Полный курс русской истории: в одной книге - Василий Ключевский

Масуди была и известна, как, собственно, и результат – возвышение Киева. Но в XII веке, когда Повесть обрабатывалась и – скорее всего – таяла на глазах, теряя неугодные записи, зато прирастала новыми, идеологически верными, упоминание волынян как ведущей силы, предшественников и противников полян, и вовсе было неуместно. Как раз в это время поднимает голову Галицко-Волынская Русь, которая все с большим интересом смотрит не на Киев, а на Краков и Венгрию, так что в силу средневековой политкорректности говорить о дулебах можно было только как о неудачниках и покойниках. Дулебы… какие еще дулебы? История Руси – это история киевской земли, племени полян, все остальное от лукавого. В целом-то история Руси – это действительно история полян с главным их родовым гнездом Киевом. Но могут ли подтвердить этот период жизни восточных славян европейские источники? Интересно, но могут. Повесть временных лет о войнах славян с Византией до первых легендарных киевских князей говорит скупо, точнее – почти не говорит. Зато современники-европейцы упоминают, что при императоре Маврикии (VI век н. э.) задунайские славяне «живут точно разбойники, всегда готовые подняться с места, поселками, разбросанными по лесам и по берегам многочисленных рек их страны». Прокопий, писавший несколько ранее, замечает, что славяне живут в плохих хижинах, разбросанных поодиночке, на далеком одна от другой расстоянии, и постоянно переселяются. Причина этой подвижности открывается из ее следствий. Византийцы говорят о вторжениях задунайских славян в пределы Империи во второй четверти VII в.; приблизительно с этого времени одновременно прекращаются и эти вторжения, и византийские известия о задунайских славянах: последние исчезают куда-то и снова появляются в византийских сказаниях уже в IX в., когда они опять начинают нападать на Византию с другой стороны, морским путем, и под новым именем Руси. О судьбе восточных славян в этот длинный промежуток VII–IX вв. находим у византийцев мало надежных известий. Прекращение славянских набегов на империю было следствием отлива славян с Карпат, начавшегося или усилившегося со второй четверти VII в. Этот отлив совпадает по времени с аварским нашествием на восточных славян, в котором можно видеть его причину. То есть Византию от славянских набегов спасают войны славян с аварами, из-за которых славяне вынуждены отойти с Карпат еще восточнее, на Днепр.

Аварское нашествие (VII век)

Отходили они в разное время, небольшими племенными группами, поэтому-то в нашей Повести временных лет и зафиксировано, что «радимичи же и вятичи – от рода ляхов» и что сел «Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи». Ключевский объясняет, что такое могло быть только по той причине, что сесть по Днепру вятичи и радимичи уже не могли – земля была под полянами, им пришлось продвигаться еще восточнее. К тому же упоминание, что пришли Вятко и Радим из земли ляхов (то есть поляков), могло возникнуть только в XI–XII веках, когда Червонная Русь, то есть Галиция, стала спорной территорией между Киевом и Польшей. Именно эта Галиция в более раннее время и была стоянкой славян до времен Киевской Руси. Повесть четко разделяет славян на западных и восточных. К первым она относит мораву, чехов, ляхов, поморян, ко вторым – хорватов, сербов и хорутан. Днепровские славяне происходят от восточной ветви, которая занимала верховья Вислы, то есть Галицию. Вот вам и разгадка утраченных дулебов. Попытки создать государство славян до полян не приветствовались среди патриотически настроенных киевлян начала второго тысячелетия новой эры. Зато это объясняет, почему такое значение имела борьба Киева за червенские города и почему соперниками киевского князя всегда выступали Галич и Владимир Волынский.

Но куда ж делись с Карпат сербы и хорваты?

Вот что об этом думал Ключевский:

«Авары дали толчок дальнейшему движению карпатских славян в разные стороны. В V и VI вв. в Средней и Восточной Европе очистилось много мест, покинутых германскими племенами, которых гуннское нашествие двинуло на юг и запад в римские провинции. Аварское нашествие оказало подобное же действие на славянские племена, двинув их на опустелые места. Рассказ Константина Багрянородного о призыве сербов и хорватов на Балканский полуостров императором Ираклием в VII в. для борьбы с аварами заподозрен исторической критикой и наполнен сомнительными подробностями; но в основе его, кажется, лежит нечто действительное. Во всяком случае VII в. был временем, когда в той или другой связи с аварским движением возник ряд славянских государств (Чешское, Хорватское, Болгарское). В этот же век по местам, где прежде господствовали готы, стали расселяться восточные славяне, как в стране, где прежде сидели вандалы и бургунды, тогда же расселялись ляхи».

