Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха - Игорь Минутко

Комната заполняется пороховым дымом, и несколько секунд ничего не видно.

Как потом выяснилось, очевидно, от сильнейшего волнения даже с близкого расстояния Яков Блюмкин стрелял, как слепой: его подлые пули не достигли цели — Мюллер и Рицлер получили легкие ранения, Мирбах был смертельно ранен, и все трое упали.

— Коля! В окно! — кричит Блюмкин, видя, что «враги» повержены.

Но в это время, очевидно, в состоянии шока и предсмертного прилива сил, окровавленный граф Мирбах вскакивает и устремляется к двери.

Перед ошеломленным Яковом Блюмкиным мелькает его лицо с безумными глазами (их взгляда наш герой не забудет до своего смертного часа).

Навстречу послу бросается Андреев, сбивает графа с ног, открывает свой портфель, выхватывает из него бомбу и бросает ее в графа.

Бомба не взрывается…

Граф в ужасе ползет от нее к мраморному столу, за которым укрылись его раненые коллеги и целехонький переводчик.

Бомбу хватает Блюмкин и размахнувшись, бросает ее в графа Мирбаха, успев подумать: «Это и моя смерть…»

Оглушительный взрыв. Сыпется штукатурка со стен, в куски разлетается книжный шкаф, звенят вдребезги разбитые оконные стекла. Все скрывается в едком дыму и клубах пыли, воздушной волной выбиты оконные рамы. Стоны…

Блюмкин взрывом отброшен к стене.

«Жив!..» — изумленно думает он и видит, как Николай Андреев, даже не оглянувшись, выпрыгивает в оконный проем без рамы — там, на воле, среди зеленых ветвей лип дико и нелепо сияет ослепительный солнечный день.

Шляпа, документы, извлеченные из портфеля для предъявления послу, сам портфель со второй бомбой — все брошено: подгоняемый звериным инстинктом самосохранения, юный революционер-террорист в два прыжка достигает окна, но прыгая с подоконника, он подворачивает ногу, до железной ограды добирается почти ползком и с трудом карабкается на нее.

Из окон второго этажа посольского особняка гремят выстрелы и уже поврежденную левую ногу ниже бедра обжигает пуля.

Однако Яков Блюмкин находит в себе силы перевалиться через ограду, его подхватывают надежные руки товарищей, волокут к «Паккарду», он уже полулежит на заднем сиденьи, которое темными пятнами окрашивает его кровь из раненой ноги.

«Жив! Жив! Жив!..» — безумное ликование охватывает Якова Блюмкина.

Забегая вперед, — телефонограмма:

ВО ВСЕ РАЙОННЫЕ КОМИТЕТЫ РКП, ВО ВСЕ РАЙОННЫЕ СОВДЕПЫ, ВСЕМ ШТАБАМ КРАСНОЙ АРМИИ (6 ИЮЛЯ 1918ГОДА, 16 ЧАС. 20МИН.):

ОКОЛО ТРЕХ ЧАСОВ ДНЯ БРОШЕНЫ ДВЕ БОМБЫ В НЕМЕЦКОМ ПОСОЛЬСТВЕ, ТЯЖЕЛО РАНИВШИЕ МИРБАХА9. ЭТО ЯВНОЕ ДЕЛО МОНАРХИСТОВ ИЛИ ТЕХ ПРОВОКАТОРОВ, КОТОРЫЕ ХОТЯТ ВТЯНУТЬ РОССИЮ В ВОЙНУ В ИНТЕРЕСАХ АНГЛО-ФРАНЦУЗСКИХ КАПИТАЛИСТОВ, ПОДКУПИВШИХ ИЧЕХОСЛОВАКОВ10. МОБИЛИЗОВАТЬ ВСЕ СИЛЫ, ПОДНЯТЬ НА НОГИ ВСЕХ НЕМЕДЛЕННО ДЛЯ ПОИМКИ ПРЕСТУПНИКОВ. ЗАДЕРЖИВАТЬ ВСЕ АВТОМОБИЛИ И ДЕРЖАТЬ ДО ТРОЙНОЙ ПРОВЕРКИ.

