Звезда Ашаросса, или Непокорная для дракона (СИ) - Лана Шеган

мне близкими за эти месяцы, я не чувствовала с ними родства.

Я ждала только Лайзу, все надеялась, что она меня простит и выйдет провожать, но время шло, а она все не шла. Наверно, воет сейчас в подушку, но я была тверда в своём решении ее оставить. Лайза опять была беременной и когда только успела и хорошо, что Нинья мне об этом сказала, когда я уже решила взять бывшую кормилицу Илианы с собой. И ее слезы на меня уже не действовали. Если я считала, что она сама не справится с жарой в пустыне, с ребёнком тем более опасно. Она меня расстроила, редко когда встретишь женщину, лишенную материнского инстинкта, даже ее привязанность ко мне теперь выглядела напускной.

Пронзительно взвыл рог управляющего погонщика, это говорит о том, что из оазиса выходит кровный Немисил. Странная традиция, но не мне с ними спорить.

Караван на пятнадцати кибиток с впряженным парами лошадьми, потянулись на выход к огромным воротам, которые вели в пустынные земли.

Нам предстояло за сегодня сделать небольшой переход до перевалочного городка. Там нужно было нанять охрану для перехода к землям драконов. Путь предстоял неблизкий, и у меня даже руки дрожали от волнения. Ведь сейчас начинается новый этап в жизни и очень хочется, чтобы он закончился хорошо.

Отступление

Караван с Илианой Немисил был готов тронутся в путь, громко затрубил рог главного поводыря. Инетр поморщился и ухватился рукой за перила.

— Вот и улетает наша звездочка, — раздался рядом голос сестры. Чарог скривился, сестра его всегда раздражала, мелкая проныра, которая не упускала случая всегда принизить его в глазах отца и дяди. Но потом он насторожился, Асараш никогда не называла Илиану звёздочкой хоть имя кузины так и переводится. А потом вдруг в его голове все сложилось. И неожиданная смерть его возлюбленной и странное чувство, когда он увидел Илиану, тренирующуюся со своим кровником.

Она была не похожа на себя, улыбалась, двигалась, смотрела, словно она и не она. Раньше он Илиану терпел, но считал, что она незаслуженно родилась дочерью аронта. А в тот день его потянуло к тренировочной площадке, странное чувство словно он что — то нашел. Он смотрел на бой и любовался плавными движениями кузины, удивляясь, что не замечал раньше, как она красива. Смотрел, как сияют ее глаза и очень хотел, чтобы так они сияли при взгляде на него. Он даже попытался надавить на нее ментально, почувствовать, что она чувствует к нему. Только одна девушка вызывала в нем такие чувства. Ну конечно!

Инетр медленно повернулся в сторону сестры. На этом балконе они были вдвоём и зачем ей понадобилось прийти к нему как не для того, чтобы позлорадствовать в душе. И теперь он понял, чей запах ощутил тогда в комнате своей звездочки, когда почувствовал смерть тела. Только тела! Его сияющая жива! Его звездочка здесь!

Эта тварь была там, она помогла ей сбежать, хотя зачем, Инетр и сам собирался найти своей сияющей новое тело, просто ждал, когда отец его простит.

— Все лучше, чем лежать беспомощным овощем, — сказал он, украдкой наблюдая за смотрящей на отбывающий караван сестрой. Та кивнула, потом замерла и повернулась к Инетру. Они оба все поняли. Инетр то, что Асараш виновата в том, что он потерял свою сияющую, а чарога, что брат все понял и подловил ее.

В мгновение он прижал ее к стене, схватив за горло, отчего пятки девушки стали биться об стену, а руки пытались разжать стальную хватку брата.

— Как ты посмела трогать мое, — шипел ей в лицо обезумевший чарог. Ответить, конечно, ему Асараш не могла, она боролась за свою жизнь. Потом выпустила магию, опаляя брата стихией огня. Инетр отскочил от девушки, которая, схватившись за горло надрывно кашляла.

— Быстро сказала мне, Илиана — это моя звездочка, сияющая с Земли? Говори! — Инетр медленно шел к сестре. Та выставила руку в его сторону:

— Да это она и что ты сделаешь? — Асараш опять закашлялась, — Теперь она для тебя потеряна.

— Ты сдохнешь, — холодно сказал Инетр, — Не сейчас, а когда ты не будешь этого ожидать.

Потом чарог бросился вниз к уходящему за ворота каравану. Но когда он выскочил на площадь, понял, что опоздал. Слуги уже закрыли ворота, а без разрешения аронта открывать не будут. Инетр упал на колени и с силой ударил кулаком по пыльной земле.

— Звездочка моя я тебя догоню, — шепнул Инетр, скрипнув зубами. — Никому не отдам

Глава 4

Пустыня встретила обжигающим ветром, который пах гарью. До самого горизонта горы песка и катившие по ветру колючки. Корявыми изваяньями застыли черные остовы деревьев, высокие, странные, таких не ожидаешь встретить в пустыне. Они высились на одинаковых расстояниях друг от друга, словно их специально так оставили.

Я оказалась верна в своих предположениях, эти погибшие деревья показывали путь. Дорогу под слоем песка было не видно, но за много веков караванщики научились ходить по древним путям, которые хорошо сохранились. Ехали довольно быстро, погонщикам путь был знаком поэтому, как планировалось к вечеру, мы увидели огни небольшого оазиса, которым владели люди.

Вокруг этого оазиса не было стены, тут были невысокие домишки. На нас глазели как на чудо, даже детишки высыпали из домов и бежали рядом весело гомоня. Я уже пересела в специальную открытую повозку к Нинье, привязав свою лошадь позади. Не привыкла я ездить верхом, Илиана боялась лошадей. А я в детстве ходила на ипподром с мамой, она была ветеринаром, так что лошадей я не боялась, но ездить на них не умела. Ничего, путь дальний научусь.

Мне в бурнусе было прохладно, но я чувствовала ладонями какое пекло снаружи. Глубже натянула капюшон и поправила маску на лице. Все караванщики были в масках, тяжело дышать горячим воздухом, а маска защищает от мелкой пыли, которую поднимает жаркий ветер.

Кибитки, не заезжая в городок, выстроились в ряд, а я с двумя чарогами, посланниками для торговых дел и своими телохранителями пошли в местную придорожную таверну.

Стены из кирпичей, давали прохладу внутри здания, все сразу поснимали капюшоны и маски, я же делать этого не стала, зачем людей пугать. Неподготовленного человека моя рана может ввести в ступор.

В таверне было многолюдно. Большой зал мог вместить до пятидесяти человек, широкие каменные столы блестели отполированной поверхностью. Когда мы вошли, в зале воцарилась тишина, но потом через пару минут, когда мы сели за один из столиков, и заказали еду,