Кошмар на улице с вязом - Андреева Валентина Алексеевна

– Ну и что? Просто «лучевая» болезнь. Перегрелся под лучами софитов Дашкиного обожания, вот грива и поредела. А может, часть волос Дашка ему за гулянки выдрала, тогда как другая часть с перепугу сама выпала. И вообще, я не хочу второй серии кошмара на улице с вяз… ом. Мама дорогая!!!

– Это не твоя дорогая мама, – поучительно заметила я, проследив за направлением взгляда подруги. – Это дорогая машина Петухова. Так и торчит тут со вчерашнего вечера. А вот кто рядом с ней торчит? Непонятно. Вернее, понятно, но… непонятно.

– Эт… Это Дашка!!! – с надрывом прошептала Наталья и сделала попытку выскочить из машины. Вместе с ремнем безопасности. Он, разумеется, ее тормознул. Подруга, в нетерпении рвавшаяся из машины, поспешила отстегнуться и сделала это довольно оперативно. Только отстегнула мой ремень. Избавиться от ее собственной упряжи я ей не дала, поскольку женщина, стилизованная под хорошо ухоженную Дашку, повела себя довольно странно. Равнодушно посмотрела в нашу сторону, не торопясь, открыла машину, села на водительское сиденье и спокойно уехала, оставив нас в полном недоумении глазеть себе вслед.

– Фига себе! – Наташка пришла в себя первой.

– Ни фига! – на автомате ответила я. – Скорее всего, твоя Дашка успела настрадаться по дороге в какую-нибудь Турцию и, сиганув из самолета, приземлилась с помощью зонта в точно заданном районе – прямо к машине. Придумаешь что-нибудь поумнее – поделишься.

Заметив выходившего из подъезда молодого мужчину, я выскочила из машины и понеслась ему наперерез. Мужчина прошел несколько шагов, остановился, похлопал себя по карманам, выудив пачку сигарет, вытряхнул одну и прикурил. Лицо у него было красное, как у человека, вывалившегося из парной. Я притормозила рядом. К сожалению, не только ногами, но и разумом – не знала, с чего начать расспросы. «С налету», как у Наташки, не получается. Промямлила «Простите», на этом благополучно и умолкла.

Человек оказался с понятием, кивнул в знак прощения головой, очередной раз вытер без конца «слезящийся» нос и спокойно ждал продолжения. Я же лихорадочно прокручивала в голове разные варианты, типа: «ищу подругу, забыла номер квартиры», «ищу родственницу, забыла номер квартиры» и так далее. Вся беда в том, что подруг, родственниц и других подобных им личностей, надлежало хотя бы помнить по имени. К сожалению, Дашка этой особой приметы любовницы своего мужа нам не сообщила. Не знаю, на какую глупость я бы решилась, если бы не Наталья.

– Вы ее извините, – подруга бережно подхватила меня под руку. – Переволновалась, бедняжка. С утра ничего не говорит, хотя и пытается. Ее только кошки понимают, когда она пакетом с кормом шуршит. Вчера вечером подвозили одну молодую женщину в этот дом, и та нечаянно прихватила с собой сумку моей приятельницы. Просто перепутала – сумки одинаковые были. Только в той, которая принадлежит Ирине, – подруга выразительно мотанула меня в сторону мужчины – представила, так сказать, – личные документы, проездной билет и мелочь в кошельке. А вот в сумке, оставленной женщиной, крупная сумма денег. Номера ее квартиры мы не знаем, но, может быть, вы подскажете, на каком этаже она приблизительно проживает? Складненькая такая девица в кремовой курточке с длинными рыжими волосами, завитыми мелким бесом. Ей не больше двадцати пяти-двадцати пяти с половиной. Дурочка еще. И с ней мужчина был. Солидный такой и круглооптекаемый. В темных очках, с лысиной на макушке, как третий глаз, и дипломатом. Лет сорок, но выглядит на все пятьдесят.

Человек задумался и, похоже, очень расстроился, вспоминая. Даже чертыхнулся и зубами скрипнул. Затем, втянув очередную порцию никотина, закашлялся. Не надо бы ему курить. Есть же пример про каплю никотина, которой однажды убили здоровую лошадь. Память об этом живет в народе дольше, чем о событии, отмеченном днем «Седьмое ноября». Многие представители молодой поросли нашего государства вообще не знают, почему он когда-то был красным днем календаря.

