Фактор беспокойства - Алексей Ковригин

в смеющиеся глаза Марлен и осознаю, как глупо выгляжу в этой позе. Смущённо бормочу:

— Извините, мне показалось, что нас сейчас затопчут!

— Я тоже испугалась, когда увидела эту неуправляемую орду варваров! Но раз уж опасность миновала, может Вы позволите мне выйти?

— Да-да. Конечно! Протягиваю девушке руку и помогаю покинуть салон машины. — тут открывается передняя дверь и слышу раздражённый, чуть картавящий и слегка грассирующий голос:

— Дарлинг! Мы же договаривались что я буду выходить первым, открывать тебе дверь авто и оберегать от толпы! Твоя беспечность когда-нибудь окончится больничной койкой и костылями!

— Алекс, милый! Обещаю тебе, что больше так поступать не стану. Меня действительно чуть не затоптали, но этот славный молодой человек меня спас!

Из машины выбирается подтянутый моложавый мужчина в возрасте «слегка за сорок» и мы замираем, уставившись друг на друга. Чёрт… Я же совсем забыл о нём!

— Мишель? — в голосе Вертинского слышится неподдельное удивление. — Вот так встреча! Ты как тут оказался?

Прислушиваюсь к своему внутреннему «Я» и ничего не ощущаю. Никакой злобы или неприятия во мне нет. Наоборот, какая-то непонятная мне радость от встречи с земляком. А ведь чуть менее года назад, был готов его растерзать. Неужто ревность прошла? Да и ревновал ли? Возможно просто разозлился, что выбрали не меня? Так мы и не соперничали. Да ну их нафиг, эти самокопания, как-то не моё это всё. В прошлой жизни не страдал этим и в этой не собираюсь!

— Мишель! Ты что, не узнаёшь меня? — в голосе Вертинского слышатся капризные нотки обиды и возмущения. И я «оттаиваю».

— Александр Николаевич? Боже правый, вот это встреча! А мне говорили, что Вы в Берлин на гастроли уехали? Вы-то какими судьбами здесь? — но Вертинский ответить не успевает.

— Алекс! Вы знакомы? Представь мне этого юношу! — ха! А девушка никак включила «снежную королеву»? Ещё бы, вокруг толпа репортёров и журналистов, а мы такие невоспитанные и толстокожие чурбаны стоим и болтаем о чём-то своём несущественном, когда рядом находится сама Богиня и Королева! Мы оба одновременно виновато опускаем головы.

— О, Марлен, прошу простить мою невоспитанность, я немного растерялся от этой неожиданной встречи. Мы не виделись больше года! Позволь представить тебе моего друга, Михаила Лапина. Правда, когда мы виделись в последний раз в Париже, он был более известен как Мишель Лапин. В то время он учился в Парижской консерватории и подрабатывал в кабаре в качестве конферансье.

— Помнишь ту нашумевшую полемику в газетах о Вагнеровском наследнике? Это писали о Михаиле! — вот гад! Ни слова не соврал и вроде бы даже похвалил, но о мюзикле ни слова не сказал. Так… всего лишь конферансье в каком-то кабаре. А вокруг репортёры и только тихое сопение, и шелест страниц блокнотов выдаёт их присутствие. Ну, спасибо… «друг»!

— Марлен? Вы позволите мне так к Вам обращаться? — и получив благосклонное разрешение лёгким взмахом ресниц, продолжаю: — Благодарю! Мы действительно не виделись с господином Вертинским около года, с того времени многое изменилось, так что немного уточню. Я не учился в Консерватории, но проходил стажировку, повышал квалификацию и готовился к защите учёного звания. Одновременно готовил к постановке мюзикл «Нотр-Дам де Пари». Защита прошла успешно и теперь я доцент и Профессор Парижской Консерватории, а мюзикл имел грандиозный успех во Франции.

— Опера настолько понравилась Рихарду Штраусу, что он включил её в репертуар Берлинского театра Оперы и насколько мне известно, Клеменс Краус уже приступил к репетициям оркестра. Я же буду ставить и дирижировать мюзикл на сцене театра Шуберта на Бродвее. Сейчас идут подготовительные работы к спектаклю и в скором времени Нью-Йорк познакомится с моим произведением. Надеюсь изысканная публика не будет разочарована. — то, что мои слова не пропали втуне, подтверждают широко раскрытые в заинтересованном изумлении большие серые глаза и дружный скрип репортёрских карандашей.

А что? И ни капли не соврал! В частной беседе имею полное право именовать себя «Профессором», это в официальных документах надо прописывать что профессор — «почётный», но это же «мелочь»? А что уж там напишут репортёры, мне вообще пофиг. Они всегда всё перевирают и все к этому привыкли. Но вот «фотосессия» должна получиться великолепной, пока не было дождя плёнок и пластинок фоторепортёры нащёлкали немало. Но кажется наше время уже истекло и первые тяжёлые капли приближающегося дождя на это недвусмысленно намекают.

