Ошибка Выжившего (СИ) - Лемор

Немного подумал. Вздохнул. Отложил вилочку. Взял тряпочку, вытер лицо от шоколадного тортика.

— Это я, Редди, — подал едва живой голос я.

— Редди-Пинкл! — тут же поправило меня чудовище, впрочем, совсем не расстроившись. — Прекрасно, прекрасно! Главная изюминка программы!

Я моргнул.

То есть, он даже не скрывает то, что я еда?

Сюрреализм — вот единственное слово, которое подходило для описания данной ситуации. Уродливое нечто, буквально разбрызгивая слюни, словно голодная собака с бешенством, устраивало для нас разные весёлые игры, показывало под довольные хлопки зрителей фокусы, где-то даже достало пиньяту в виде лошадки, которую битой разбивали дети постарше. У меня, к сожалению, на это не было пока сил. Разве что психической энергией, но могу наткнуться на, скажем так, стену непонимания.

— Конфетки, вкусные конфетки! — весело смеялось чудовище.

Оно раздало нам конфеты, которые на вкус были скорее горькими, чем сладкими, что, как ни странно, совсем не смущало детей.

В голове то и дело мелькало слово «маринад».

Чем дольше шло представление — тем страннее все вели себя. На лицах взрослых, в том числе моих родителях, застыли широкие мёртвые улыбки, дети уже во всём слушались клоуна.

Ладно. На самом деле, я проникся праздником. Это действительно стало весело.

Безумно хихикнул.

— А теперь, мои сладенькие, — оскалилось чудовище, с любовью оглядывая всю компашку детей, — как вы смотрите на то, чтобы подойти к моему фургончику со сладостями. Никто же не против?

— Нет!

— Нет, не против!

— Пойдём, Редди-Пинкл!

— Да-да, я Редди-Пинкл! — хихикнула тварь. — Вперё-ё-д!

Мы всей дружной компанией отправились за клоуном, который повёл нас за пределы нашего участка к пустой дороге, где расположился, на первый взгляд, полностью обычный фургончик. Разноцветный, с подвешенными к нему шариками. Чудище театрально подошло к двери и открыло её.

В нос ударил запах сгнившего мяса. Дверь фургончика вела не куда попало, а в кромешную тьму, в которой виднелись какие-то странные шевеления. Океан будто бы стал ещё чуть ближе.

Я лениво поднял взгляд на тёплое солнышко.

Интересно, Тёмный Бог сейчас обитает где-то в этом мире?

Это риторический вопрос.

Ладно, хватит бездействовать. Насмотрелся, убедился. Мир как был в жопе, так и остался. Вопрос лишь в том, как Тёмный Бог мог компенсировать отсутствие Атлантиды.

— Они никуда не пойдут.

Дети уже думали было отправиться в фургончик со сладостями, как остановились. Оскал клоуна померк. Он уставился на меня, как на какую-то диковинку. И не потому, что я не смог попасть под его влияние.

Совсем не поэтому.

— Малыш Феликс, откуда ты достал этот игрушечный пистолет?

Я задумчиво опустил взгляд на водяной пистолет в руке. Подарок Мистера Стивенсона никуда не делся, он всё время оставался со мной.

— Из твоей жирной матери, красный ты ублюдок. Это моя удочка. Универсальная.

Навёл на рожу искренне удивлённой твари, что, так до конца и не понимая, что видит перед собой, на секунду задумалась, после чего, принюхавшись…

— Почему это так странно…

Мозги клоуна разлетелись во все стороны, заляпав как его живой фургончик, так и завизжавших в ужасе проснувшихся от сладкого сна детей.

Кажется, я понял, почему он «Пинкл»: труп клоуна стал оживать прямо на глазах, превращаясь в какую-то розовую массу. С оттенками красного.

Круто.

Держа пистолетик в руке, я безумно захихикал, понимая, что эта веточка уже заочно закончилась не самым удачным образом. Нужно переиграть.

Продолжая хихикать, вновь поднял взгляд на тёплое солнышко. Клоун, превратившись в розовато-красную массу, зарычал и уже думал накинуться на меня, но…

Нет, не люблю, когда меня что-то сжирает.

Навёл, хихикая, под истеричные вопли детей игрушечный пистолет себе на лицо.

Реальность мигнула.

