Ненужная жена (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia"

— Но причём здесь остальные? — я всё-таки смогла что-то возразить.

— Послы пытались убить Агнессу и опоить меня, — жёстко ответил Филипп. — Явно делали это не одни — им помогали. Никому нет веры, поэтому не видать им свободы до самого отплытия. Как и тебе. Поверь, это очень мягкие меры, и они касаются банальной безопасности. Я всё сказал!

С этими словами он развернулся и вышел, отдавая кому-то приказания относительно меня: увезти в поместье, следить за тем, чтобы не сбежала, к утру организовать карету до Огненной Обители.

Сказать, что я была раздавлена — ничего не сказать. Мне казалось, что по мне проехалась карета, запряжённая минимум восьмёркой лошадей, и каждое копыто каждой лошади попало по самым больным местам. Ужасно, просто ужасно!

Угроза брака с Аркеллом теперь казалась чем-то призрачным и… не страшным. А вот что действительно было страшно, так это гибель Хенрика и Хардвига. Не знаю, кому верить: им или Филиппу. Вообще, насколько я знаю от одного своего давнего приятеля (с которым мы общались исключительно тайно), духи врать не могут.

То есть они всё-таки решили вопреки моему желанию приворожить Филиппа ко мне? А ещё и Агнессу не изобличить во лжи, а отравить? Не верится. Ведь это всё слишком жестоко и чревато последствиями. Даже если не брать в расчёт моральный аспект, это легко обнаружить с помощью магии.

А может и вправду?… Нет, если Хенрик ещё мог что-то в этом роде планировать, то Хардвиг явно его отговорил. И вообще, кто-нибудь вообще проводил экспертизу напитков? Эх, жаль, что я ничего не помню! Как это вообще произошло? И спросить-то не кого, разве что Николя, вот только где он?

К сожалению, ни с ним, ни с кем-либо другим увидеться не удалось. В поместье, где нужно было собрать вещи, меня отвезли двое солдат. Пропустив внутрь, дом они закрыли на замок, сами же остались снаружи. Насколько я поняла, патрулировать.

Внутри оказалось пусто. Никого! Шаги гулко раздавались в пустоте и полутьме. Запах был затхлым и совершенно невкусным. Сколько же я пролежала без сознания? И вообще, большая часть прислуги была местной, её что, тоже арестовали? Где все?

Как назло, хотелось есть и мыться, а обход показал, что да, я в доме действительно совершенно одна. Тяжело, обидно, очень больно, но выхода нет. Просить о помощи не кого, так что… придётся пока забыть, что я принцесса, более того — несостоявшаяся королева.

Смешно, если б не было так грустно.

Огонь в очаге я разожгла легко — с ним я всегда была дружна, яичницу на скорую руку тоже пожарила, благо, видела, как это делается, даже воды в котёл наносила из большой бочки в кухне и вскипятила. Вот только как мне теперь помыться, если волосы густые да ещё и практически до колен? Этим всегда занималась Френни.

Кое-как изогнувшись в полупустой ванне (таскать тяжёлые вёдра с водой оказалось ох как непросто), я тёрла и тёрла эти проклятые волосы. Рыдала от того, что всё так глупо и жестоко вышло, от того, какая я беспомощная, ну и мыло в глаза попадало. От этого тоже слёзы лились. Под конец, когда я разобралась с омовением и устало села на банкету около очага, чтобы просушиться, в голове зародилась мысль: а если…

Да! Это отличный вариант! Подскочила, кинулась, пока не передумала, к шкатулке с рукоделием, достала большие ножницы и принялась кромсать свои волосы.

О, это было какое-то остервенение! Я их стригла и стригла, избавлялась от груза и, конечно же, красоты, и с каждой отрезанной прядью мне становилось легче. Во-первых, меня такую точно не возьмёт замуж ни Аркелл, ни Генрих, во-вторых, так будет легче жить в Обители, где у меня не будет служанки. А ещё мне казалось, что вместе с ними я прощаюсь и с прошлой жизнью. Молодой, почти беззаботной — разве сравнятся те «несчастья», что одолевали меня в виде уроков этикета, вышивания и прочее с тем, что мне сейчас приходится преодолевать? И это не говоря уже о смерти людей, пострадавших из-за меня. Да, я была против зелья приворота, но они в любом случае сделали это ради моего блага и блага Дамарии. Или не сделали, их просто незаслуженно обвинили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

О, Боже, как всё это сложно! И самое отвратительное, что правду мне, скорее всего, не узнать никогда. Кто захочет помогать принцессе-изгою составить прошение и передать в Верховный Магический Совет для инициации проверки? Правильно, никто. Не прирезали бы по дороге, и то хлеб.

