Я – истребитель - Владимир Поселягин

Выстрелив в самого шустрого, я перевел ствол пистолета на второго и под крик:

— Найн!!! Нихт шизен!!!

Нажал на спусковой крючок. Подойдя я обнаружил, что первый, в отличие от второго немца еще жив. Спокойно направив на него пистолет я нажал на спуск, вгоняя в него еще одну пулю.

«Это вам за Брест!» — подумал я.

— У меня чисто, — тут же заорал я.

— Оружие давай, — немедленно услышал я за окном, в котором появилась конопатая голова в пилоте.

В здании еще раз хлопнула винтовка, пару раз наган, и короткой очередью протрещал автомат.

В дверях меня страховал тот боец с гранатой, поэтом подхватив один из карабинов, я сунул его ему в руки, а второй тому парню снаружи, после чего стал снимать амуницию, отдав их парням, а вот документы, солдатские книжки, я убрал к себе в планшет. Заметив у одного из немцев наручные часы, я снял их и одел себе на руку, подогнав по руке.

«Швейцарские» — понял я, увидев эмблему. Что меня больше всего привлекло на одном из немцев так это двухлитровый термос, который я немедленно стал цеплять к себе на пояс, благо наплечные ремни позволяли это сделать. Мое внимание привлекло что-то блеснувшее на полу. Нагнувшись, я поднял патрон от ТТ. Расшвыряв бумаги, я нашел полу раздавленную пачку с патронами. Собирая, я убирал их в карман.

— Что там у остальных? — заканчивая спросил я, у стоящего в дверях бойца, который повесил амуницию на плечо продолжая страховать меня, и у того что снаружи, но почти сразу услышал крик с активно начавшейся стрельбой.

— Уходим. Немедленно уходим.

Пропустив вперед того парня в дверях, я склонился над мешком в который немцы складывали документы и зажигалкой Янека поджег стопку, и тут же метнувшись к окну выскользнул наружу чуть было не зацепившись ремнем планшета за край подоконника и поправив лямки вещмешка рванул вслед за бойцами продолжая держать в руках ТТ.

Прикрывавшие нас бойцы с винтовками, дали нам возможность скрыться в лесу, и под нашим прикрытием тоже рванули к лесу.

— Все уходим, а то как бы помощь им не пришла, — скомандовал сержант. И построив бойцов в колонну по одному, оставив меня в конце, быстро повел прочь от аэродрома.

К моему удивлению, но потерь у нас не было, настолько было неожиданным для немцев нападение. Операцию в таком случае можно считать удавшейся, ведь нам досталось четыре карабина с боеприпасами и гранатами. Пятый, к сожалению был для нас недоступен, так как немца убили на виду у остальных солдат, и поэтому прибрать оружие не было никакой возможности.

Через двадцать минут быстрого хода я почувствовал, что у меня стали сбиваться ноги.

Глядя вслед уходящим бойцам, где мелькала спина и Вити, я присел на ствол упавшего дерева, и стал стаскивать сапоги.

— Что у тебя? — спросил меня обернувшийся последний боец, тот самый, конопатый.

— Портянка сбилась, я сейчас догоню вас, — ответил я разматывая портянку.

Поглядев на покраснения на пятке, я заново намотал портянку и одел сапог, и после некоторого раздумья поступил так же и со вторым сапогом. Встав я немного походил проверяя, и побежал за нашими.

Обнаружил я их почти сразу, метров через пятьдесят, они находились у обломков немецкого бомбардировщика, что было ясно по крестам на остатках хвоста, и отдыхали. Видимо ожидая меня, так как Иванов заметив мою фигуру, мелькавшую среди деревьев, тут же приказал строиться. Еще через полчаса мы наткнулись на парашютиста, висевшего зацепившись стропами за ветки дерева.

— Эк как его! — покачал головой Иванов. Летчик напоролся на торчащий сук, который вошел под челюсть, разорвав горло.

Я тоже присмотрелся к летчику, а то что это был летчик я понял сразу. И еще на нем были редкие сейчас зеркальные очки.

— Немец, — коротко проинформировал я присутствующих.

— Козлов, сними его. Нужно забрать оружие и документы.

— Очки – мои, — немедленно сказал я.

Невысокий круглолицый боец, по фамилии Козлов взобрался на дерево и дотянувшись, ножом срезал стропы.

С глухим стуком тело упало на землю. Я сразу же снял очки и убрал их в вещмешок, радуясь такой находке. Двое бойцов немедленно избавили немца от оружия и планшета с картой.

Отойдя от тела немца метров на сто, Иванов объявил привал. Уже начинало темнеть, и этот самый долгий день в моей жизни стал заканчиваться.

— Андреев, займись ужином, — приказал сержант.