—…уже позвали к нам в гости дядю клоуна, Феликс. Он совсем скоро придёт. Ты же хочешь увидеть клоуна?

Вновь передо мной была мать меня-Феликса. Вновь я слышал это предложение.

Клоун ещё не пришёл к нам.

Не в моей власти было пока задавать ветвь, в которую я хотел бы прыгнуть, как и прыгнуть в какой-то определённый временной промежуток, но здесь нужна важная ремарка: я не был способен на это сознательно. Теоретически же, в рамках ветви, моё сознание могло прыгать по любым прошлым временным отрезкам.

После же прыжка в новую ветвь сила, кажется, взяла незаметно новый прыжок развития.

Мистер Стивенсон, моя вам благодарность. Желаю, чтобы в какой-нибудь из ветвей вас черти отодрали.

Я ненадолго задумался.

Откровенно говоря, в своих силах я не был уверен. Тихо всё провернуть, при нынешних моих кондициях и силах, было нереально. Тело с мозгами всё ещё ограничивало меня, недостаточно перестроилось и настроилось на всю потенциальную силу океана. Да и, тут нужно быть честным с самим собой, сам я никогда особыми «боевыми» навыками похвастаться не мог. Только потекшей крышей, но хвастаться тут, в общем-то, нечем.

А значит, нужна помощь.

Клин клином, как говорится.

— Мама, я хочу рисовать.

Можно сказать, я стал потихоньку принимать свои обязанности, как будущего атланта несуществующей и существующей в бесконечных вариациях древа организации.

Широко улыбнулся, чем, кажется, напугал маман.

Ко мне пришло вдохновение.

На месте Редди-Пинкла, я бы сжал покрепче красные булки.

Глава 7

Под удивлённые взгляды некоторых гостей, я улыбался. Не как конченный психопат, безумный маньяк или профессиональный игрок в шутеры, а как обычный ребёнок, занимающийся чем-то весёлым и интересным. Безумно довольный, я, едва-едва сжимая в кисти чёрный фломастер, вырисовывал линию за линией, кляксу за кляксой, то и дело помогая себе психической энергией.

За последние полтора года я практически ничего не рисовал. Как ни странно, карапузам тяжело ещё дается мелкая моторика. Помогать же психической энергией я себе не хотел, опасаясь создать лишние волны, которые могли бы дать теням теней от тени друзей слишком большое «горлышко» для входа.

Как можно понять, в данной ситуации мне нужно было как раз обратное.

Намного проще будет договориться с тенью тени от тени, чем с той ущербной красно-розовой хренью. Вероятно, с ними и договариваться не нужно будет: они, в конце концов, крайне сознательные надличности. В конце концов, с моими дружбанами меня связывает не только тёплое общение в холодном и одиноком океане чудовищ, но и ЗНАНИЕ про них. Дружбанам же было важно, чтобы про них знали и помнили. Ну и не сходили окончательно с ума желательно, да.

Вокруг меня появились невидимые обычному взгляду волны. Чёрная клякса на белом листе на глазах принимала объем, рисунок будто сам стал дорисовываться и шлифоваться. Пусть я и нарисовал странную каракулю, которую тяжело было назвать иначе, чем простая мешанина из чёрных клякс, линий и точек, некоторые из которых подозрительно напоминали руки с изогнутыми пальцами, сделано это было осознанно и с должной любовью. Со ЗНАНИЕМ того, что и кого я пытался передать.

Рисунок в моих руках поплыл, начав напоминать что-то совсем непонятное и беспорядочное. Рябь в физическом мире стала ещё сильнее.

А солнышко-то напекало…

Я настолько увлёкся, что не заметил, как ко мне вновь подошёл чёрный пацан. Как ни странно, я забыл про его существование в тот момент, как он от меня со слезами на глазах убежал, не оценив безобидной шутки дяди Феликса.

— П-привет… Т-ты Ф-ф-ф-ф-ф-феликс?

Удивлённо приоткрыв рот, отвлёкся от искажающей материю каракули на пацана. Уже думал было его прогнать, как на секунду задумался, как мне вообще познакомить клоуна с моим дружбаном. Желательно, чтобы родители и все остальные в принципе не видели его и не поддавались какому-либо влиянию. Значит, мне нужно будет пойти на перехват. Но никто не даст трёхлетнему ребёнку куда-то уйти.