Мы терпеливо ждали развязки. Мужчина не лошадь все-таки, должен оклематься. Он и оклемался. Минут через десять, в течение которых Наташка визуально успела установить ему диагноз – воспаление легких, и вызвать «скорую». Так что до поликлиники, куда болезный с высокой температурой собрался, он так и не дошел. Прямо с улицы поехал в больницу, благо, паспорт и страховой полис имел при себе.

– Я жил в пятьдесят второй квартире, – привалясь к железному уголку ограждения прямоугольного участка земли, засаженного кустарником, и тяжело, со свистом отдуваясь, сообщил он нам при прощании. – Андрей меня зовут. Собственно, я уже месяц, как отсюда выехал. Может, та, которую ищете, к кому-нибудь из жильцов приехала. Раньше такой не замечал. Извините… Спасибо за помощь. Вы минут через пятнадцать зайдите в пятьдесят четвертую. Сошлетесь на меня, вам Татьяна Ивановна подскажет, в какой квартире Литвинов проживает – это тот лысый с дипломатом, о котором вы говорили. Татьяна Ивановна в магазин отошла. И скажите, что я ей из больницы позвоню.

Он снова с натугой закашлялся, и Наташка потребовала немедленно прекратить разговоры с «самоубийцей». Молчали мы всего пару минут – подъехала «скорая», и Андрея увезли.

Вплоть до появления Татьяны Ивановны – третьей по счету женщины, направлявшейся к подъезду, которая в действительности ею оказалась, мы пререкались по поводу конкретного виновника допущенной ошибки. Сомнений в том, что ошиблись в объекте наблюдения, уже не было. Навешав друг другу нелестных ярлыков за взаимную невнимательность, опомнились и переложили всю вину на Дашку. Удивительно, что сразу этого не сделали. Ни я, ни Наталья никогда не видели самого Петухова. Дашка сообщила только номер и внешний вид синего «бумера». Не преминула похвалить технические характеристики и качество чехлов. Этот шедевр автомобилестроения мы исправно и «пасли» рядом с офисом петуховской фирмы.

Можно было и не ждать Татьяну Ивановну, а просто побегать по этажам, в поисках рыжеволосой девицы, но мучили вопросы – каким образом и зачем личность, очень похожая на спутницу Литвинова (вид в профиль и сзади), попала на ковер к Петуховым? И почему Дашка увела машину мужа у нас из-под носа в то время, когда ей следовало загорать на туретчине или еще где-нибудь? Не отвлекаясь на подобного рода выходки. Может, из-за последнего обстоятельства она нас и в упор не видела? Великая сила самовнушения? Мысленно плескалась в заграничных волнах, где наше присутствие не предполагалось. Конечно, Татьяна Ивановна на эти вопросы, как пить дать, не ответит. Но хотя бы поделится парочкой сплетен в отношении странной девицы – все какая-то зацепка.

Татьяна Ивановна, оказалась высокой, хорошо ухоженной женщиной, заморозившей свой истинный возраст примерно на цифре пятьдесят. То, что ей больше, выдавали руки. На них подтяжку не сделаешь. Правда, руки могли состариться под воздействием специфики профессии. Например, после работы с какими-то химическими реактивами. Хотя для этого случая существуют резиновые перчатки.

Женщина проявила приветливость сразу после того, как мы представились прямо у подъезда, и Наталья выдала ей новость – Андрюша из пятьдесят второй квартиры позвонит ей из больничной палаты вечером. Если ему хуже не станет. Ну кто ж знал, что она – матушка сбежавшей от Андрея жены, мало того, теща, равных которым еще поискать. Ну какая теща возлюбит зятя своего наравне с дочерью? Пока Татьяна Ивановна пыталась освоиться с новостью, мы с Наташкой гадали, стоит или нет еще раз беспокоить работников «скорой», чтобы обеспечить воссоединение родных (по сбежавшей вертихвостке) людей в одной больнице. Но женщина быстро пришла в себя, приказала взять пакеты с продуктами и следовать за ней.

Мы не намеревались двигаться дальше прихожей, однако пришлось.

– Вы что, собираетесь бросить меня одну? – прозвучал из кухни молодой голос резвой тещи. – Раздевайтесь и проходите сюда. Не забудьте снять обувь. К вашему сведению, дома надо ходить босиком. А полы у меня чистейшие… Надо же! На минутку в магазин отлучилась, пока Андрюша прилег, а он уже и сбежал. Да так далеко.