Я открыл вещмешок и достал все остатки продовольствия что там были, положив сверток на общий стол, и как все стал ожидать когда его поделят, отдыхая чуть в стороне. Открыв термос, я обнаружил в нем кофе, еще достаточно теплый кофе. Налив в крышку, которая была и стаканом я отпил неплохой на вкус напиток, после чего долив, протянул рядом сидящему бойцу который смотрел на стакан в моей руке с жаждой во взоре.

Тут мое внимание привлек звук авиационных двигателей. Солнце еще не полностью зашло и хорошо освещало летевший на километровой высоте самолет. Это был самый настоящий ТБ-3, а так как я в первый раз его увидел живьем, то понятное дело во все глаза смотрел на этот самолет. Почти сразу мое внимание привлекли две точки что падали на наш самолет сверху.

Хорошо слышно протрещали две пулеметные очереди и короткая в ответ. Глядя, как левый мотор стал выбрасывать клубы дыма, я больно укусил себя за кулак, остро жалея, что я не там, в небе, на своем любимом Як-3.

— Сбили, ведь сбили сволочи, — чуть не плача простонал стоявший неподалеку рябой боец, тоже как и я глядя на разыгравшуюся в небе драму.

— Сейчас прыгать будут, — проинформировал я всех.

— Да прыгайте, прыгайте, — шептали все.

— Товарищ сержант их нужно встретить, а то как бы немцам в руки не попали, — как только от бомбардировщика отделился первый темный предмет, я крикнул Иванову, который тоже наблюдал за небом.

— Панов, Дюжев, Суворов, остаетесь здесь, остальные за мной.

Бойцы скрылись из виду, а мы продолжили смотреть за опускающимися парашютистами.

— Пятеро! — сказал высокий с высеченным как будто из камня лицом Дюжев.

Совсем стемнело, и видимо из-за этого немцы не расстреляли парашютистов, которые уже скрылись с глаз, опускаясь неподалеку, примерно в километре от нас. А немцы встав на крыло, ушли на свою территорию.

— Серега, за водой сходи, — попросил Дюжева, оставленный готовить ужин, Андреев. Я видел, что бойцы очень голодные, так что не удивился что сержант хоть и бросился на помощь нашим летчикам, но об ужине все-таки позаботился.

Проводив взглядом смутно видневшийся при свете появившейся луны силуэт бойца, удаляющийся к близкому ручейку с большой кастрюлей в руках, спросил у Андреева:

— А что котелка нет?

— Да в той столовой из всей тары только эту целой нашли, кроме пары сковородок конечно. Да ладно, хорошо что хоть ее нашли, — хлопнув меня по плечу сказал Андреев.

— Понятно. Помочь чем? — спросил я у него.

— Ага. На вот, консервные банки вскрывай. Трех штук хватит.

Похлебка в кастрюле уже давно варилась распространяя по лесу дурманящий аромат мясного блюда, когда наконец послышался оклик стоящего на часах Панова.

— Свои, — услышали мы в ответ.

И действительно, первым в освещенный круг возле костра, скользнул Иванов, за ним стали видны остальные бойцы. Среди них выделялась пятерка людей в мешковатой одежде. При свете костра было не разглядеть, они далековато стояли, но я был уверен что это были летчики со сбитого ТБ.

«Нашли все-таки!» — подумал я, и тут же озвучил их вслух.

— Нашли… Замучились их по лесу собирать, — устало зевая, ответил рябой боец, у которого была такая хорошая полководческая фамилия Кутузов.

Встав я отдал импровизированную поварешку вырезанную Дюжевым из палки, Андрееву, и поправив форму направился знакомиться с летчиками.

— Здравия желаю, товарищ майор, — вытянувшись перед ним навытяжку, поздоровался я, заметив что в расстегнутом воротнике комбинезона мелькнули два рубиновых прямоугольника.

Летчики в это время устраивали на импровизированном ложе из нарубленного лапника, который им натаскали пришедшие бойцы, своего раненого товарища. Судя по шине на ноге, он банально сломал ногу при посадке.

— Ну здравствуй боец. Кто такой? — повернувшись ко мне, спросил майор.

— Вячеслав Суворов, будущий курсант летного училища, — кинув руку к пилотке молодцевато отрапортовал я.

— Не понял! Как это понимать? — нахмурился майор. Остальные летчики включая раненного и бойцов Иванова с интересом за нами следили.

— Долгая история, — вздохнул я.

— Времени у нас целая ночь, расскажешь, — сказал майор, внимательно осмотрев меня.

Я старался держаться поближе к летчикам, помогая им в случае нужды, и, когда ужин наконец прекратился, начались расспросы. Первым шоком для бойцов Иванова было то, что немцы продвинулись уже довольно далеко от границы, больше чем на три десятка километров, но несмотря на это, все были уверены что это временные неудачи, и наша Красная Армия так даст им по «наглым харям» что «еще долго помнить будут». Однако майор их энтузиазма не разделял, я это сразу заметил, поймав его слегка грустный взгляд осматривающий бойцов. Во время всех этих бесед я узнал из какой они части.