Неуязвимая - Dar Anne

– Ничего не желаешь мне объяснить? – скрестив руки на груди, она прислонилась плечом к стене.

– Два трупа трапперов из пятнадцатой коалиции, которая, очевидно, отныне будет именоваться двенадцатой, с учётом ещё одной их недавней потери, сейчас валяются всего в двух милях от нас. Не мне тебе объяснять, насколько это опасно. Трапперы любят ходить толпой, а коалиция, из которой были эти двое, особо жестокая. Вероятность гостей слишком высока. Их будет больше и они будут вооружены лучше нас.

Я осознанно привирала. Те двое остались валяться дальше, чем в двух милях, и были только при холодном оружии – у пятнадцатой коалиции, после их стычки с коалицией из соседнего города, были проблемы с огнестрельным оружием. Но Лив об этом не знала, потому что не любила заниматься прослушкой радиоволн, которой я не пренебрегала даже несмотря на свою загруженность с охотой.

– Не понимаю, к чему ты клонишь, – сестра наигранно начала рассматривать свой дилетантский маникюр: она неизменно окрашивала свои ногти в фиолетовый и малиновый цвета.

– Всё ты прекрасно понимаешь.

– Нет, не понимаю, – решила поиграть в сопротивление она.

– Завтра мы выходим в направлении Подгорного города. Вместе с Дэвидом и Талией, – мой голос прозвучал уверенно, кулаки слегка сжались. Сестра резко перевела взгляд со своих ногтей на меня. – Судя по рассказу Дэвида, до перевала всего неделя ходу, а дальше не так уж и много…

– Если верить рассказу Дэвида, – оборвала меня сестра отстраненным голосом, но уже в следующую секунду взорвалась эмоцией. – Ты действительно веришь каким-то двум незнакомцам-психопатам, продирающимся сквозь лесные дебри в какой-то несуществующий Подгорный город?! Да что с тобой?!.. Такого города никогда не было на карте Канады, само его название говорит о выдумке! Эти двое либо трапперская приманка, либо сами трапперы!

– То есть ты только что оставила Кея наедине с ними считая их опасными?

Она замерла, но только на долю секунды:

– Ты ведь их привела. Все последствия – твоя заслуга в случае выигрыша в этой безумной лотерее и твоя же ответственность в случае провала.

От услышанного меня передернуло. Лив, несмотря на свою склонность к некоторой жестокости в моменты своей импульсивности, обожала меня, как самого последнего, не считая её самой, выжившего человека на этой планете, хотя она знала и о существовании Кея, и о существовании других потенциальных собеседников, обитающих в непосредственной близости к нам. Но сейчас она сказала жестокие слова, направив их действие на меня. Я нахмурилась и сжала кулаки ещё сильнее.

– Возвращайся на кухню и глаз этой ночью не своди с Кея, – развернувшись, я направилась к лестнице, ведущей в подвал.

– Джекки, подожди… – в её голосе уже звучало сожаление. Она всегда мгновенно сожалела, если случайно или намеренно расстраивала меня. – Объясни. На кой нам за ними тащиться?! Нам ведь и здесь хорошо!

Эмоции моей сестры с каждым годом всё больше походили на высокие качели: вверх-вниз-ввверх-вввниззз-вввввеееррхх-вввввнниииззз…. Остановившись, я обернулась и посмотрела на свою взвинченную, и в эту секунду явно расстроенную собеседницу:

– Нас здесь всего трое. Мы только и занимаемся тем, что выживаем: с Неуязвимыми боремся за припасы, с трапперами за жизнь, с природой за припасы и жизнь. Мы постоянно убегаем, прячемся, по нам стреляют… – я уперлась продолжающим хмуриться взглядом в пол. – А там, быть может, целый город, безопасный, защищённый. Кею нужен социум… – я хотела сказать, что Кею нужен социум не меньше, чем нам, но Лив резко оборвала мою речь.

– Снова твой Кей!

– Он наш брат, – железобетонно отчеканила я, и Лив сразу поняла, что значит мой тон – разговор закончен. – С рассветом мы выходим. Собирай вещи. И Кею скажи.

На сей раз я не собиралась оборачиваться. Ступив на лестницу, я уверенным шагом направилась вниз.

– Это уже не первый случай, – спустя несколько секунд вдруг бросилось мне вдогонку. – Хочешь обжечься второй раз?

Невольно я всё же приостановилась у самой двери, за которой скрывалось подвальное помещение. От услышанного закололо одновременно в двух областях души: отвечающей за восприятие реальности и отвечающей за воспоминания. Поморщившись и сжав зубы, я с большей силой, чем рассчитывала, толкнула препятствующую моему проходу дверь, и шагнула в прохладную темноту.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

У всех есть прошлое. Моё непростое. За упомянутую Лив его часть мне только больно, но не стыдно. Она ведь это понимает.

