Второй (СИ) - Соль Вероника

Наверное, всё началось с отмены лекарства. Как и обещал доктор Вит, непонятные приступы с огнём становились всё реже, но было ещё всякое. Невидимая стена, отделявшая его от мира, истончилась, и извне хлынули ощущения. Стали громче звуки, ярче цвета, людей как будто больше. Жара и холод, дождь и ветер, злобная рожа Сорхе, отрыжка Гайра за стеной — всё вдруг вторглось в его пустоту, принуждало реагировать, что-то чувствовать.

От боевой магии пока было меньше всего хлопот. Хотя он все восемь лет отпирался. А оказался такой же предмет, как история: лекции, домашние задания… Практическая часть — проблема учеников, а не его, он пока даже не использовал магию. Невероятно, что вчера он сделал это вне урока. Но как можно было не знать про чёрную осину? Нет — как можно было попереться туда?!

Всё потому что она слишком живая для этого места. Такая восторженная, любопытная — надолго ли? Жалко её. Хотя что уж, не только это. Он совсем недавно понял, что все эти годы был избавлен от этой проблемы. Может быть, доктор Вит даже предупреждал о таком побочном эффекте, но он бы всё равно не запомнил. А поскольку мало-мальски симпатичных женщин поблизости не было, он даже не задумывался. А теперь… Можно было бы назвать это удачным совпадением, но нет, не было в нём ничего удачного. Больше он ни во что такое не вляпается. В его нынешнем существовании был один плюс, и он не собирался его терять. Ему ничего не принадлежало, он ничего не боялся, ни о ком не тревожился, никому не был должен. И пусть так и останется. Он прекрасно проводит вечера со «Сказаниями о королях древности».

Вернуться к чтению он не успел: в дверь позвонили. Не без досады отложив книгу, Джейсон пошёл открывать, уже зная, кого увидит.

— Привет! — Офелия, вряд ли ожидавшая, что он сам подойдёт к двери, на секунду отшатнулась, но быстро пришла в себя. — Нечем было заняться, решила заглянуть. Можно?

Что он должен был ответить? Посторонившись, указал ей на столик с двумя стульями в шаге от двери. Прошёл следом и коснулся светильника над столиком — до этого горел только ночник над кроватью. Легко опустившись на скрипучий стул, Офелия молча смотрела, как зажёгся маленький огонёк, потом начала бросать любопытные взгляды в глубь комнаты.

— Тебе что-нибудь предложить? — проявил гостеприимство Джейсон. — Чай, алкоголь?

— Чай с алкоголем — звучит неплохо, — улыбнулась она.

Отвернувшись, чтобы взять чайник, Джейсон тоже бегло осмотрел комнату. Письменный стол у окна почти во всю ширину стены, слева кровать, справа сервант. Раскрытая книга страницами вниз на примятом покрывале, на столе мешанина из книг и отдельных листков бумаги, ещё две бумажки упали под стол. Учитывая, что гостей он не ждал, вполне прилично. Подойдя к серванту, Джейсон впервые заметил на нём толстый слой пыли. Не открывая дверцу, в которой не было стекла, взял с полки металлический чайник и сходил в ванную набрать воды. Ставя чайник на стол, коснулся вделанного в донышко артефакта.

— Нагреватель, серьёзно? — всё-таки не сдержалась Офелия.

Он промолчал. Достал с пыльной полки и поставил на стол две кружки, банку с шуршащей внутри смесью и бутылку без этикетки.

— Почему ты не используешь магию?

— Не хочу.

— Как же ты её преподаёшь?

Он насыпал заварку в чайник, уже вскипятивший воду, и пожал плечами.

— Видимо, не очень хорошо.

К счастью, на этом неприятная тема увяла. Разлив чай по кружкам, Джейсон сел напротив и с сомнением посмотрел на тёмно-коричневую бутылку. Определённо не то, чем угощают девушек, но ничего другого он не держал. Он осторожно добавил в каждую кружку буквально по капле прозрачной жидкости. Офелия внимательно наблюдала.

— А в чистом виде это можно пить?

— Нет. То есть, да, но нужны годы тренировок.

Офелия поднесла кружку к губам, подула и решилась попробовать. Вскинула брови, пару раз моргнула.

— Необычно… — оценила она, аккуратно ставя кружку на стол. — Это в Шанн-эй такое продают?

