Любовь и Миры (СИ) - Порохова Зинаида

— Нет, поверь, — усмехнулась Лана. — Не надо — в куб. Я и так всё расскажу. Мы теперь с ним, и правда, друзья. Доктор Донэл отличный моллюск, но не мой идеал. Хотя он геройски выручил меня. Это я напросилась к нему в экспедицию — по дружбе. Он сказал, чтобы я в деканате записалась в его экспедицию. Хочешь со мной? Он разрешил и тебя взять. Только просил пока про таблички Баританы никому не говорить.

— Какие ещё таблички? — отмахнулась та. — И что, он с риском для жизни выдернул тебя из безумного танца со смертью, чтобы просто пригласить в экспедицию? Какой скучный тип! Занудный препод!

— Типа того. И я ему очень благодарна за это.

— А, я всё поняла! — радостно блеснула глазами Мэла. — Весь твой любовный бред и дикие танцы в Полнотуние это всего лишь хитрый ход! И всё из-за непреодолимой тяги к…  успешной научной карьере! — радостно усмехнулась Мэла. — Вот уж не думала, подруга, что ты такая карьеристка! Аспиранткой хочешь стать? Как Сионэла? Научным сухарём?

— О! Ты меня плохо заешь! Я ещё та штучка! — рассмеялась Лана. — Так пойдёшь со мной в экспедицию? Доктор Донэл опять что-нибудь интересное замутит. Он замечательный! Я его обожаю!

— О, узнаю прежнюю Лану! — усмехнулась та. — Всё ж таки ты к нему до сих пор неравнодушна, а? Но нет, подруга! Я не пойду в эту занудную экспедицию с твоим занудным деканом. Что интересного может быть у нас на Итте? — отмахнулась Мэла. — Тайны, покрытые толщей веков и донных отложений? Это не моя стихия. Предлагаешь мне самозабвенно хватать в забытых веками пещерах грязные осколки прошлого и, подкатив от восторга глаза, радоваться им, как плодам голубой мокуты? Нет, это не про меня! Я люблю чистоту и более-менее обжитые места. Комфортные! И романтичные. Типа — космоса. Или книги о космосе.

— Жаль! Вдвоём было б веселее радоваться осколкам прошлого, — усмехнулась Лана, отправляя пустой контейнер в утилизатор в центре стола. — Ладно, пошли, подруга, а то опоздаем на лекцию.

И, выпорхнув в широкое окно буфета, они быстро спустились к окнам сто сорок третьей аудитории — входу в храм науки профессора Натэна Бишома — лауреата, дипломанта, эксперта и обладателя прочих степеней и учёных наград. Влетев в аудиторию, они оказались в родной атмосфере — в гомоне, спорах, мельтешении входящих и уходящих студентов. Лекции — дело добровольное. Передумал присутствовать лично или появилось дело — окна всегда открыты. Онлайн-режим и записи лекций доступны всегда.

