Ночь Пса - Борис Иванов

Он сурово глянул на пристегнутый к поясу дорогой универсальный блок связи, словно тот был в чем-то виноват. Ким отметил про себя, что такие игрушки – с казенными регистрационными номерами – носят только высокопоставленные чиновники Федерации.

– Придется в ночь тащится к человеку на дом, не предупредив его заранее... – тяжело вздохнул бородач и с мрачным «не смею задерживать» пожал Киму руку.

ГЛАВА 2.

ВТЕМНУЮ

Гость нагнулся к самому уху своего Пса и довольно долго что-то доверительно сообщал ему, потом выпрямился и с широкой улыбкой протянул поводок приспевшему, наконец, на место действия Леону. Ободряюще похлопал того по спине и полез в салон кара.

Братов в душе помолился, чтобы псина не перегрызла горло его помощнику прежде, чем тот довезет ее до гостиницы в вызванном по радиотелефону автофургоне.

– Я сказал Харру, что этот человек – друг, – пояснил Тор Николаю, пытаясь поудобнее устроиться на сидении – колени почти уперлись ему в подбородок, да и футляр с длиннющим мечом не увеличивал комфорта в салоне кара спецдоставки.

«Верста Коломенская, – подумал Братов, искоса поглядывая на Гостя и стараясь не терять из виду и дорогу. – По «личному делу» ему – под сорок, а на лицо глянуть, так мальчишка-мальчишкой... Впрочем, иногда наоборот – на старика, высушенного степной жарой, смахивает. Когда задумается. Но это – у нас здесь степь, а там, на Чуре – радиоактивная пустыня на тысячи и тысячи миль...»

Головой Тор крутил так, словно ему за это деньги платили. Свои впечатления, он тут же выплескивал на спутников, причем, порой забывал, что Харра нет в салоне и переходил на утробное порыкивание, а порой взлаивал, отчего Тони чуть было не провалил все дело, забыв свернуть, где полагалось по плану. Пришлось делать круг, что встревожило Братова.

– Большую Технологическую опять затопило, – пояснил, как можно беззаботнее, Тони, стараясь выдерживать доверительный тон – мол не стоит Гостю портить настроение неподходящим зрелищем. – Поедем по Программистов...

Братов, однако, насторожился и вынул из внутреннего кармана блок связи, видимо, собираясь доложить «наверх» об изменении маршрута. У Тони озноб пошел по коже. Он волновался бы меньше, если бы прикинул, что тяготит «сопровождающее лицо» не столько подозрения в его – водилы – адрес, а размышления, огорчать ли начальство такой вот, в сущности, мелочью – непременно заработаешь замечание – или избежать этого удовольствия и оставить дежурного по министерству в покое, рискуя быть пропесоченным на вечернем «разборе полетов», если отклонение от маршрута не пройдет незамеченным.

Впрочем, времени на размышления ни ему, ни Тони уже не оставалось – потому, что из-за плавного поворота аллеи Программистов уже показались декорации основного места действия: разбитый в столкновении с перегородившим дорогу контейнеровозом-автоматом кар, неудобно, наспех уложенный на какое-то подобие импровизированных носилок пострадавший и кровь – много крови – прямо под колесами...

Над раненым склонился то ли прохожий, то ли попутчик – взъерошенный бородатый и невероятно носатый дед. Узрев приближающийся кар, он неловко вскочил и, ковыляя – видно и ему здорово досталось при аварии – поспешил навстречу, нелепо размахивая руками. На одежде его тоже была кровь. И на лице...

– Там!... – первым выкрикнул обладавший, видимо, самой быстрой реакцией Толле. – Там – ч-человек раненый... Ос-становите...

Он с легким сипом, сквозь зубы, как ребенок при виде крови, втянул в себя воздух. Этот детский звук как-то тронул сердце Братова и он, вопреки строжайшей инструкции, промолчал, оставляя решение на совести шофера. К тому же, все равно скорость приходилось сбросить, чтобы самим не влететь в аварию. Блок связи он положил на сидение, правую руку положил на рукоять бластера, а левой попрочнее взялся за скобу под потолком.

– Оставайтесь на месте! – строгим голосом наказал он Тору, видя, что водитель аккуратно паркует кар у правой обочины, и первым выскочил навстречу бородатому чудаку. Когда они поровнялись, бородач повел себя совсем несообразно почтенной внешности, – с размаху влепил Николаю в физиономию струю слезоточивого газа из скрытого в перчатке баллончика и, перейдя на резвую рысь, без малейших признаков былой хромоты, с размаху влетел в услужливо открытую перед ним иудой-водилой дверь кара спецдоставки. Кар рванул с места, доказав, что скорость в шестьдесят миль в час может достичь и гораздо раньше указанных в техпаспорте шести секунд, и скрылся за поворотом, оставив ослепленного, заливающегося слезами и отчаянно перхающего Братова посреди дороги, наедине с дурацким контейнеровозом, вдрызг разбитым «Мустангом» и залитым кровью телом.

