Адская машина - Виктор Леденев

-- Смотрите, гражданин, это же чудо, а не шаль! Если жена не будет довольна такой шалью, так она у вас дура, а не жена, и вам надо искать другую. Поверьте мне, таки лучшего подарка вам не найти даже в Одессе, откуда я привезла эту чудную вещь. Это же Индия, а не что-нибудь...

Павлу нравилась вещь и он улыбался, глядя на смутившуюся молодую женщину, перебиравшую пальцами бахрому шали -- было видно, что ей хотелось тоже получить такой подарок... Не торгуясь, он сунул деньги спекулянтке и пошел к выходу с рынка, посматривая на часы.

Светлая "девятка" легко шла по шоссе, уверенно обгоняя попутные машины. Стас вел машину с видимым удовольствием, с той долей небрежности, свойственной профессионалам. Алексей на этот раз сидел на переднем сиденье и вслух восторгался мастерством Стаса.

-- Здорово ты его прижалl Видал, как он кулаком махал?

Семен недовольно пробурчал сзади:

-- Прижал... Сказано было -- не гнать, вот и хиляй потихоньку.

Стас неохотно сбросил скорость, покосился на Алексея, поймал в зеркале его сочувственный взгляд, пожал плечами.

Он был почти профессионалом -- в армии два года сидел за баранкой, потом отцовская машина, старый "москвич", теперь вот эта красавица. Придя со службы, увлекся автоспортом, участвовал в гонках, мечтал пересесть на "формулу", а потом как-то незаметно для себя самого превратился в того, кто он сейчас есть -- извозчика при шлюхах. Он не строил иллюзий насчет себя, понимал, что никакой спорт не даст ему этих легких денег, что там придется и рисковать, и пахать, как негр, и проигрывать. Вот последнего-то он и не переносил. Не любил вспоминать, что именно из-за проигрыша в последних гонках он и забросил спорт. И где-то очень глубоко сидела в нем все-таки мечта вернуться на трассу, хоть и понимал, что это всего-навсего только мечта и ничего больше. А действительность -- вот она: он везет на грабеж и жертву, и грабителей. Вдруг, усмехнулся своим мыслям: почему везет грабителей, а сам-то кто? Так что везет он только жертву, а грабители едут сами...

Впрочем, сам виноват, этот деревенский пpидурок... Обрадовался, друзей нашел... Нет, Стас никогда бы так не поступил...

Дорога успокаивала, навевала дремоту. Семен тихо посапывал на могучем плече Шварца, да и тот поклевывал носом. Алексей пытался проверить, сильно ли от него пахнет спиртным -- дышал в ладошку и нюхал. Стас заметил и усмехнулся.

-- Что, папочка за пьянку взгреть может?

Алексею нравился этот спокойный парень и неожиданно для себя вдруг разоткровенничался с ним.

-- Отцу слово дал, не пить больше, а вот видишь... Он у меня сам не пьющий, ни грамма в рот не берет, даже по праздникам.

-- Что, и никогда не пил?

-- Да мать говорит -- пил, еще как. После Вьетнама.

-- Работал там, наверно, тракторы продавал? Я по телику видел, там наши тракторы вовсю пашут.

-- Нет, мать говорит, воевал он там. Только давно это было, в шестьдесят восьмом что ли... Я и сам до вчерашнего дня не знал, вот приеду, расспрошу.

При упоминании о Вьетнаме Стас покосился на друзей, слышали? Но они оба сладко похрапывали, навалившись друг на друга.

Машина въехала на улицы райцентра, замелькали узкие улицы. Стас изящно припарковал машину у неказистого кафе. Семен и Шварц проснулись и слегка очумело оглядывались по сторонам -- где мы?

-- Нет, пока еще не приехали. Сколько еще осталось, Леха?

-- Рукой подать, тридцать два километра, полчаса лету.

Семен недовольно проговорил:

-- А чего тогда встали, гони дальше.

-- Пить захотелось. Вот попьем кваску и дальше двинем.

Хлопнули дверцы и все четверо гуськом потянулись к бочке с квасом. Пили с наслаждением холодный квас и разглядывали городок, куда их занесла грязная работа. Городок был старинный и удивительно тихий. Вдали синело озеро, по улицам, как на юге, бродили отдыхающие в легких сарафанах и шортах.

-- Ты гляди, Сема, как в Сочах! Что у вас тут море, что ли?

-- Моря нет, зато озеро какое! Вот сейчас поедем, сами увидите. А у нас, в Крисвятах еще больше озеро. И моря никакого не надо.

-- Ну, насчет моря это ты брось заливать, но места здесь клевые...

Алексей уже сидел в "девятке", когда в переулке мелькнула машина, очень похожая на отцовскую. Он даже привстал, чтобы получше разглядеть, но похожая машина уже исчезла за поворотом.

-- Увидел кого? -- от Семена не укрылось беспокойство Алексея.

-- Да нет, показалось...

-- Креститься надо, когда кажется,-- ответил банальностью Семен. -Погнали, Стас...

