Придуманная свадьба - Рини Россель

Люси думала, что поцелуй будет мягким, нежным — братским. Но она ошиблась. Его рот, казалось, хотел заглотнуть ее всю. Это был откровенный соблазн, и она понимала, чего добивался от нее этот мужчина: «Раскрой губы для меня, Люси. Позволь мне узнать тебя и свести с ума от желания».

Этот призыв был таким явным и недвусмысленным, что у Люси сердце екнуло. Широко раскрыв глаза, она с силой оттолкнула от себя Джека.

— Что это было? — Она почти задыхалась. Джек выпрямился и наморщил лоб.

— Если ты не знаешь, значит, я не сумел… — произнес он хрипло. — Разве было неприятно?

«Было приятно, — звучало у нее в мозгу. — Было более чем приятно. Было… было…»

— Да, мне было неприятно, — солгала она, и голос у нее дрожал. — Никогда больше не делай так, Джек. — Повернувшись к Хелен и Деймьену, Люси закричала: — Забудьте обо всем, понятно? Никогда больше не заговаривайте об этом!

Она вылетела из комнаты расстроенная и взволнованная. То, что сделал Джек, было ужасно. Но как она посмела заподозрить страсть в его поцелуе? Ведь Джек ей как брат…

Нет, ей все показалось. У нее просто нервы не в порядке. Джек помогает ей, и только. Поцеловал ее как… как… ну хорошо — как будто она на самом деле была вожделенным призом.

Уже на улице, на стоянке, облокотившись на машину, Люси взмолилась, чтобы Стэдлер со своей невестой уехали завтра из города. Эта парочка должна уехать, потому что они с Джеком никогда больше не поцелуются как любовники.

Ни за что и никогда!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Люси чувствовала себя прескверно. Как она могла так поступить с Джеком? Оттолкнуть его и вообще вести себя словно последняя истеричка?! Но хотя на душе у нее было неспокойно, дорога домой оказалась неожиданно легкой и приятной — благодаря Элайзе. Господи, благослови Элайзу за то, что она завела этот разговор о самых необычных постояльцах их гостиницы. Если бы не веселая болтовня старшей сестры, несколько миль до дома стали бы для Люси сущим кошмаром.

Она специально села на заднее сиденье машины и спряталась за спиной Элайзы, чтобы в любой момент можно было подсматривать за Джеком. И, конечно, заметила, что, хотя он и подсмеивался над историями Элайзы, руки его так сильно сжимали руль, что побелели костяшки пальцев, а на скулах двигались желваки. Было ясно, что она очень обидела его своим ребячеством, и Люси ненавидела себя за это.

Джек высадил их у гостиницы и сразу же уехал в Брэнсон, где у него была назначена деловая встреча. Он не вернулся и к ужину. Люси была вынуждена признать, что, поскольку ей не нужно было постоянно смотреть влюбленным взглядом на Джека, ужин прошел довольно гладко, даже несмотря на то, что Стэдлер просто гипнотизировал ее. А может, оно и к лучшему, что у Джека сейчас много дел с покупкой недвижимости в их городе. По крайней мере она не видит его глаз, всегда наполненных неиссякаемой теплотой. И, кроме того, у нее есть время собраться с мыслями и придумать слова извинения.

После ужина большинство постояльцев поехали в Брэнсон, чтобы принять участие в одном из необыкновенных представлений, устраиваемых в городе. Все остальные, включая Стэдлера и его невесту, собрались в гостиной. Все, кроме Люси. Меньше всего Люси хотелось оказаться в одной комнате со Стэдлером и его миниатюрной подружкой, которые ждали ее, как стервятники свою добычу. Ладно, только Стэдлер… Сарина ни в чем не виновата, бедняжка. Но все равно в гостиной был этот человек, который наверняка задаст какой-нибудь подленький вопросик, чтобы разоблачить ее, Люси, с этой ее историей о помолвке. Стэдлер ведь ни секунды не сомневается, что она лжет ему…

Поэтому Люси решила пойти прогуляться. Холодно на улице или нет, все равно это лучше, чем находиться в обществе Стэдлера.

Наспех переодеваясь в свитер, который она когда-то вязала для него — в качестве свадебного подарка, — Люси вдруг вновь почувствовала раздражение и подумала, что сейчас она, пожалуй, предпочла бы пройти через комнату, полную ужасных змей, чем отдать свитер своему бывшему жениху. Стоя перед зеркалом, она решила, что небесно-голубой цвет свитера прекрасно сочетается с ее светлыми волосами и подчеркивает голубизну ее глаз. А из-за того, что нынешняя мода предписывала носить одежду больших размеров, никто не догадается, что свитер предназначался для мужчины. Она убрала волосы назад, оставив лишь несколько прядок, оживлявших ее унылое лицо. Иначе Стэдлер поймет, что она врет, — если увидит ее такой грустной и несчастной.

Люси на цыпочках вышла в коридор и, осторожно пройдя через кухню, выскользнула на улицу. Она уже собралась спуститься с крыльца, как вдруг увидела, что на лесенке кто-то сидит. Она без труда узнала мужчину, чья широкая спина загораживала ей проход. Люси едва успела схватиться за перила, чтобы не упасть на него.

— Привет, Джек. — От волнения у нее задрожал голос. Конечно, она собиралась извиниться перед ним, но правда была и в том, что она еще не подготовилась как следует к этому.

Джек сидел, немного наклонившись вперед, — локти уперты в колени, кулаки сжаты. Было похоже, что он о чем-то серьезно думает. Он тоже сменил свой костюм на джинсы и темную водолазку, которая обтягивала его мускулистый торс. Джек покосился в ее сторону.

— Привет. — Уже наступили сумерки, но, несмотря на это, она заметила, что его улыбка была на удивление спокойной. — Решила сбежать?

Она спустилась вниз по трем оставшимся ступенькам и повернулась к нему лицом.

— Я решила, что лучше мне пойти погулять, чем провести вечер под гипнозом Стэдлера. — Люси вздохнула и подумала, что вздох получился каким-то уж очень грустным.

Джек моментально стал серьезным. Потом похлопал по ступеньке, на которой сидел.

— Посидишь со мной?

Ей и в самом деле хотелось быть рядом с ним. Кивнув, она подобрала свитер и села. Для них обоих было недостаточно места, но Люси решила, что так даже лучше. Джек убережет ее от холода.

Он молчал, поэтому она рискнула заговорить первой:

— Прости меня. Я вела себя очень грубо в больнице.

Он вздрогнул, очнувшись от своих мыслей, и посмотрел на нее. Его лицо было так близко, и в глазах была печаль.

— Ты не должна извиняться за свои чувства, Люси. — Он снова отвернулся. — В любом случае это я виноват. Я не должен был так тебя целовать.

Люси вдруг стало жарко, хотя на улице еще больше похолодало.

— Я… я… — Она замолчала, не зная, что произнести, хотя понимала, что должна что-то сказать, чтобы разрушить стену, которая внезапно встала между ними. — Все из-за того, что я очень нервничаю в последнее время, и я… Когда ты меня поцеловал, я была просто не готова к этому. — Люси замолчала, надеясь, что он скажет что-нибудь в ответ.