В одну реку дважды не войти (СИ) - Северная Виктория

— Деловой! — выдал он и щелкнул пальцами, словно его озарило. — Ты всегда была такой эмоциональной, открытой…

— Угу, — кривая усмешка расползлась по губам, — а еще доверчивой и глупой. Но все эти качества излечиваются опытом и временем, Поздняков. А теперь, когда мы обсудили интересующую тебя информацию, не мог бы ты освободить место за нашим столиком и отправиться куда-нибудь еще. Твоё присутствие нас напрягает, Андрей Андреевич.

— Что ж ты стала такой невоспитанной, Лика? — огорчился Поздняков и демонстративно вздохнул.

— Мне нервы свои дороже, чем эфемерная возможность казаться в чужих глазах хорошей девочкой, — Анжелике хотелось, чтобы он оставил её в покое. — Я больше не невинная Ликуся, Андрей. Для твоего же спокойствия тебе следует это уяснить. Нам работать вместе, поэтому не проверяй границы моего терпения, иначе всё может скверно закончится. — Она многозначительно глянула на него. — Для тебя!

— С самоуверенностью у тебя всё в порядке, как я посмотрю, — хохотнул Андрей. Его кажется забавляло происходящее.

— И слава богу, Поздняков, — поддержала Лика его насмешливый тон, — и слава богу.

Он как-то странно на неё взглянул и похоже намеревался продолжить пикировку, но к их столику бесшумной тенью проскользнул секьюрити и что-то шепнул Андрею на ухо, отчего тот нахмурился и недовольно поджал губы. Анжелика отчетливо расслышала имя Катарины, которая пару минут назад закончила своё выступление. Местная дива что-то выкинула, и Позднякову это не понравилось. С огнем играет девочка.

Когда Поздняков распрощался с ними и торопливо направился прочь, на лицо Лики скользнула змеиная улыбка. Стриптизёрша то ревнует Андрюсика. Она мысленно расхохоталась. Кажется, вынужденное пребывание в «Экстазе» обещает быть весёлым.

***

— Пошла вон, — раздраженно приказал Андрей, вскакивая на ноги и надевая штаны обратно. Он уже понял, что долгожданного облегчения в объятиях Кати сегодня не получит.

Не ожидавшая подобных маневров любовника, Катарина нелепо села на пятую точку и снизу верх посмотрела на него удивленными глазами.

— Но, Андрей… — возразила девушка. Она явно рассчитывала на продолжение и феерическое завершение вечера. — А как же я?

— Думаю, ты легко найдешь мне замену, — он потянулся к столу и достал пачку сигарет. Закурил. Посмотрел на Кати, которая и не думала двигаться. — Выметайся отсюда!

Жесткий тон подсказал девушке, что спорить себе дороже. Щеки Кати покраснели от унижения, но она только поджала губы, не рискнув огрызаться. За что он её любил, так это за наличие мозгов. У большинства девчонок из клуба их не наблюдалось. Но с другой стороны, для работы им они и не нужны были.

Не потеряв грациозности даже в такой щекотливой ситуации, Катарина встала на ноги и, вздернув подбородок, направилась на выход. Прямо так, в полураздетом состоянии. Андрей лишь усмехнулся, почти сразу забывая о ней. Его больше интересовала другая особа. Именно из-за Лики ему пришлось экстренно искать сексуальную партнершу. Потому что она завела его, заставила желать. Снова. Как тогда, несколько лет назад, от одного взгляда на неё у него сносило крышу. Неожиданная встреча всколыхнула в его душе необычные, почти забытые эмоции.

Волосы обрезала и блондинку перекрасилась. Ей шло. Анжела и раньше была красоткой, но теперь она стала взрослее, увереннее в себе, смелее, острее на язык. Давно с ним не разговаривали так беспардонно и нагло, отвечая на каждую его насмешку шпилькой. Это злило и возбуждало одновременно.

Теперь же ему предстояло решить, что делать с той душевной мутью, что всколыхнулась при встрече с Ликой. И что делать с ней? С той, что ненавидит его всей душой.

— Шеф, — в полутёмное помещение зашел Костя. Парень работал в службе безопасности «Экстаза». Двухметровый шкаф, выходец той же школы бокса, что и сам Поздняков, — девушка полчаса назад покинула клуб и благополучно добралась до дома. Был один мудак, решивший к девчатам подкатить, но мы сбили его на подлёте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

После того, как Андрей покинул Анжелику, он отдал приказ парням присматривать за ней и проводить до дома в целости и сохранности. Естественно, чтобы сама Лика о слежке не узнала. Поздняков сильно сомневался, что она обрадуется тому, что он блюдет её безопасность.