ПРЕДСОВНАРКОМА В. УЛЬЯНОВ (ЛЕНИН)

Нет, не сорвали эсеры убийством немецкого посла Брестский мир, хотя и осложнили на некоторое время отношения Совдепии с Германией. Зато «подвиг» Якова Блюмкина, с одной стороны, в определенном смысле спровоцировал, точнее подтолкнул, — так называемый левоэсеровский мятеж 6 июля 1918 года, с другой — именно ЭТО является трагическим фактом советской истории — развязал Ленину и его окружению руки для расправы с опасными конкурентами в борьбе за верховную власть. С этой трагической даты начинается однопартийное правление коммунистов, растянувшееся более чем на семьдесят лет.

— Куда? — прохрипел Петр Евдокименко, судорожно вцепившись в руль.

«Действительно, куда? — подумал Яков Блюмкин, чувствуя, что сознание покидает его. — Ведь конспиративная квартира не подготовлена. Упустили, разрабатывая план операции. На Лубянку нельзя, в „Метрополь“ тоже…»

Давай в штаб отряда Попова, — прошептал он, уплывая в какое-то серое облако, внутри которого посверкивали маленькие молнии. — Особняк Морозова в Трехсвятском переулке…

Темный «Паккард» с открытым верхом, номер 2760, на предельной скорости мчался по улицам субботней пустынной Москвы…

Россия обновилась, Россия переродилась, появился новый тип русского человека — инициативного, подвижного, энергичного, быстро выходящего из любого затруднения, появился новый, пламенный человек! Чекист — наиболее законченный тип такого нового человека.

Так говорил девять лет спустя после описанных событий на торжественном заседании в Моссовете, посвященном десятилетию органов ВЧК-ОГПУ, Николай Бухарин.

И, безусловно, Николай Иванович был прав: за первое советское десятилетие такой человек целенаправленными усилиями руководства страны был создан.

Так же верно и то обстоятельство, что популяцию этих новых био-социально-политических существ стопроцентно воплотил в себе Яков Григорьевич Блюмкин, тогда уже двадцатисемилетний чекист, волею судеб оказавшийся в эпицентре основных событий нашего повествования.

Но сейчас необходимо сказать о другом.

Во всех политических, военных конфликтах — между государствами, народами, внутри какой-либо страны (гражданская война) — то есть когда потоками льется кровь человеческая, непременно участвуют силы белой и черной магий или белого и черного братств (дело не в названиях), столкновения между которыми развертываются, как говорили в средневековье, «над», то есть в небесах и «под», то есть в пространствах подземных. Другими словами, параллельно всем земным войнам происходят невидимые оккультные войны. Так было на заре человечества, когда одно «дикое» племя с дубинами, копьями и камнями однажды ринулось на другое племя, вооруженное так же, и началась первая война из-за, предположим, туши загнанного в ловушку мамонта или из-за леса с хорошей охотой. Так дело обстоит и сейчас во время всех войн — «освободительных», «захватнических», за рынки сбыта, за «демократию» или «социализм». (Какая трагическая иллюзия присутствует в этих терминах!..)

И особенно напряженные оккультные войны происходят в трех случаях: во время революций, военных кампаний «завоевателей мира» (Александр Македонский, Чингисхан, Наполеон, Гитлер) и поединка двух тоталитарных режимов примером тому — Великая Отечественная война. В основе этих войн всегда лежит стремление к мировому господству. Почему же именно в этих случаях обостряются на оккультном уровне столкновения воинств белой и черной магий?

Дело в том, что невидимые человеческим глазом сущности черной магии в мире тонких материй (ни в коем случае не на Земле, где черные маги обретают плоть и кровь) не имеют своей «жизненной» энергии. Ловлю себя на мысли, что все время приходится оперировать терминами нашего языка, и это затрудняет понимание… Чтобы продолжить существование жизни, им постоянно надо подзаряжаться новой энергией, они вампиры на оккультном уровне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});