Покончив со стрижкой, я сгребла волосы с пола и бросила их в огонь. Как он запылал! Несмотря на то, что они были влажными.

— Гори, гори, Огневище, сожги мои горести, — приговаривала я. — Пусть с волосами уходит старое и придёт новое. Зачем мне краса, если тому, в кого я начала влюбляться, не нужна? Не хочу ничего, кроме покоя. Дай мне сил выдержать всё это и не пропасть!

Пламя затрещало ещё пуще, словно принимая мою жертву, взвилось высоко, ярко, отчего я расхохоталась, как сумасшедшая. Эхо подхватило мой голос, принялось повторять, переиначивать, исказив его до неузнаваемости. Из истеричного он стал каким-то зловещим, даже самой жутко стало. Учитывая, что в доме я была одна, изрядно струхнула.

— Всё, хватит, возьми себя в руки, — принялась выговаривать самой себе, копируя интонации учителя этикета. — Расчеши волосы и ложись спать, завтра трудный день, понадобятся силы.

Так и сделала. Расчёсывать короткие волосы оказалось очень просто, куда легче прежнего. Даже с сушкой морочиться не пришлось — можно и так ложиться!

Наутро, взглянув в зеркало, я вздрогнула. Неровные пряди едва достигали плеч, а кое-где были и короче. С такой причёской я напоминала… воробья. Маленького, сердитого и очень несчастного. Что ж, это мой выбор, пусть и импульсивный.

Косу пришлось плести от самого лба, чтобы волосы не вылезали из причёски. Потом я повязала голову шалью, взяла два самых простых, но крепких платья из сукна, на себя надела третье льняное, ведь здесь, на равнине, было тепло. Пара сорочек, нательных рубах, панталон и подъюбников. Туфли, сапоги, тёплый плащ, варежки — всё это в дорожный сундучок. Туда же расчёска, крем и небольшое зеркало. Последнее хотелось оставить, но то был мамин подарок на пятнадцатилетие. Как раз незадолго до того, как их с отцом драккар сгинул в суровых водах Северного моря.

Дрожь от воспоминаний пробежалась по спине. Как обычно. Это — моя неизбывная скорбь. Боюсь, что далеко не последняя.

На дно я положила бумагу, писчие принадлежности, а сверху пару веточек можжевельника, лаванды и несколько бутонов засохших роз. Последнего, благодаря стараниям садовника, у меня было в избытке.

Зажевав бутерброд с мясом, принялась набивать корзинку едой, которая в дороге не испортится слишком быстро. Благо, копчёного мяса в погребе хватало, там нашлась даже булка хлеба, оставшаяся, видимо, с того времени, когда здесь ещё были повара. Да, он немного подсох, но мне ли жаловаться?

В миске на столе оставалось несколько яблок, а в шкафу нашлась довольно объёмная баклажка для воды. Что ещё? Пара огурцов, немного сыра — теперь можно выходить наружу. Охранники уже отперли дверь и ждали на крыльце. С весьма недовольными лицами.

— Наконец-то! — воскликнул один из них — самый старший, самый чванливый.

— Попрошу воздержаться от комментариев, — ответила я строго, сама не ожидая от себя такой стойкости. Ведь внутри у меня была пустота. И скорбь о погибших. — Пусть я уезжаю в ссылку, но остаюсь принцессой.

В ответ я получила молчание, только отведённый в сторону взгляд говорил о том, что до человека дошло. Он подхватил у меня сундучок и корзинку, а самый молодой из сопровождающих открыл дверцу кареты, в которой мне предстояло проехать длинный путь. Хорошо, хоть внутри я останусь в одиночестве — все надсмотрщики будут ехать верхом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не успели мы тронуться, как около крыльца открылся портал, из которого вышло двое магов. Наверное, за вещами, отправят порталом во дворец, где они якобы будут меня дожидаться, в чём я, если честно, сильно сомневалась. Скорее всего, на них положит глаз Агнесса, особенно на то, что подарил мне Филипп.