Секрет Жени Сидорова - Анатолий Гладилин

«Советую не болтать лишнего. Итак, о чем мы беседовали?»

«Я спросил тебя, о несравненный Цезарь, почему ты дал возможность противнику укрепиться на высотах, а не окружил войска Помпея еще в долине?»

«Мой юный незнакомец, — с важностью ответил Цезарь, краем глаза косясь на новых слушателей, — ты ничего не смыслишь в военном искусстве. Залог победы в том, чтоб сохранить для противника пути к отступлению. Естественно, до тех пор, пока враг боеспособен. Войско, потерявшее надежду спастись бегством, может в отчаянии сокрушить любую армию. А когда остается выбор: сражаться или бежать, обычно предпочитают последнее. Теперь же помпеянцы физически разбиты и морально подавлены. Сами поймут, что пора просить пощады. Там много славных рубак. Я сформирую из них отличные легионы. Жалко проливать римскую кровь. — И, обратившись к одному из всадников, Цезарь осведомился: — Тебе чего, Аугелий?»

«Поистине, — подумал Женя, — историки ничего не приукрашивали. Цезарь действительно знает своих солдат по имени».

Тот, кого Цезарь назвал Аугелием, спешился и почтительно заговорил:

«Непобедимый Цезарь! Моя конница по дороге к морю захватила в плен некоего прохвоста». Аугелий показал на безоружного всадника со связанными руками.

Женя чуть не вскрикнул: да это же Квитанций, легионер, который немножечко был похож на Вовку Быстрова! А Женя, надеясь на его возвращение, не покидал поста.

«Пленный передал любопытные сведения, — продолжал Аугелий, не глядя на Сидорова. — Оказывается, мальчишка — шпион, пронюхал о нашем плане битвы и донес Помпею».

«Клянусь Маркурием, я тому свидетель», — уныло пробормотал Квитанций.

«Ну, Вовка, ну, ябеда! — возмутился Женя, хотя, разумеется, Быстров был ни при чем. Встречаются же люди, похожие друг на друга».

Цезарь присвистнул:

«Это меняет дело. Шпиона немедленно казнить!»

«Дяденька!..» — взмолился Женя.

Но Цезарь был непреклонен:

«Здесь нет родственников. Все мы подчиняемся законам военного времени. Мальчишку отвести вон в ту пещеру и вход замуровать!»

Цезарь указал на пещеру, где была спрятана тележка! Пока легионеры заваливали вход камнями, Женя привязался ремнями, нажал на кнопку и…

Женя опять проснулся. В противоположном углу спокойно посапывала Алла. Под дверью желтела узкая полоска света.

— Дорогой Кви-интилий Ва-ар, — доносилось из столовой негромкое пение мужчин, — верни легионы…

— Миленький, хорошенький, — вторили им голоса женщин, — верни легионы…

Глава VI

Без Брута не обошлось

Утро пролетело бездарно. Пока не уехали учительницы и Алла, все шло кувырком. Бессмысленные и никчемные разговоры, обмен любезностями: «Ах, как мило встретили, Новый год…»

Жене казалось, что дядя Вася и дядя Жора должны сгорать от нетерпения и желания как можно скорее узнать подробности о его вчерашних приключениях. Но куда там! Дяди рассыпались в комплиментах перед Ириной Алексеевной и Раисой Яковлевной. Алла, как всегда, болтала без умолку.

Откровенно говоря, Сидорова давно мучила загадочность этих странных отношений между мужчинами и женщинами. Достойное занятие для мужчин — работа, наука, война. Женское дело — преподавание в школе, воспитание детей, приготовление обеда. Так повелось испокон веков, обязанности распределили четко. Однако, знакомясь с жизнью взрослых по книгам и кино, Женя замечал, что мужчины теряют массу времени из-за женщин. К чему? Зачем? Доблестные рыцари, вместо того чтоб сражаться с маврами, ночи напролет пели дурацкие серенады под окнами глупых аристократок. И потом, кто придумал эту любовь с объятиями, поцелуями и прочими телячьими нежностями? Со стороны, небось, стыдно смотреть. Стоило только мужчинам связаться с женщинами, как их роль становилась жалкой и нелепой. А меж тем, как написано в одной книге, «годы проходят, все лучшие годы».

В сущности, вот одна из главных причин, почему человечество так медленно движется к прогрессу…

Наконец гостей проводили. На прощание из окна электрички Алла состроила рожу Сидорову — так сказать, в знак признательности за гостеприимство. Еще одно доказательство того, что благодарности от девочек никогда не дождешься!

Помахав учительницам руками и дождавшись момента, когда электричка скрылась за поворотом, оба дяди одновременно загрустили. Дядя Вася тут же заявил, что ему необходимо совершить маленькую пробежку часа на полтора, и бодрой трусцой свернул в переулок. Дядя Жора скис прямо на глазах, замкнулся в себе и явно не был расположен к беседе.

Но когда подходили к даче, Женя не вытерпел и осторожно спросил:

— Дядя Жора, как вы расцениваете явление «помпеянства» в историческом аспекте.

— Явление пьянства? — оживился дядя Жора. — Проклятый пережиток прошлого! Голова болит, сердце колет, ноги ватные… Целый год рюмки в рот не брал, а на праздник не удержался.

