Наследство мага (СИ) - Гулин Алексей

Шарби тихонько вытащил ампулу лечения: руку себе он разбил сильно. Вторую, и еще ампулу обезболивания, он протянул Харси.

— Лечение! — чуть слышно прошептал он. — Раскуси!

Девушка послушалась и молча погладила его по голове. Потянулись часы. Один раз совсем рядом послышался лай собаки, но, в остальном, было тихо и спокойно. Когда наступило утро, в склад вошли люди, начали что-то делать и переговариваться друг с другом. Шарби оценил мудрость совета не есть и не пить перед делом: в туалет хотелось несильно. Правда, во рту у него совсем высохло, но к этому он привык, будучи рабом. На голод он вообще внимания не обращал никогда. Время тянулось; наступил вечер, за ним — ночь. Наконец, Харси решила выйти. Руки и ноги у них затекли, поэтому они немного размялись перед тем как выйти. Шарби не ощущал боли; просто чувствовал неловкость во всем теле. На Харси лекарства уже не действовали, так что, они пошли только тогда, когда девушка начала более-менее владеть своим телом. Она все-таки отняла у Шарби свои инструменты, оставив ему добычу. Шли они очень осторожно, боясь патрулей. Когда они все-таки добрались до заднего двора «Приюта моряка» девушке неожиданно наклонилась к Шарби и расцеловала его в обе щеки.

— Ты лучший напарник, из всех, что были у меня!

Мальчик улыбнулся.

— С тобой надежно. Куда ты сейчас идешь?

— Тип, который мне заказал пояс, целыми ночами сидит здесь. Пойду, отдам ему.

— А мне бы инструменты: хочу шкатулку открыть. Если ее взломать, она будет намного дешевле?

— Как лом. Из чего она?

Шарби раскрыл мешок.

— Бронза. Пара ауров, не больше, за целую. Пойдем, я сняла комнату в подвале. Там все сделаешь.

К огорчению Шарби, там оказались только какие-то бумаги. Столько труда и нервов насмарку! Тут он подумал: а вдруг здесь написано, как добраться до клада? Поколебавшись, он сунул их во внутренний карман куртки: пусть их посмотрит Мастер-Лорд.

Дверь в комнату распахнулась с такой силой, что ударилась о стену. Шарби испуганно вскочил, но в дверях стояла Харси с большой бутылкой в руке.

— Пойдем! — она схватила его за руку и потащила наверх.

Наверху, в зале произошли изменения: столы были отодвинуты к стенам, оставляя пространство в центре зала. Посередине стоял большой стол, крытый скатертью и уставленный тарелками с едой.

— Отпразднуем! У нас хороший день! — Харси кивнула на стул и сама неуклюже плюхнулась на соседний.

— Я уже хорошо приложилась, — доверительно шепнула она и, как бы в доказательство, сделала хороший глоток из бутылки, которую по-прежнему держала в руке.

— Пей! Оно отличное! — она щедро плеснула из этой бутылки в стакан и сунула его под нос Шарби, чуть не расплескав.

Шарби осторожно понюхал вино, а потом сделал маленький глоток. Терпкий кисло-сладкий напиток чуть обжег ему горло. Это было вкусно, и он медленно выпил весь стакан. Харси обняла его и поцеловала в макушку.

— Еще будешь? Да ты закусывай!

Шарби кивнул, подставил стакан и сунул в рот дольку яблока. Теплая волна ударила ему в голову, стало так хорошо…

Проснувшись, он несколько мгновений, борясь с невыносимой головной болью, соображал, где он находится. Они с Харси лежали на постели в ее комнате, обнявшись, как два котенка. Он аккуратно высвободился из ее объятий и осмотрелся. Они были одеты, а Харси даже не сняла сапожки. Она тоже проснулась и со стоном села на постель. К головной боли Шарби прибавились еще и головокружение, и тошнота. Довольно сильно болела ушибленная рука. Он вытащил из кармана ампулу и сунул ее в рот. Мгновенно все прошло, и он улыбнулся девушке.

— Дай и мне… — судорожно сглотнув попросила она.

— Эта была последняя, — с огорчением развел руками Шарби.

— Ладно, тебе нужнее, да я и сама виновата… Сама напилась и ребенка напоила! Да, отожгли мы хорошо! Помнишь?

Шарби начал мучительно вспоминать прошедшую ночь. Помнил он, почему-то урывками, как Харси разбила уже почти пустую бутылку о голову какого-то парнишки, который попытался ее обнять и ухватил за грудь, как потом, когда парня утащили отливать водой, она учила его самого, как правильно целоваться, как потом он пел песню рабов, безбожно искажая мелодию, а ему подпевали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Так вино всегда действует? — с легким ужасом спросил Шарби.