То есть все просто: хорваты и сербы двинулись на Балканы, где и обосновались, к западу от Карпат разместились чехи, к югу – болгары, к северу – поляки, к востоку – поляне, они же основатели Днепровской Руси. С этого времени, говорит Ключевский, «в жизни восточных славян обозначились явления, которые можно признать начальными фактами нашей истории, эти славяне, расселяясь с Карпат, вступают под действие особых местных условий, сопровождающих и направляющих их жизнь на протяжении многих дальнейших столетий».

Восточные славяне (VI–IX века)

Вопросу о формировании Днепровского государства Ключевский посвятил не только свой Курс истории, но и «Историю сословий», и «Боярскую думу», в которых исследовал юридические, социальные и экономические следствия расселения славян. Одной из важных черт освоения новой территории было создание на ней множества опорных пунктов – городов. В своей работе «Боярская дума» Ключевский так говорит о возникновении восточно-славянского государства с сильными городами:

«История России началась в VI в. на северо-восточных склонах и предгорьях Карпат, на том обширном водоразделе, где берут свое начало Днестр, оба Буга, правые притоки верхней Вислы, как и правые притоки верхней Припети. Обозначая так начало нашей истории, мы хотим сказать, что тогда и там впервые застаем мы восточных славян в общественном союзе, о происхождении и характере которого можем составить себе хотя некоторое представление, не касаясь трудного вопроса, когда, как и откуда появились в том краю эти славяне. В тот век среди прикарпатских славян господствовало воинственное движение за Дунай против Византии, в котором принимали участие и ветви славянства, раскинувшиеся по северо-восточным склонам этого горного славянского гнезда. Это воинственное движение сомкнуло племена восточных славян в большой военный союз, политическое средоточие которого находилось на верхнем течении Западного Буга и во главе которого стояло с своим князем жившее здесь племя дулебов-волынян. Остаются неясны причины, разрушившие этот союз: можно думать только, что это были те же причины, которые повели к другому еще более важному последствию, к расселению восточных славян с карпатских склонов далее на восток и северо-восток. Нападения на Византию взволновали, приподняли славян с насиженных мест. Нашествие Аваров (во второй половине VI в.) на карпатских славян, которые то воевали против них, то вместе с ними громили империю, еще более усилило среди них брожение, следствием которого и было занятие славянами области среднего и верхнего Днепра с его правыми и левыми притоками, как и с водным продолжением этой области, с бассейном Ильменя-озера.

Это передвижение совершилось в VII и VIII вв. Днепр скоро стал бойкой торговой дорогой для поселенцев, могучей питательной артерией их хозяйства. Своим течением, как и своими левыми притоками, так близко подходящими к бассейнам Дона и Волги, он потянул население на юг и восток, к черноморским, азовским и каспийским рынкам. В то самое время, с конца VII в., на пространстве между Волгой и Днепром утвердилось владычество Хозарской Орды, пришедшей по аварским следам. Славяне, только что начавшие устраиваться на своем днепровском новоселье, подчинились этому владычеству. С тех пор как в Хозарию проникли торговые евреи и потом арабы, хозарская столица на устьях Волги стала сборным торговым пунктом, узлом живых и разносторонних промышленных сношений. Покровительствуемые на Волге и на степных дорогах к ней, как послушные данники хозар, днепровские славяне рано втянулись в эти обороты. Араб Хордадбе, писавший о Руси в 860—870-х годах, знает уже, что русские купцы возят товары из отдаленнейших краев своей страны к Черному морю, в греческие города, что те же купцы ходят на судах по Волге, спускаются до хозарской столицы, выходят в Каспийское море и проникают на юго-восточные берега его, иногда провозят свои товары в Багдад на верблюдах. Нужно было не одно поколение, чтобы с берегов Днепра или Волхова проложить такие далекие и разносторонние торговые пути. Эта восточная торговля Руси оставила по себе выразительный след, который свидетельствует, что она завязалась по крайней мере лет за сто до Хордадбе. В монетных кладах, найденных в разных местах древней Киевской Руси, самое большое количество восточных монет относится к IX и X вв. Попадались клады, в которых самые поздние монеты принадлежат к началу IX века, значительное число относится к VIII в.; но очень редко встречались монеты VII в., и то лишь самого конца его.