Башня. Новый Ковчег-3 - Ольга Скляренко

мог понять и с тревогой вглядывался в лицо друга.

— Не твоё дело!

Кир ответил грубо, по привычке, но тут же понял, что перегнул. Это на того, старого Сашку можно было так прикрикнуть. И он бы не ответил, сжался бы весь и подчинился ему. Но после того покушения что-то в Сашке поменялось, Кир это чувствовал. И этот новый Сашка уже не был таким безвольным и покладистым.

— Ну тогда и добирайся наверх сам, без меня, раз так, — твёрдо заявил Сашка и отвернулся, собираясь уйти.

Кир его удержал.

— Да погоди ты! Сань, я к Нике иду. Мне очень надо.

— К Нике? — Сашка изучающе посмотрел на Кира. — А зачем тебе к Нике?

— Какая разница? Ну помириться я с ней хочу, — неуклюже соврал Кир, так, что Сашка это тут же заметил.

— Слушай, не темни, — Сашка сдвинул брови. — Или ты всё выкладываешь, как есть, или я ухожу.

— Ну хорошо, — сдался Кир, оглянулся, оттащил Сашку подальше от людей, в угол и торопливо заговорил. — Всё, Сань, край! Не могу я так больше. Понимаешь? Не могу. Нельзя так с ней было поступать. Я пойду и всё ей расскажу. И про отца и про… всё!

— Ты что? Спятил? — Сашка даже слегка покраснел. — С ума сошёл? Нельзя ей ничего говорить.

— Это почему? Потому что эти двое так решили? Засели у себя в норе, окопались и только и делают, что разговоры разговаривают. И радуются себе. Типа, нагнули нас.

При этих словах Сашка ещё больше покраснел.

— При чём тут это? Просто они правы. Мы сто раз это обсуждали. Наверху Ника в безопасности. С ней всегда кто-то рядом. Я слышал, ребята постоянно к ней ходят, и Марк, и Лёнька с Митей, а Вера и вовсе, кажется, к ней переехала… И потом Литвинов и тебе, и мне популярно объяснил, на пальцах. Пока все думают, что её отец погиб, Нике ничто не грозит.

— Да плевать мне на то, что там объяснил Литвинов, — Кир невольно повысил голос, но Сашка шикнул на него и оттащил ещё дальше от лифтов, в самый дальний угол. — Плевать, понимаешь? Они тут, а она — там, наверху. И убийца тоже там. И, может быть, даже ближе к ней, чем мы предполагаем. Чем они думают, умники чертовы, аристократы хреновы!

— Почему аристократы? — удивился Сашка.

— А-а-а, неважно! — отмахнулся Кир. — Просто, ты как хочешь, а я больше не буду сидеть сложа руки и ничего не делать.

— Да постой-ты! Пойдём, успокоимся, поговорим…

— Хватит. Наговорились. Я вообще по горло сыт всеми этими разговорами. В общем так, — Кир сплюнул и посмотрел на Сашку с отчаянной решимостью. — Или ты идёшь сейчас со мной и помогаешь мне пройти к Нике, или я… я всё равно до неё доберусь! И без тебя как-нибудь справлюсь.

Кир упрямо расправил плечи. В этот момент люди, стоящие на площадке, вздрогнули, зашевелились, двери лифта со скрежетом распахнулись. Кир схватил Сашку за плечо и потянул к кабинке.

— Так пойдёшь или нет? Или я сам? Сиди тут с этими…

— Ладно, — Сашка нехотя подчинился.

Они просочились в кабинку, забились в самый дальний угол.

— Всё равно, Кир, так нельзя, — шептал Сашка, не теряя надежды отговорить друга от опрометчивого, по его мнению, шага. — Ну, нельзя так. Ты же её под удар ставишь. Да и всех нас тоже.

— За свою шкуру боишься? — презрительно скривился Кир.

— Нет, Кирилл, не за свою, — неожиданно твёрдо произнёс Сашка.

— А за чью? Не за мою же? Или ты всё ещё из-за Ники…

— Дурак ты, Шорохов, — Сашка устало пожал плечами. — Редкий дурак. Мы же все повязаны, понимаешь? И ты, и я, и эти… двое там, и Анна Константиновна, и… Катя.

Сашка замолчал, отвернувшись, и Кир понял. Ну, конечно же. Катя…

Остаток пути они проделали молча. Сначала в кабине лифта, потом пройдя КПП, углубившись в коридор, ведущий к квартире Савельева.

— Сань, ты можешь идти обратно, к Кате. Спасибо тебе. Дальше я сам, — наконец проговорил Кир.

— Да, конечно, сам он, — Сашка хмурился, о чём-то сосредоточенно размышляя. — Нет уж, вместе в это влезли, вместе и будем расхлебывать. И всё-таки, Кир, подумай. Ты представляешь, что сейчас начнётся? Ты хоть не при всех это на неё вываливай… И не так в лоб…

— Да что же вы меня все за идиота держите? — возмутился Кир, со стыдом понимая, что Сашка-то прав, и Кир даже не сообразил, что сейчас там у Ники сидят все. А он даже не успел решить, как он поведёт разговор — в его мыслях было всё просто — он входит, даёт в морду Стёпке, берёт Нику за руку и ведёт к отцу. О том, что там толпа народу, Кир просто не подумал.

Они остановились перед дверью.

— Короче, Сань… Ты молчи, просто стой и не отсвечивай. Я сам, — Кир занёс руку, чтобы постучать, и в нерешительности замер. А что, если прав не он, а Сашка? И эти двое, Савельев с Литвиновым? Что, если он сейчас действительно в запале совершит что-то непоправимое? Что-то такое, о чём будет потом сильно жалеть? Имеет ли он право ставить их всех под удар? Может, им, этим поднаторевшим в интригах политиканам виднее?

— Ты точно решил? — Сашка как будто уловил сомнения, одолевшие Кира.

— Точно.

Кир быстро, словно боясь передумать, постучал.

Несколько мгновений за дверью было тихо, потом раздались шаги… её шаги. Ещё секунда, и он оказался с ней лицом к лицу. И тут же понял, что совсем к этому не готов.

Перед ним стояла его Ника. Точно такая, какой он её представлял всю эту бесконечную чёртову неделю. С лёгкими тенями под глазами, слегка осунувшуюся, с поникшими рыжими кудряшками. Усталую. Потухшую. Но всё равно, свою, родную, знакомую до каждой маленькой веснушки. Даже сейчас от неё шёл свет, не такой радостный и яркий, как до всех этих событий, но всё ещё достаточно сильный, чтобы озарить его мир.

— Хорошо, что ты пришёл, —