Везунчик - Николай Романецкий

Правда, когда она наконец сползла с моего живота, я подумал, что отсутствие нижнего белья на женщине всегда имеет значение, но долго обсасывать эту мысль не пришлось, потому что, отдышавшись, Инга сказала:

— Прости, америкен бой, но мне пора.

— Разве ты не останешься?

— Нет, я должна идти! — Она произнесла эту фразу так твердо, что исчезло всякое желание возражать.

Возможно, ей предстояло охмурять томографом очередного клиента и зарабатывать очередную премию. Поэтому, когда Инга отправилась под душ, я поднялся с постели и проверил содержимое ее сумочки. Помимо разных женских мелочей, ничего там не оказалось.

Глава 13

Утро было продолжением вечера. По крайней мере, в мыслях…

«Спарились и разбежались, — думал я, — крутясь под душем. Спарились и разбежались. Как животные…» Где-то я уже встречал эту мысль, у кого-то из литературных классиков. Но у кого именно, так и не вспомнил. Может быть, у Фолкнера? Или у Пензера — не у того Пензера, который Сол, а у того, который Джим? Тот, что создал «Фарфоровую спираль»… Нет, не помню…

«Спарились и разбежались», — думал я, покрывая подбородок кремом для бритья. «Одно добро!»— говорила когда-то покойница-мать, и добро действительно одно — горячее и влажное, сначала свободное, а потом тугое, — но всякий раз почему-то по-новому новое. Как фильм гениального режиссера, в котором всегда найдешь то, чего не находил раньше…

А потом я чертыхнулся. Что за дурацкие мысли? Где тут новое? У меня есть Лили; бывали хорошенькие свидетельницы по разным делам, с готовностью дарившие мне возможность познакомиться со своими прелестями, когда у нас с Лили случались размолвки; я здоровый бугай тридцати лет, в самом соку, не зря на меня так падки дамочки климактерического возраста… Что за комплекс согрешившего пуританина? Ничего особенного ведь не произошло! Просто, кроме Лили и хорошеньких свидетельниц, теперь у меня еще будет Инга в далекой России, а у нее, кроме всех прочих клиентов, буду я в далекой Америке. Невелики изменения!.. И вообще пора думать о деле!

Побрившись, я подсел к гейтсу.

У босса заканчивались вчерашние сутки, и он уже разродился инструкциями. Последние сводились к трем пунктам:

1. Отыскать медсестру Albina Pautoffa попытаться расколоть ее на имя белокурой фифочки.

2. Отыскать вышеназванную фифочку и установить за нею наблюдение.

3. При сложностях с первыми двумя пунктами посетить клинику с целью раздобыть список незаконным путем.

«Последнее желательно осуществлять в ночное время», — добавлял босс. Юморист хренов!..

Я уничтожил полученное сообщение и спустился в ресторан. Заказал яичницу с беконом, кофе, апельсиновый сок. Гречишных оладий с черной патокой у них не имелось. Я оказался первым клиентом в истории отеля, кто заикнулся о подобном блюде, наверное, где-то вычитал у иностранцев. Или услышал по видику. Без Инги официант был много разговорчивее, и я не стал его унимать, потому что не слышал: мои мысли были далеко отсюда.

Позавтракав и выкурив первую утреннюю сигарету (никогда не курю на пустой желудок и вам не советую!), я вернулся в номер и захватил кое-какие мелочи, необходимые человеку моей профессии в оперативной работе. Потом вышел на улицу, вывел со стоянки машину и отправился в ближайший «Секонд хэнд», на Наличную улицу, в двух минутах езды от отеля. В магазине быстро подобрал джинсовый костюм (родной «Джордаш бейсик»). Переодевшись, попросил, чтобы старые мои тряпки упаковали в пакет — сейчас не время для благотворительности! — и прибавил к новому прикиду бейсболку с надписью «Лос-Анджелес Кингз». А также солнечные очки. Забросив пакет с одеждой в багажник, я выкурил еще одну сигарету и отправился на улицу Рубинштейна, к дому с дворами-колодцами и фантастическим мусорным баком.

Вокруг жил привычной жизнью летний город. За прошедшие сутки он стал мне роднее, я уже неплохо знал его в натуре, а не по карте. Он не был похож на своего американского тезку-карлика; и тем более не был похож на Нью-Йорк; просто в нем появилось нечто, дававшее мне право с полным основанием говорить: теперь это и мой город. И дело вовсе не в джинсах «Джордаш бейсик»и не в бейсболке с атрибутикой хоккейных королей — эту лабуду можно встретить в любом уголке мира, — дело совсем в другом. Вот на этом перекрестке я уже стоял в пробке вчера, и он был мне знаком до последней выбоинки на асфальте; в тени вот этих деревьев, покрытых пыльной листвой, я, возможно, буду прятаться от жаркого августовского солнца завтра… Нет, что ни говорите, а теперь мы с Питером были одной крови…

Покинув Васильевский, я постоял в очередной пробке на Дворцовом мосту, как истинный абориген не стал пялиться на последнее прибежище русских императоров Зимний дворец (а вчера вот пялился!) и сквозь еще одну пробку выплыл на Невский проспект. Бедная зеленью, эта магистраль походила на рану, пропоровшую грудь города и успевшую ко времени моего появления в Питере уже поджить, покрывшись корочкой асфальта и каменных стен. Лишь кое-где из нее сочилась зеленая кровь парков и садиков. Проехав мимо моста с лошадьми, я повернул через квартал направо и прибыл к цели.

Тут, правда, пришлось бы помучиться в поисках места для парковки, однако мне повезло: от тротуара отвалил потрепанный «мерс», и я немедленно приткнулся в образовавшуюся щель. Тут же подскочил одетый в коричневую униформу блюститель городских парковок и нацелился на содержимое моих карманов. Я отвалил ему три часовых тарифа без квитанции, и он был готов терпеть мою «Забаву» хоть до самой ночи. И даже пригласил заглянуть завтра.

Завоевав место под солнцем, я достал мобильник и набрал знакомый номер.

— Алло! — отозвался глубокий голос рыжей старухи. — Я вас слушаю!

— Будьте добры Виктора Петровича!

Секундное замешательство.

— А какой номер вы набрали? У нас таких нет.

— Извините, ошибся! — буркнул я и отключился. Все в порядке. Мамочка сидела дома, и мне оставалось подождать, пока она выберется из берлоги. Продолжительность этого процесса, правда, была непредсказуемой, но такова уж специфика нашей профессии. Бывало, и всю ночь на декабрьском дожде проторчишь, да не в машине, а за ближайшим углом. Дело привычное!..

Я включил кондиционер, сел поудобнее, закурил очередную сигарету и стал смотреть в глубь необходимого мне двора.

Глава 14

Ждать пришлось почти до трех часов, так что я вполне окупил свои парковочные расходы. За это время успел выкурить полпачки «Кэмел», просмотреть вполглаза купленную еще возле «Секонд хэнд» спортивную газету (русскую, разумеется!) и позвонить Инге. Судя по тону разговора, она была занята, но мою просьбу достать хороший набор отмычек восприняла с пониманием. И даже не стала спрашивать, к кому это я собрался вломиться. Лишь поинтересовалась, не нужен ли мне «Сезам». Такой, замаскированный под записную книжку, у меня имелся, и я не стал настаивать, чтобы мне предоставили местный: все равно весь софт поступает в Россию через полмесяца, а мой «Сезам» был снабжен программой недельной давности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});