* * *

Для чего строятся пассажирские корабли? Странный вопрос, конечно же для перевозок пассажиров! Будь то черноморские круизные «Крымчаки» или океанские лайнеры наподобие «Иль де Франс» и «Pułaski», разница лишь в уровне обслуживания клиентов. Но «Императрица Британии» построена чтоб на ней жить! На лайнере по неведомой мне прихоти судовладельца нет номеров, маркированных как «Люкс». Но каюты первого и второго класса по уровню своего комфорта мало чем уступают апартаментам самого роскошного современного корабля. Даже каюты, предназначенные для не особо богатых туристов оборудованы радиоточками и ванными комнатами. А третьего класса на лайнере попросту не существует «как класса». Ещё в прошлом году его «отменили», переоборудовав нерентабельные и дешёвые каюты под «туристические» в преддверии кругосветных круизов, набирающих популярность у зажиточной публики.

На каждой палубе расположены шикарные рестораны и множество баров. В общем пользовании пассажиров находится большая библиотека, плавательный бассейн, современный гимнастический зал, вместительный бальный зал на триста персон, небольшие кинотеатры есть на каждой, даже туристической палубе, солнечные палубы для прогулок на свежем воздухе и для любителей прилечь в шезлонг или даже просто на полотенце на палубе и позагорать на солнышке. Для любителей перекинуться в картишки, посидеть за шахматной доской или погонять шары в биллиард оборудованы специальные салоны.

Можно даже сыграть в теннис или крокет на специально оборудованном корте, благо ширина палубы позволяет это сделать. В общем, «Императрица» — это для тех, кто хочет хорошо отдохнуть, а не просто из пункта «А» переместится в пункт «Б», хотя и тут лайнер вне конкуренции. Скорость в двадцать пять с половиной узлов (почти пятьдесят километров в час) на сегодняшний день делает его самым быстроходным кораблём между Европой и Канадой. Мощная радиорубка позволяет пассажирам постоянно находится на связи и быть в курсе всех последних мировых событий, для чего даже издаётся своя ежедневная «Корабельная газета» с местными объявлениями и мировыми новостями.

«Императрица Британии» была построена в расчёте на быструю и массовую перевозку иммигрантов из Европы в Канаду, но мировой кризис внёс свои коррективы и поток иммигрантов иссяк как раз к началу эксплуатации корабля. Но «Канадская тихоокеанская пароходная компания» изначально заказывала лайнер «двойного назначения», так как планировала использовать судно для кругосветных круизов и в зимний период, когда река Святого Лаврентия замерзала и становилась непригодной для судоходства. Прошедшие три навигации в тридцать первом — тридцать третьем годах показали малую рентабельность на летних перевозках иммигрантов, но вот кругосветные круизы вызывали у обеспеченной публики повышенный интерес, несмотря на высокую стоимость билетов.

Даже самый дешёвый билет «на кругосветку» стоит более двух тысяч долларов, а самый дорогой — свыше шестнадцати, но спрос есть. В этом году компания решила добавить ещё один маршрут, летний «Большой круиз», и похоже не просчиталась. Во всяком случае и в Нью-Йорке, и в Гаване, и в Каракасе при посадке на лайнер царило радостное оживление и предвкушение веселья. Но вот я уже как-то подустал от этого нескончаемого «праздника жизни». Ну не привык к такому длительному и пустому времяпровождению. Поначалу — да, было интересно, но только первые четыре дня, а затем видимо уже «наелся» и пресытился.

* * *

Так уж повелось, что с самого первого ужина на лайнере я сидел за одним столиком вместе с Дитрих и Вертинским. Где-то в ресторане было и «моё» место за отведённым мне столиком, но я его даже не видел. Сначала меня пригласил «поговорить за ужином» Александр Николаевич, а затем и Марлен предложила, чтоб я столовался вместе с ними. Собеседниками они оба оказались прекрасными, ну и я в грязь лицом не ударил. Интересы у нас общие, так что разговоры в основном шли о музыке, музыкантах и актёрах.

Марлен развлекает нас интересными историями и байками из артистической жизни Голливуда произошедшими с ней и её партнёрами во время съёмок в фильмах, Вертинский завораживает своими увлекательными и невероятными приключениями, которых у него хватает. Я в основном рассказываю о своём детстве в Одессе и как так умудрился «докатится» до такой жизни, что из обычного беспризорника превратился в «широко известного в узких кругах» музыканта. И мне хорошо видно, что моим собеседникам действительно интересно слушать мои немудрёные