Никола Тесла. Безумный гений - Энтони Флакко

Джука остановилась и ласково потрепала сына по щеке:

— У меня пока что есть дом. Неужели ты думаешь, что я его брошу? — Она лукаво улыбнулась. — Что-то мой мальчик уж больно смахивает на молодого человека с разбитым сердцем. Ты хочешь уехать, чтобы вдали залечить любовные раны?

— Нет! — возразил Никола. Слишком поспешно и слишком горячо. — Нет.

— Ладно, — отозвалась Джука, поглаживая его ладонь. — Ладно, как скажешь.

Джука вновь зашагала по тропинке, заключив на ходу:

— Душевные раны не лечатся расстоянием. Где бы ты ни очутился, разбитое сердце никуда не денется.

Глава пятая 1881 Два года спустя Будапешт

Неуемное рвение новичка, готового самоотверженно трудиться хоть целые сутки, вызывало у остальных работников суеверный ужас. Когда бы они ни приходили на службу, во сколько бы ни уходили домой, Никола Тесла всегда был на месте и всегда при деле. Сослуживцы недоумевали, когда же он спит.

Вскоре коллеги стали замечать, что, когда отделению удается сделать хотя бы крошечный шажок к намеченной цели, Тесла забивается в угол, отворачивается от всех и чудовищно напрягает плечи и спину. А возвратившись к реальности, он передвигался с величайшей осторожностью, словно с ношей на голове.

Проделав это нелепое упражнение, Тесла садился за чертежи. И они почти всегда выходили безупречными. Да что там: они всегда выходили безупречными. Тесла обходился без черновиков, хотя некоторые схемы требовали точности вплоть до миллиметра. Подготовив чертеж, он помогал инженерам изготовлять по нему детали, стараясь получить самые сложные и ответственные задания.

Забыв предупреждение профессора Пешля о том, что не стоит выставлять умных людей дураками, Никола с головой погрузился в будоражащий воображение мир современной техники, даже не пытаясь вникнуть в хитросплетения конторских интриг. Прочие связисты не могли похвастать столь блестящими успехами, а потому стали поглядывать на новенького косо. Пойди пойми, как он проделывает эти свои фокусы!

Кое-кто из сослуживцев попытался втереться к Тесле в доверие, чтобы вызнать его секреты, но оказалось, что обычные способы завязать дружбу на него не действуют. Ни лесть, ни выпивка не помогали. Никола умудрялся говорить о технике даже в пивной, не теряя ни здравомыслия, ни связности речи.

Тесла охотно обсуждал с коллегами работу отделения, делился соображениями, как сделать ее еще эффективнее, но не более того. Он вечно был занят и не желал отвлекаться на разные глупости вроде пары кружек пива в веселой компании.

Столь немыслимая работоспособность в сочетании с поистине фантастическим упрямством, несомненно, была нелепой и предосудительной. Надо было отучить молодого выскочку трудиться без перерыва — но сначала вызнать, как это ему удается.

Над созданием телефонной станции Никола Тесла работал восемь месяцев, а на девятый месяц свалился от переутомления. И сослуживцы вздохнули с облегчением.

* * *

Никола валялся в постели в своей тесной будапештской квартирке и чувствовал себя так, будто бурлящий горный поток нес его по камням. Симптомы поразившего его недуга больше всего напоминали инфлюэнцу. Сначала Тесла решил, что через пару дней сможет вернуться на работу. Но ему становилось все хуже.

Жар начался на второй день. К вечеру он сделался таким сильным, каким не бывал еще ни разу, если не считать того ненастного вечера в отцовском доме.

Когда в окне показалась луна, Никола подумал, что нынешняя ночь как две капли воды напоминает ту, а значит, годится для видений. Не пришло ли время выяснить, возможно ли пережить такое снова?

А почему бы и нет?

Действительно, почему бы и нет? Никола отбросил одеяло, вскочил, распахнул окно, подставил грудь холодному воздуху и, нагой, снова рухнул на влажные простыни. Пусть лихорадка пожрет его живьем.

И лихорадка не заставила себя ждать; через несколько минут он начал задыхаться. Из легких с каждым выдохом вырывался пронзительный звук, будто несколько человек взялись свистеть в унисон. Вообразив эту сцену, Никола не удержался и хихикнул. Подобная неосмотрительность обошлась ему в минутный приступ кашля. Приподнявшись на локтях, больной ловил ртом воздух. В голове у него отдавались удары гигантского молота.

Мир вокруг менялся на глазах. Теперь под черепом Николы мерно тикали дедовские ходики, хотя он прекрасно знал, что это его собственные наручные часы, оставленные на прикроватной тумбочке. Обычно тусклый свет газовой лампы теперь невыносимо бил в глаза. Это была агония. Как раз то что нужно.

Новый приступ кашля едва не вышиб из больного душу. Перед глазами заплясали серебряные искры. Еще миг, и комната потонула в серебристом сиянии.

Николе казалось, что он — осенний лист, подхваченный яростным ветром. Это упоительное, головокружительное чувство было сродни самой сладостной любовной неге.

Стены тесной комнатенки расступились, сон и явь слились воедино. «Если это смерть, значит, так тому и быть», — то ли подумал, то ли произнес вслух Никола. А возможно, выкрикнул во всю мощь своих легких.

— НИКОЛА! — услышал он в ответ голос Карины.

Тесла открыл глаза, но вокруг стояла непроглядная тьма. Он то ли плыл в теплых водах, то ли парил в теплом воздухе. Боль прошла. Жар спал, страх улетучился. На место горькой тоски пришло умиротворение.

Перед ним стояла Карина. В комнате по-прежнему было темно, но Никола отчетливо видел девушку, словно свет исходил от нее самой. Мягкий, приятный для глаз.

— Сработало! — прошептал Никола чуть слышно. Или только подумал: он не помнил, чтобы его губы шевелились. Но главное, главное, главное… Карина пришла снова, впервые за десять лет. Видение было бледным и полупрозрачным, сквозь него проглядывала темнота, и все же в нем нельзя было не узнать прежнюю Карину.

Девушка совсем не изменилась, все та же школьница из маленького городка. Правда, наряд на ней был иной. Никола видел такой костюм на одной моднице в дорогом ресторане. Он был изящен и прост: не стесняющая движений юбка и блуза с длинным рукавом.

Карина игриво провела кончиком пальца по его щеке. Ее прикосновение было как дуновение прохладного ветерка, а голос звучал нежно и тихо:

— Это только сон. Не бойся. Не мешай мне.

Но Николу передернуло от страха.

Здесь что-то было не так, что-то в высшей степени ненормальное было в призрачной женщине, которая спешит сообщить, что она ненастоящая. Карина и прежде являлась бывшему учителю в сновидениях, то четких и подробных, то смутных и хаотических, но у девушки из сна не было ничего общего с призрачным существом, что сейчас стояло подле него.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});