Алексей не ошибся. Это была машина Павла Андреевича. Он pешил заглянуть к знакомому еще по старой работе бывшему завмагу. Хоть очень близкого знакомства между ними не водилось и раньше, он все-таки хотел потолковать с Львом Сергеевичем о делах. Не верилось, что бывалый торгаш сидит дома и выращивает помидо- 'Ф pы...

Дом утопал в зелени. Бетонные дорожки аккуратно расчерчивали двор. В глубине двора за домом был еще один, поменьше, нечто вроде флигеля. Во дворе Павла Петровича никто не встретил, даже собаки не было видно. Он постучал и косяк открытой настежь двери. Из глубины дома послышались шаги и на веранду вышла девушка.

-- Здравствуйте, вы к папе, наверно?

-- Да,да, Лев Сергеевич дома?

-- Дома, только он в бане. Да вы проходите туда,-- и она показала в сторону сада. В это время во флигеле приоткрылось окошко и вместе с клубами пара оттуда донесся знакомый голос самого Льва Сергеевича.

-- Софочка, кто к нам пришел? Позови его сюда...

-- Это я, Лев Сергеевич. Лемешонок. Узнаете?

-- Ха, Павел Алексеевич, вы хоть и редкий гость, но старый Лев все помнит. Софочка, дай тапочки и свежее полотенце гостю. Идите ко мне, слава Богу, пришел человек, который кое-что понимает в бане...

Улыбающаяся Соня подала Павлу полотенце и тапочки, он переобулся, сбросил куртку.

-- Идите в ту дверь...

Баня не уступала тем персональным, в которых Павлу случалось бывать. Дерево, кафель... Из парной вывалился распаренный Лев Сергеевич, завернулся в простыню и застонал от удовольствия.

-- Хорошо! И скажите, каким счастливым ветром вас занесло ко мне, да еще в такой момент? Я же говорю, сам Бог послал вас. Я помню, как мы с вами однажды парились в Беловежской пуще, помните?

Павел Андреевич помнил, как они оказались вместе в какой-то дурацкой делегации по не менее дурацкому обмену опытом, который свелся к выяснению того, кто больше выпьет... У Льва Сергеевича свои люди были везде и эти люди отвезли их в Беловежу попариться в бане, привести здоровье в порядок перед отъездом домой. Он рассмеялся.

-- Помню, Лев Сергеевич... Да и у вас банька не хуже той правительственной.

-- Лучше, потому что в эту баньку только хорошие люди ходят. А туда разные... Моя Маша уехала в город, а меня и попарить некому. Раньше сын парил, теперь Маша...

Павел разделся, натянул на голову вязаную шапочку и шагнул в парную. Посидел на полке, оглядывая интерьер. Да, славная получилась банька, в отличие от других -- очень уютная. Приятно попариться в такой... Он был слегка озадачен, к чему бы такая приветливость Льва Сергеевича, ведь близкими друзьями они никогда не были? Ладно, разберемся... Думать не хотелось, приятная истома охватывала тело, расслабленность всех мышц и мыслей отодвигала все проблемы куда-то далеко-далеко...

После парной Павел пил чай с Львом Сергеевичем в предбаннике. Соня принесла самовар, тарелку печенья, свежую клубнику...

-- Маша, вы же знаете мою Машу, женщина не слабая, ей пятьдесят лет и девяносто килограммов, но это женщина... И париться она тоже любит, но это все не то, как говорил покойный Аркадий Исаакович.

-- Какой Аркадий Исаакович? -- не понял Лемешонок.

Лев Сергеевич снисходительно покосился на него.

-- Аркадий Исаакович Райкин, великий артист.

Лемешонок слегка смутился.

-- Да я никогда его отчества и не знал -- Аркадий Райкин, и все... В общем, и театром-то никогда не увлекался, даже в студенческие годы, все больше в кино... Потом и совсем некогда стало, сами знаете, а сейчас и вовсе...

-- Бычков надо растить, мясо сдавать по хорошей цене, так?

-- Нет, Лев Сергеевич, для вас секретов нет, вы такой же, как и раньше.

-- Лучше. Раньше мне работа мешала все знать, все-таки какое-то время я был в магазине... А теперь я свободный человек и свое природное любопытство удовлетворяю полностью. Знаю, почем мясо сдали и кому, -- сразу скажу, не советую больше, -- и что скоро вас душить начнут, тоже знаю. И не говорите мне, что вы приехали к Льву только затем, чтобы попарить его старые кости н попить чайку.

-- Не буду, Лев Сергеевич, не буду. Хочу еще партию бычков взять, побольше -- теперь сын и жена со мной работать будут, а вот куда сбывать, чтоб повыгодней -- к вам приехал.

Морщинистое лицо Льва Сергеевича расплылось в довольной улыбке -- нужен еще старик, никуда вы без меня не денетесь... Он хорошо помнил Павла по его старой работе, уважал в нем неподдельную любовь к хорошему делу, его порой излишнюю щепетильность, даже бескомпромиссность.