Натан Бишоп

Профессор космогонии Натэн Бишом давно приметил эту большеглазую студентку с четвёртого курса — Лаонэлу Микуни. На его лекциях она всегда задавала самые каверзные вопросы, а на практических занятиях выбирала самые сложные темы. Глядя на неё, профессор вспоминал свою юность. Он когда-то тоже был довольно тугристым студентом. Ему тогда казалось, что время идёт слишком медленно и самое интересное происходит без него, и что он не успеет открыть и сделать нечто важное. Его опередят. Натан всегда бредил космосом, тайнами вселенной и загадками неоткрытых галактик. Возможно, когда-нибудь он превратился бы в Вечного Астронавта, бесконечно путешествующего по неизведанным мирам, как это случилось с его лучшим другом Шанэном, ставшим легендой Цивилизаций. Но он не стал. На этом пути для юного Ната оказалось слишком много преград, создаваемых запретами и ограничениями, обозначенными строгими правилами КСЦ — Космического Сообщества Цивилизаций, куда входила и Итта. Его свободолюбивой душе были тесны эти рамки. Они казались ему слишком жёсткими и негуманными. И Бишом, лучший студент курса, успев лишь немного попутешествовать по мирам, вернулся в университет, избрав своим Полем деятельности науку. Ведь она, хотя и имеет ограничения в пределах возможностей разума, но в ней нет границ для интуитивных прорывов. Более того — в научной деятельности даже приветствуется стремление рушить стереотипы, раздвигать горизонты знаний и, не оглядываясь на общепринятые теории и установленные законы, открывать свои собственные. А также есть возможность, став наставником, щедро делиться своими знаниями и сомнениями с теми, кто ещё не закоснел, не утратил интерес к новому, кто не боится спорить с авторитетами, строя свои версии. Такими, например, как Лана — пытливыми и колючими, как морские беджи. Она не была отличницей, но всегда стремилась поспорить, ко всему подобрать свой особый ключик или низвергнуть авторитеты. Конечно, со временем все они да и Лана, как многие другие до них, станут сдержанными и консервативными — как того требуют должностные инструкции и правила КСЦ, являющиеся для космо-исследователей и космо-навигаторов основой профессии. Они изменятся, поняв и приняв причины и истоки этой жёсткости. А юношескую пытливость и эмоциональность сменит разумная мудрость. А пока он ос удовольствием наблюдал, как его студенты с азартом спорили с ним и меж собой, противореча и сомневаясь, изрекая глупости и свергая признанные авторитеты в неустанных поисках истины и понимания законов вселенных. Его это восхищало — профессор Натэн Бишом не любил равнодушных моллюсков. Сдержанных — да, ведь это главное качество осьминога, но не безразличных. А заодно он продолжал спорить и с собой, с прежним юным Натом. И, если честно, в этом споре всё чаще прежний Нат отступал под натиском аргументов или даже вставал на сторону нынешнего Натана — досточтимого профессора и авторитетного эксперта в области исследования космоса и тенденций его освоения. Наверное, он стал мудрее. Или, может, скупее в эмоциях. Возраст брал своё — Натану Бишому было уже почти тысяча витков. Девятьсот восемьдесят восемь, если точнее. Хотя — какая разница, разве дело в витках? Главное — опыт и выводы из его уроков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сегодняшнюю лекцию, как и было принято на Итте, длящуюся весь учебный день — так удобнее погружаться в тему, не отвлекаясь на иные размышления — досточтимый профессор Натэн Бишом посвятил СНиПу и ЭСЗ — нормам и требованиям, согласно которых принимались новые члены в КСЦ — Космическое Сообщество Цивилизаций. Уже были изучены все своды параграфов и правил, последовательность прохождения испытаний и необходимые тесты. Так что можно было переходить и к самому интересному — к Полемике, которая была призвана закрепить материал и выявить не понятые моменты.

— Итак, дорогие друзья, прошу высказывать своё мнение и задавать вопросы, на которые я с удовольствием отвечу, — этим обращением профессор, как всегда, завершил лекцию.

В аудитории раздался звонкий голос Ланы — Лаонэлы Микуни:

— Досточтимый профессор Натэн! А почему так строг отбор в КСЦ? Этот СНиП мало кого пропустит через свои рогатки, а уж про мелкие ячейки ЭСЗ — Энергетического Сита Заповедей, и говорить нечего! В него не проскользнёт и икринка маули, не то, что кандидат. А как поступает Комиссия, если цивилизация лишь немного не дотягивает до требуемого совершенства? Есть ли возможность быстро её подтянуть? И время не терять. Ведь чтобы соответствовать требованиям Приёмной Комиссии КСЦ, надо быть, как минимум — святым.

— А как максимум? — улыбнулся профессор.

— Равным самому Творцу! — вздохнула Лана.

— Что ж, к тому чтобы стать подобными Творцу, должны стремиться все разумные существа, — кивнул профессор Натэн. — Жаль только, что Эволюция Видов так редко создаёт столь совершенные творения. Как я уже говорил — через СНиП и ЭСЗ проходит лишь одна цивилизация из трёхсот. И задача Комиссии — найти эту жемчужину.

— Да-да, я помню: одна из трёхсот…  Но это ведь так мало, — посетовала Лана. — Может, какую-то Заповедь можно иногда и не учитывать?

— Какую, например? Перечисли-ка их ещё раз, уважаемая Лаонэла, — предложил профессор. — А мы вместе подумаем — все ли они нужны?

— О, их целых двадцать! — сказала Лана. — А вы ещё не ответили на мой вопрос. Это, хотя бы, возможно?

— Такой серьёзный вопрос не терпит спешки, — улыбнулся профессор. — Итак, мы слушаем.

Лана вздохнула и застрочила.

Заповеди совершенства

— Ну, во-первых, десять Заповедей, которые являются крупным Ситом для цивилизаций. Это то, что касается действий и поступков. То есть — проявлений в материальном мире.