— Нет.

— А где?

— В одной таверне в Отенби.

— Часто ты бываешь на материке?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Раз в полгода. Примерно.

— И когда ты там был последний раз?

— В конце лета. — Настойчивые вопросы начинали беспокоить. — Тебе что-то нужно?

— Нет, нет. То есть… Хм. Мне хочется понять, как ты здесь живёшь. Чтобы тоже научиться. Потому что, кажется, пришло время. Слышал последние новости из Каэлида?

Джейсон покачал головой.

— Сегодня все обсуждают. У королевы после покушения — после ментального воздействия — проснулся дар. Ей теперь повинуется стихия земли. Ну, знаешь ведь, впервые в истории у одного из правящих близнецов не было стихийного дара — и вот теперь всё встало обратно на свои места. Уж не знаю, насколько этому обрадовались простые жители, но двор объявил неделю празднований. — Она грустно улыбнулась. — А я-то ждала, что, когда королеве полегчает, они вернут изгнанных магов домой. А там тем временем про нас уже все забыли. И я поняла, что все эти два месяца не привыкала к новой жизни, а убеждала себя, что это временно. Море и лес вместо бурлящего города, зажатый между ними суровый замок, несмолкающий шум прибоя, чайки над крышей, ветер в коридорах, солёная вода в чае… Похоже, теперь это всё — моё. Так удивительно.

— Сочувствую.

Он тоже был на всю жизнь привязан к Шаннтогу не по собственному желанию, а в силу обстоятельств. Как он к этому относился? Никак. Ничего другого у него всё равно не было. А у неё было — он это знал, но представить не мог.

— Спасибо, но я действительно решила, что пора посмотреть правде в глаза. Принять новую реальность. Пойми правильно, я не хочу сказать ничего плохого про Шаннтог, я только имею в виду, что такие радикальные перемены — это всегда небольшое потрясение. Причём одно дело — непривычные вещи вместо привычных, это ерунда, я же не первый раз вдали от дома. Но совсем другое — полное отсутствие некоторых жизненных аспектов, которые я считала такими естественными, само собой разумеющимися…

Она заправила волосы за ухо. Каждый раз, когда она так делала, одна короткая прядь упрямо оставалась у виска.

— В первую очередь, конечно, я имею в виду, так сказать, социальную жизнь. Тут все очень милые, госпожа Бертемар шутливо жалуется на учеников, господину Коллену интересно всё про Каэлид, господин Макдуф при каждой встрече спрашивает, как я себя чувствую и всё ли у меня хорошо. Но сам понимаешь, это не то же самое, что дружить дома с ровесниками. Сходить на пикник, на конкурс иллюзий или в кабак, где играют музыканты, танцевать, шутить и смеяться, потом завалиться к кому-нибудь домой, выпить всё спиртное, перейти на чай и разговаривать до самого утра…

Сегодня она говорила даже больше обычного, и Джейсон покосился на её кружку — но нет, после первой пробы она больше не пила.

— Опять же, — не смущаясь отсутствием реакции, продолжала Офелия, — среди этих вещей есть такие, которые трудно реализовать и при этом их отсутствие легко пережить. Например, я не пойду с подружкой по магазинам выбирать новые чулки: меня никуда не отпустят, и подружка у меня здесь вряд ли когда-нибудь появится. Ну и ладно, переживу, было бы смешно из-за этого убиваться. — Она с усилием потёрла переносицу. — Но есть… нужды, от которых так просто не отмахнёшься, зато, как ни удивительно, для их удовлетворения как раз есть все условия. И я просто не вижу смысла зря терпеть лишения, когда мы два самостоятельных взрослых человека, не обременённые никакими обязательствами… Ты так не считаешь?

Убаюканный её болтовнёй, он не слишком внимательно слушал, но последние слова заставили очнуться. Когда разговор успел принять такой оборот? Или о чём она? Он задремал и что-то пропустил?

— Ещё раз — что? — осторожно спросил он.

— Я ведь правильно поняла, что ты сейчас не состоишь ни в каких отношениях, ни с кем не связан какой-нибудь клятвой верности и, в общем, совершенно свободен?

— Допустим.

Она наверняка имела в виду что-то другое, но мысли, выбравшие однозначное направление, было не остановить. Стало жарко — немного похоже на недавние приступы, но неуловимо иначе.