Отвага Соколов - Холли Лайл

— Значит, они станут нашей армией, которая нападет на Иберу?

— Да. Но почему я слышу столько сомнений в твоем голосе?

— Потому что сейчас я сижу всего лишь на спине лоррага, а не нахожусь во главе армии. Я смотрю на тебя и вижу мальчишку, сидящего на спине зверя и не кажущегося при этом бессмертным или могущественным. У нас нет золотых облачений, драгоценных камней и слуг. Я была воспитана в Доме Семьи, и боги знают об этом. Я видела собственными глазами, какой должна выглядеть власть. Мы не похожи на властителей.

— Мое дорогое наивное дитя, тысячу лет назад я был вождем гильдии магов — самой могущественной из всех, которые знал этот мир. Покорные нашей мысли, по воздуху летали повозки, не похожие на ваши аэрибли, в небесах простирались сады, где, ступая по облакам, гуляли люди. Я видел власть в обличьях настолько прекрасных и удивительных, что ты пала бы перед ней на колени, как перед одним из ваших смехотворных божков. Уверяю тебя, карганы поверят нам… ну а то, что тебе кажется впечатляющим, карган сочтет враждебным себе. И в нас они увидят ту власть, которую способны понять. Мы станем воплощением всего, о чем они молились и мечтали из поколения в поколение.

Глава 6

Дугхалл видел, как потемнело связанное с Криспином Сабиром зрительное стекло. Затаив дыхание, он ждал знака от Хасмаля. Дугхалл не знал, что сможет сделать его молодой собрат, однако надеялся, что Хасмаль найдет способ взять под контроль тело Криспина. И что тому, быть может, удастся изгнать из тела душу Волка и овладеть освободившейся плотью.

И вдруг зрительное стекло вспыхнуло ослепительным светом, и голос Хасмаля ворвался в палатку.

— Нам придется поторопиться, — сказал Хасмаль. — Я должен многое открыть тебе, а времени у нас мало. Криспин скоро очнется, и прежде чем это случится, вам придется кое-что сделать.

Дугхалл подавил в себе желание спросить Хасмаля о том, где он сейчас находится и что с ним происходит, выразить ему свое сочувствие и понимание. Вместо этого он произнес:

— Рассказывай.

Из ослепительно сиявшего стекла раздался голос Хасмаля:

— Впусти меня в свое тело и разум и узнаешь все, что мне удалось выяснить.

Дугхалл колебался лишь мгновение, затем взял зрительное стекло и заглянул в его глубины. Хасмаль немедленно прикоснулся к его душе. Дугхалл почувствовал живительную теплоту, и бесплотная сущность Хасмаля потекла в него. Уже через долю мгновения он уловил мысли Хасмаля о пытках и смерти, ощутил его горе, вызванное разлукой с Аларистой, узнал все о дочери Криспина и все секреты Зеркала Душ. Пока он усваивал эту информацию, Хасмаль успел поймать его мысли о том, что Ри и Кейт благополучно спаслись и что Зеркало Душ вновь находится в распоряжении Соколов.

Дугхалл ощущал на своей душе оставленный Хасмалем отпечаток, так же как и следы его знакомства с сущностью Криспина Сабира и Дракона Дафриля.

А потом он почувствовал, что Хасмаль узнал о цене, которую заплатила Алариста за его спасение, и вслед за ним испытал глубочайшее потрясение.

Она по-прежнему любит тебя , попытался утешить душу молодого Сокола Дугхалл.

Знаю. И я тоже люблю ее. Но сейчас от этого только больнее. Пожалуйста, скажи мне теперь, что можешь воспользоваться тем, что я выяснил, попросил Хасмаль, скажи, что я претерпел все эти муки не напрасно, а ради дела.

Мы можем немедленно воспользоваться этой информацией. Мы заберем девочку прежде, чем Криспин очнется. А потом задействуем Зеркало и отправим в него остальных Драконов, чтобы далее перебросить их в Вуаль. И когда они исчезнут, уничтожим Зеркало. Спасибо, Хасмаль, ты дал нам шанс на победу. Твое имя будет вписано в анналы Соколов, и память о тебе будет жить до конца времен.

Я готов променять всю эту вечную память и славу на один день, проведенный с Аларистой… Прикоснись к ней за меня. Прошу, позволь нам в последний раз немного побыть вдвоем.

Дугхалл подошел к Аларисте и опустил ладонь на ее лоб. Из руки его хлынул свет, и в этот самый миг он осознал, что и сам засиял как маленькое солнце, пока душа Хасмаля пребывала в нем. Но Хасмаль оставил его, и Дугхалл вновь ощутил холод внутри палатки. Свет перетекал в сделавшееся таким хрупким тело Аларисты, наделял его собственным сиянием, стирал с лица муку и горе, которые сменились блаженной улыбкой.

Дугхалл смотрел на них всего лишь миг, а потом, почувствовав, что стал свидетелем чего-то очень личного, торопливо отвернулся.

— Дай мне зрительные стекла Ри и Кейт, — обратился он к Янфу. Говорить Дугхаллу мешал горловой спазм, и собственный голос показался ему хриплым. Он заморгал, пытаясь прогнать слезы, и рявкнул на Янфа: — Не глазей на них. Нельзя, отвернись. Лучше принеси мне перо, бумагу и чернила. Мне предстоит творить совершенно неизвестные мне заклинания и произнести их так, как нужно, я обязан с первого раза. Поэтому спокойнее будет все прочитать по бумажке.

Когда предстоящие дела четко обрисовались в его голове, Дугхалл вновь опустился на колени перед стеклами.

— Начнем с Ри, — сказал он.

Перед ним открылась комната в гостинице. Ри и Кейт ели, а Ян расхаживал по комнате, время от времени поглядывая в окно.

Дугхалл соединился со зрительным стеклом Ри, ощутив прикосновение уже знакомого мрака, и через какое-то мгновение смотрел на мир уже не своими глазами.

Ри, это Дугхалл , сказал он.

Тот притих.

Я узнаю твое прикосновение.

Победа уже недалеко. Хасмаль обнаружил, что у Криспина есть дочь. Ее зовут Алей. Криспин прячет девочку в доме на Шелковой улице, в Иноземной слободе, в Торговом квартале — за Черным колодцем, над лавкой красильщика Нотиса Фархилса.

Дугхалл ощущал, как Ри впитывает информацию. Новость удивила его, однако соображал он быстро.

Как мне забрать ее? И почему ты уверен, что она пойдет со мной ?

Она еще не встречалась со своим отцом. Но когда Криспин очнется, он первым же делом поспешит к ней, поскольку мысли Хасмаля теперь столь же открыты для него, как и его собственные для Хасмаля. Теперь он знает все. Он знает все, что было известно Хасмалю, и это представляет весьма серьезную опасность для нас. Но если ты поторопишься, то, возможно, сумеешь первым прийти к ней. А забрав к себе дочь Криспина…

Можешь не объяснять. Я поспешу. Что мне сказать ей ?

Скажи ей так: «Дочь — это самое большое благословение отца, самая большая слава и самый большой страх». Она молода, Ри, и росла вдали от отца. Она чиста и невинна.

Я ничем не обижу ее.

Защити ее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});