— Уверен?

— Обижаешь, шеф, — усмехнулся Константин, продемонстрировав ослепительно белые зубы. Столь чистый белый цвет был результатом искусственного происхождения улыбки, ибо в драке месячной давности ему не повезло — выбили несколько передних зубов. — Лично проследил за объектом до дома. Она, кстати, тут недалеко живет, в двух кварталах от клуба.

Поздняков кивнул, хотя и так знал, где находилась её квартира. Когда Кузнецов решил подарить ей жилплощадь, девушка решила выбрать квартиру недалеко от его места работы. Хотела быть ближе к нему.

— Её кабинет подготовили?

— Конечно, рядом с вашим, как вы и просили, — отчитался Константин. — Пришлось Марью Ивановну переселять. Это был неравный бой…

Марья Ивановна статная дама шестидесяти трех лет, имеющая острый ум и невыносимый характер. Приличный возраст никак не мешал ей добросовестно выполнять свою работу и частенько менять молодых любовников.

— Костя, теперь будешь присматривать за Ликой на постоянной основе, — Андрей взял со столика стакан и залпом допил оставшийся виски. — Сам понимаешь, контингент у нас разный бывает. Если с ней что-то случится, Кузнецов нам всем головы оторвет.

Хорошее объяснение для охраны, правда не имеющее к реальности никакого отношения. Андрей прекрасно сознавал, что делает это не из-за Кузнецова. Просто мысль, что к ней может прицепиться какой-нибудь пьяный и наглый мудак вызывала в нем глухую ярость. Ему будет спокойнее, если за Ликой будут присматривать проверенные люди. О причинах подобной заботы Поздняков предпочитал не думать. Самоанализ никогда не являлся его сильной стороной.

Глава 5

Ночь выдалась для Андрея бессонной, и не по причине веселого препровождения с классной цыпой. И даже не по причине выполнения экстренной работы. Он банально не смог уснуть. Вернувшись домой поздно ночью, принял душ и завалился в кровать, но сон не шел.

В голове царил сумбур. Воспоминания совместного прошлого с Ликой перемешались с рассуждениями об изменениях, случившихся в ней. Как и раньше Анжелика легко возбуждала его, заставляла желать, пробуждала в нем дикаря. Страсть в крови вспыхнула мгновенно, стоило ему её вновь увидеть. Ничего нового в этой реакции не было, у Андрея практически выработался рефлекс на эту женщину. Он почти смирился с этим пагубным пристрастием, но почему-то Поздняков всё равно испытывал посаду на свою чрезмерную реакцию на Анжелику. Так было всегда. Тело предавало и инстинктивно тянулось к ней, и Поздняков ничего с роковым воздействием этой девочки на себя поделать не мог. Порой это дико злило. Он привык всё контролировать в своей жизни, а эта женщина легко лишала контроля над собственными эмоциями. Данный факт просто не мог не злить. Все эти эмоции были привычны и просты, а вот то, что бывшей невесте удалось его заинтриговать, только ухудшало ситуацию.

Анжелика изменилась. Раньше девушка отличалась подкупающей неискушенностью, доверчивостью. Та Лика пробуждала в мужчинах желание защищать и… развращать. Да, он стал тем, кто развратил и ввёл в мир секса юную неопытную девушку и ни капельки не жалел об этом. Она была единственной с кем он решился построить хоть какие-то отношения. Все остальные довольствовались ролью временных и приходящих любовниц. Никаких эмоций и обязательств, лишь яростный трах. Анжелика смогла изменить ход вещей, правда ненадолго.

Поздняков все эти годы старался не вспоминать Лику, потому что подсознательно чувствовал свою вину перед ней, но мужчина никогда никому не признается в этом. Её уход причинил боль, может не столь значительную, чтобы плакать и горевать, но всё же причинил. Возвращать её Поздняков считал неверным решением, так как изменить себя он был не способен даже ради неё, поэтому позволил Минаевой уйти по-английски. Пять лет назад Андрей решил поступить по совести, хотя искус оставить её себе был. Большой искус выпросить прощение и продолжать гулять налево, только уже более осмотрительно.