — Твоя дочь не пленница, а гостья. Она пришла к нам по доброй воле, после того как дала клятву моему сыну. Девушка связана обетом, и ты не вправе требовать ее возвращения. Клятву должны чтить все.

Король замер, медленно повернулся ко мне. Я сглотнула. Взгляд его глаз, древних, как вековечный лес, проникал в самую душу.

— Это правда, дочь моя? — спросил Оберон.

Говорил он тихо, но в ушах у меня будто гром прогремел. Показалось, что земля под ногами дрогнула.

Закусив губу, я кивнула. Лесной владыка покачал головой.

— Тогда помочь тебе не в моих силах. Глупая девчонка. Ты сама выбрала этот жребий. Так тому и быть.

Он отвернулся, и это движение было красноречивее всяких слов. Меня будто в грудь ударили.

— Моя дочь сделала выбор, — объявил король, — Решено.

Лесной владыка направился к карете. И это все? Ты не станешь биться за мою свободу, не предложишь королеве сделку? Бросишь меня тут из-за какого-то дурацкого обещания?

Именно так. Оберон больше не взглянул на меня. Он дошел до кареты, сделал знак троллям. Один из них запихнул обратно пленников, другой зарычал и открыл противоположную дверцу.

Из кареты на снег вышла высокая, царственная фея. Несмотря на рост, она выглядела очень хрупкой. Того и гляди переломится от малейшего ветерка. Вместо рук у нее были пучки веток, связанные травяными веревками. Вместо волос голову покрывали нежные белые бутоны. На плечах феи лежала великолепная мантия, сотканная из всех цветов на свете: лилий, роз, тюльпанов, нарциссов и других растений, названия которых я даже не знала. Вокруг нее порхали бабочки, жужжали пчелы. Двор наполнился ароматом роз, от которого голова шла кругом.

Фея вышла вперед, и зимние фейри отшатнулись от нее, словно от прокаженной. Однако смотрели все не на женщину из цветов, а на то, что было у нее в руках.

Она держала скипетр наподобие тех, которыми владели королевы и короли прошлого, только это был не просто разукрашенный жезл. Он мерцая нежным янтарным светом, будто солнце упало на живую ветку, растопив снег и лед. Скипетр обвивала лоза, резное навершие все время выпускало ростки и бутоны, поэтому за женщиной тянулся след из листьев и лепестков. Зимние фейри с шипением и рыком отступили.

У подножия трона фея встала на колени, склонила голову и протянула скипетр королеве. Секунду та сидела неподвижно, только с непроницаемым видом смотрела на фею. Зимний двор затаил дыхание. И вот с нарочитым равнодушием Маб встала и приняла скипетр. Она поглядела на него, держа перед собой, и подняла повыше, чтобы все видели.

Жезл вспыхнул. Холодное голубое сияние поглотило золотистый свет. Листья и цветы засохли, облетели. Пчелы и бабочки упали на землю, иней посеребрил их нежные крылышки. Скипетр вспыхнул еще раз и превратился в лед, отбрасывая кругом сверкающие радужные лучи.

Коленопреклоненная фея вздрогнула и вдруг увяла. Ее роскошная мантия сморщилась, цветы почернели, волосы съежились и выпали. Захрустели веточки, и ноги женщины подломились, не в силах больше поддерживать ее. Она упала лицом в снег, дернулась и замерла. Меня охватил ужас. Почему все стоят и смотрят? Аромат роз рассеялся, и двор наполнился запахом гниющих растений.

— Вот и все, — устало сказал Оберон.

Он поднял голову и встретился глазами с Маб.

— Скипетр вы получили. До летнего равноденствия. А теперь прошу меня простить, нам пора в Аркадию.

Королева метнула в него хищный взгляд.

— Вы не останетесь, ваше величество? — тихо спросила она, — Не примете участия в празднествах?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});