У Братова хватило ума не палить вслед похитителям из бластера – в белый свет, как в копеечку. В его теперешнем положении бластер – оружие грозное, но не шумное – был, в общем-то, бесполезен и мог только наделать лишних бед. Гораздо нужнее был бы кран с пресной водой, чтобы смыть с лица и одежды проклятую дрянь. К несчастью, с водой на Прерии всегда была легкая напряженка, и, чтобы привести себя в форму, Николаю потребовлось довольно много времени.

– Почему мы поехали? – растерянно спросил Тор в кабине набирающего скорость кара. – Почему Николай остался там? И там – раненый человек...

Он вдруг замолчал, словно услышав что-то ему одному неслышно сказанное и с облеглением поднял золотистые брови.

– Так это был вовсе не человек там, да? – спросил он.

– Заткнись дорогой, – убедительно посоветовал Гостю Адельберто и сунул ему под нос украшенный глушителем ствол здоровенного пистолета.

* * *

Измазавшись в проклятой краске – никакая, конечно, это была не кровь – Братов перевернул куклу – никакой это был не раненый, а просто идиотский манекен из лавочки «гэгов» – и чуть не сошел с ума от злости на себя самого при мысли о том, что блок связи он оплошно оставил на сидении умчавшейся в неизвестность машины спецдоставки. Из-за поворота, наконец, соблаговолил появиться случайный путник – католическая монашка, за рулем подержанной «черепашки». При виде сцены неслыханного садизма: здоровенного, прилично одетого и крепко сложенного мужика, пинающего с размаху – снова и снова – безжизненное тело в луже крови она остолбенела.

* * *

У себя в номере – маленьком и аккуратном, как кусочек рафинада, – из тех, что «Космотрек» выдает к чаю на каботажных линиях – Ким еще раз сверился с часами, сварганил себе крепкого кофе – из прихваченного из Метрополии в ущерб более важному багажу запаса – сел за стол и призадумался.

Что-то не нравилось ему в складывающейся ситуации, что-то не лепилось... Никак не лепилось в простую и ясную картинку обыденности. Машинально помешивая ложечкой в чашке, он уставился в пространство перед собой. Потом, чтобы сосредоточиться, подхватил со стола свой нож и некоторое время как зачарованный созерцал сверкающую кромку лезвия. Это у него было от тех мальчишек с Чура – у них у всех была такая привычка – задумываясь, зачарованно пялиться на острую сталь – так некоторые перебирают четки, а некоторые барабанят нервными пальцами по столу.

И как он забыл, что Прерия – планета особая... Точнее – расположенная в особой области пространства. В зоне Аномалии. Как и Чур... Что-то в этом есть... В старые времена этого боялись – этих искривлений континуума, искажавших связь, сбивавших с курса корабли... Считали орбиты планет в этой звездной системе нестабильными, опасались превращения центральной звезды в «черную дыру»... С тех пор наука далеко ушла вперед и поэтому – а может еще просто потому, что привыкли – страху перед аномалией почти и не осталось... Ничего не стряслось с Прерией за все то – теперь уже довольно долгое время, пока поколения землян обживали ее. Разве что космофизики – из тех, что работали здесь – позащитили больше диссертаций на душу своего космофизического населения, чем их коллеги из менее интересных секторов Обитаемого Космоса, да навигаторы, а больше – травильщики баек из чинов пониже, складно излагали под пиво разные невероятные истории, что приключались с ними окрест. Фольклор здесь давно уже вытеснил страх... А вот сейчас он снова всколыхнулся в его душе – страх предков... Беспокойство. И разбудил его тот бородач с незапомнившейся фамилией... Что-то о зверях, у которых жизнь как-то связана с Аномалией... О существах. О Тартаре... И ведь Гость – Тор Толле. Ведь он же разработал что-то именно в этой области... Неразрушающие искривления континуума... Что-то очень мощное – то, что в масс-медиа окрестили «гравитационной бомбой»...

Черт возьми! Ким поймал себя на том, что вот уже полчаса складывает в уме какую-то гипотезу. Версию. Словно уже произошло преступление и ему надо расколоть орешек трудной криминалистической загадки. Найти виновного. Выстроить цепь событий... Но ведь ничего еще не произошло? Не так ли?...