Глава 7.

Подвал в этом доме был просторным, что позволило мне выделить в нём личный небольшой закуток – облюбованное место, переделанное под подобие рабочего мини-кабинета. Что-то мне подсказывает, что из меня не вышло бы кабинетного работника даже в том, процветающем мире, из которого я была родом, и тем не менее мне было приятно иметь свой личный стол, стул, полки – угол с каким-то специальным оборудованием и только мне понятными записями, зарисовками и расшифровками.

Настроение мне Лив, конечно, подпортила. Хотя, может наоборот: благодаря её колкостям я теперь чувствую не только подобие злости, но ощутимо возросшую решимость. Мне всего лишь двадцать семь лет, я всё ещё молода, сильна и, пусть в текущих реалиях это совсем не важно, но красива. То же касается и Лив, младшей меня на целых шесть лет, и Кея, который ещё даже подросткового возраста не достиг. На нас рано ставить крест! У нас должно быть будущее, в котором будет что-то хорошее, светлое, безбоязненное… Если нет, тогда зачем это всё вообще?! Охотиться, чтобы есть, есть, чтобы выживать, а выживать-то зачем?! Где просвет?! Я столько лет его ищу – целое десятилетие! – и всё никак не могу найти. Так как же можно отказаться от попытки хотя бы проверить этот чрезмерно прекрасный миф о некоем Подгорном городе?! В конце концов, до перевала всего неделя, после перевала ещё максимум неделя – то есть на дорогу туда-обратно мы потратим около месяца. Бесценное время, в случае провала, особенно с учётом риска потери времени на подготовительные работы перед приходом зимы, но абсолютно ничего не значащее в случае успеха. И к тому же, если поход будет успешным, в таком случае речь идёт не о месяце пути, а всего о двух неделях…

Закинув в рюкзак плотно закупоренную бутылку с водой и остатки сухарей, моя рука вдруг зависла над одной из двух стоящих в центре стола раций. Все эти годы казавшиеся мне незаменимыми, эти вещи, в предстоящем походе и при успешном его завершении, мне больше не понадобятся…

Я до боли прикусила нижнюю губу.

Всё же однажды просвет в этой новой реальности, в моей новой, странной и местами страшной жизни, был. В самом начале. Когда я ещё даже не задумывалась о просвете и не искала его, он случился. Лив неправа. Я не обожглась – я познала огонь. Это совершенно разные вещи. Разные состояния.

Однажды, спустя четыре месяца после Первой Атаки, я отправилась в свою одиннадцатую по счёту вылазку в город. Подвалы ближайших домов к тому времени мной уже были обчищены, сама собой возникала необходимость двигаться дальше. Тогда у меня ещё не было раций и доступа к трапперской волне, а значит и информации о количестве трапперов, их территориальном делении, расписания их караулов у меня тоже не было. Да и о самих трапперах к тому времени я знала только то, что успели передать официальные радиоволны до того, как они окончательно вышли из строя, плюс то, что успела несколько раз увидеть в городе, прячась во всевозможных укрытиях. Трапперы уже тогда творили страшные вещи с Неуязвимыми. В те времена на меня работали только внимание и везение. И до тех пор работали исправно.

Благодаря паническим стараниям отца накануне Первой Атаки, вначале у нас были внушительные припасы продовольствия, аккуратно расфасованные в гараже, подвале и кладовой, но, в отличие от тогда ещё слишком мелкой Лив, фанатично верующей в скорейшее разрешение ситуации и возвращение наших жизней в привычное русло, я не заблуждалась на этот счёт: если ситуация не изменится, а я заранее не позабочусь о пополнении запасов, которые пока ещё есть откуда пополнять, тогда к концу уже второго года после Первой Атаки нас может ожидать смерть не от рук трапперов, но от банального голода. До меня это дошло в начале сентября, с первым холодным осенним ливнем. Тогда я заставила Лив начать учёт всех наших продуктовых и хозяйственных запасов, тогда же поставила её главной над этим жизненно важным учётом и тогда же сформировала свой первый чёткий план, суть которого заключалась в добыче пропитания, как в добыче шанса на наше общее выживание. Параллельно я пришла к выводу, что нам будет неплохо заиметь несколько заначек вне дома, чтобы все наши запасы не хранились в одном месте: на случай потери дома, что могло произойти по одной из сотен тысяч вариантов причин, у нас должна быть какая-то подстраховка, путь отступления, запасной план и даже план-D… Так я начала делать свои первые продуктовые тайники, которые, впрочем, за следующие четыре года утилизировались посредством истощения иных источников пропитания – привычная нам еда, как я и предвидела в самом начале, достаточно быстро превратилась в дефицит. Но в самом начале идея с продуктовыми заначками процветала…