— Ага. Когда перепьешь. Ох! — она попробовала наклониться, но оставила эти попытки. — Хорошее было у тебя лекарство… Где добыл?

— Дал тот человек, который освободил и к Вейвару в учение отправил.

— Хороший, наверное, человек…

— Замечательный! Да, Харси, а что ты тогда за спину бросала?

— Перец. Если бы нас с собаками искали, сразу бы нашли. А так я перцем следы посыпала, да еще и круг замкнула, чтобы не знали, куда мы залезли. Дорого, конечно, аура на два перца потратила, но оно того стоит — собачий лай слышал?

Шарби кивнул. Девушка еще раз попробовала наклониться, но опять охнула и потерла себе лоб.

— Шарби, там под кроватью деньги. Вытащи, если сил хватит.

Сил понадобилось не так уж и много. Шарби вытащил тяжелый мешок, с усилием заволок его на кровать и развязал.

— Тут десятки не хватает, потратила на праздник. Но это — за мой счет, тем более, что ты и на аур не съел. Отсчитывай двести пятьдесят — это твоя половина. Уж не знаю, на что этому хмырю пояс — но заплатил он за него пятьсот золотых!

— Харси, я же маленький! Мне придется в Брайнар возвращаться. Как я столько утащу? У Вейвара лежит около пятидесяти ауров. Ну, возьму я сто — и так тяжело нести будет, куда больше-то?

Харси задумалась.

— Ладно. Буду тебе еще сто пятьдесят должна. Будешь у нас — напомни. А не будет у меня денег — я отработаю!

— Хорошо, — улыбнулся Шарби, — обязательно!

Он отсчитал сто монет, сложил их в мешок, валявшийся на полу, и пошел в свою комнату, где сидел Вейвар.

— А, проснулся, — буркнул тот, — а я, пока ты дрых, сходил к одному человечку. Тот грамотой владеет, я ему письмецо продиктовал. Отнесешь к своему Мастер-Лорду.

— Ты отправляешь меня назад?

— Ну, да. Сколько ты на мне висеть еще будешь? Все! То задание было последним. Раз целым выбрался, значит учить тебя больше нечему. Теперь ты будешь магу книги воровать.

— А ты воровал для него книги?

Вейвар сморщился, как от зубной боли.

— Ничего я тебе не говорил! Собирай вещи, да уматывай! Если повезет, на ближайший корабль до Брайнара успеешь… Убирайся!

Вейвар кинул на кровать запечатанный пакет. Шарби аккуратно убрал его в карман, рядом с украденными бумагами. Затем он переложил все деньги в один мешок, добавил одежду туда же, устроил его на спине поудобнее и посмотрел на свои инструменты. Хорошие, но плыть в другой город… И так у него золото, тяжело. А, если его обыщут стражники и найдут еще и воровской инструмент? Он решительно повернулся и вышел, не попрощавшись с Вейваром. А вот с Харси не попрощаться он не мог.

Девушка сидела на постели и тупо смотрела перед собой.

— Харси, я уезжаю! Вейвар отправил меня назад!

— Уже? А я так хотела еще с тобой поработать… Ладно, давай, поцелуемся на прощание!

Шарби ощутил сухие губы и старательно чмокнул.

— Все забыл! — рассмеялась Харси и вдруг посерьезнела. — Слушай, у тебя же деньги с собой, не боишься, ограбят?

Шарби даже не задумывался над этим.

— Я же в деле!

— И ты думаешь, все об этом знают? На, — Харси вытащила откуда-то из-под одежды кинжал в ножнах. — Самое воровское оружие — можно просто порезать, а можно хорошо под ребра ткнуть — и убьешь!

Несколько минут у Шарби ушло на то, чтобы приладить кинжал под курткой, научиться быстро его вытаскивать и хоть как-то управляться им. Но к ножу, пусть и кухонному, он был привычен, так что это оказалось не слишком сложным.

— До свидания, Харси!

— Знаешь, называй меня Киской!

Шарби улыбнулся.

— До свидания, Харси-Киска!

— До свидания, Шарби!

Проезд до Брайнара стоил всего-то три аргента, правда в полутемном трюме, но что в этом было такого? Зато развязывать мешок и показывать всем золото не пришлось. У Шарби в карманах осталось еще несколько медяков: на хлеб и воду хватит. Он забился в уголок и прилег, опираясь на свой мешок. Медлительный корабль, наконец, отчалил. И сейчас же в середине трюма появились двое, одетые как крестьяне. Два здоровых парня, которые подходили к пассажирам, разговаривали с ними, что-то получали и совали в свои мешки. Тут Шарби понял — вот они, мелкие грабители! Но у него не было лишней мелочи. Был только кинжал. Он встал, прижался к стене, судорожно нащупывая рукоятку под одеждой одной рукой, и сложив воровской знак другой.