— Дядя Жора, — обиделся мальчик, — я серьезно!

— А я шучу? — в свою очередь, обиделся дядя Жора. На его бледно-зеленом лице застыло страдальческое выражение. Действительно, какие тут шутки!

— Но если вам нездоровится, — сочувственно проговорил Женя, — тогда, конечно… И все же, вы помните, где я вчера был?

— Ах да, извини. — Дядя Жора потер пальцами виски. — Видишь, я совсем расклеился…

Они вошли в комнату, дядя Жора присел на кушетку, глотнул из стакана воды.

— Ладно, Женька, давай хвастайся своими подвигами.

— Какими подвигами… — скромно начал мальчик. — Ничего мне не удалось изменить! Жалко. Ведь неудачный исход Фарсальского сражения роковым образом повлиял на историю Рима.

— Не эта битва, так другая, — вздохнул дядя Жора. — Ты сам убедился — Помпей был игрушкой в руках аристократов. Безвольный, слабый, ограниченный человек…

— Тряпка, — прибавил Женя, вспомнив, как Помпей предлагал ему принять яд.

— Вот именно! При самом благоприятном стечении обстоятельств он не мог стать диктатором Рима. Да, брат, история — хитрая штука! Любой другой генерал, тот же Красс, мог бы десять раз разбить Цезаря в этой кампании. Но Цезарь прекрасно знал, с кем имеет дело. Такова, брат, логика жизни…

— Не согласен, — пылко возразил Женя. — Неужели во всем Риме не нашлось бы яркой личности!..

— Такой личностью был только Цезарь, — устало сказал дядя Жора. — Все его любили, все его боялись… И все ему завидовали. В сущности, он был тоже обречен.

На подобные темы Женя Сидоров готов был рассуждать бесконечно. Увы, голова дяди Жоры клонилась к подушке, он откровенно зевал.

— Дядя Жора! — воскликнул неугомонный мальчик. — Разве нельзя при помощи новейших достижений науки хоть что-нибудь исправить в Прошлом?

— Невозможно. Вчера, например, Василий Палыч заставил Помпея тебя выслушать — и то пережег все батареи. Напрасными были твои советы. Кстати, советчиков всегда хватало, однако все деятели Истории поступали по-своему.

— Почему ж они отбрасывали разумные доводы?

— «Почему, почему»! — передразнил дядя Жора. — Знаешь поговорку: один… не очень умный человек может задать столько вопросов, что десять мудрецов не ответят. Историческая обстановка складывалась так, что Помпей мог выиграть еще десять сражений и это его не спасало. Цезарю достаточно было одержать всего лишь одну победу. Одну, понимаешь? По теории вероятности это должно было когда-нибудь случиться. Ладно, отложим беседу на другой раз. Я сосну часок. И учти, Женька: наш, как ты его называешь, телевизор вышел из строя. Так что — без фокусов. Спи, гуляй, книжку почитай, но к погребу не приближайся. Не ровен час, действительно влипнешь в историю…

* * *

Тихо на даче. Скучно. Дремлют коты. Где-то по лесу бегает дядя Вася. Изредка доносится глухой гудок электрички. Ветки деревьев скребутся о крышу. Оконное стекло чуть слышно позвякивает.

А в Москве ребята по кинотеатрам ходят, в Колонном зале у елки прыгают, за подарками в очередях толкаются, по телевизору многосерийные приключения Зайца и Волка смотрят! В Москве концерт Магомаева, «Новости науки и техники», «Иностранная кинохроника», дневные спектакли, гастроли Саратовской эстрады, лекции по правилам уличного движения, телевикторины, радиопередачи для младшего, среднего и старшего возраста, театр у микрофона и опять же «Ну, погоди!»…

Бедный Женя Сидоров! Сослали его на дачу за единственную двойку! Сидит у окна в тишине, в тепле, в покое. Нервная система укрепляется. Здоровье поправляется. Голова отдыхает. Как на курорте. Как в санатории. Совсем затравили!

«Ну, заяц, погоди! — думает Женя и тут же спохватывается: — Действительно, при чем тут заяц? Ну, Цезарь, погоди! — поправляет сам себя Сидоров. — Выведем тебя на чистую воду! История, она длинная. Я вот возьму и спущусь в Египет, подговорю Клеопатру, чтоб, значит, она Помпея не убивала, а, наоборот, Цезаря в темницу засадила, в какую-нибудь пирамиду. Вот тогда в Риме взвоют! Куда им деваться без Цезаря? Подумаешь, яркая личность! И Брут-предатель с горя должен удавиться: ведь он прославился только убийством Цезаря… Брут. Мартовские иды. Заговор в Сенате… Идея! Зачем Цезаря запирать в темницу, то есть в пирамиду? А вот разоблачить перед Цезарем заговорщиков… Если Цезарь действительно яркая личность, то надо использовать его влияние в целях прогресса. Дядя Жора сказал: «В сущности, Цезарь был обречен». Ха-ха! Вот возьму и переверну весь первый век до нашей эры! Сначала спасу Цезаря (это главное). И что тогда? Пусть ученые историки голову ломают.