4 любовника и подруга - Татьяна Полякова

На мужчине были рубашка и брюки, точнее, то, что от них осталось, одежда разрезана на лоскуты, и, к сожалению, не только одежда. Он сам напоминал лоскутное одеяло. Кровавые полосы перемежались с серовато-бледной кожей.

– Папа! – заорала я, боясь, что рухну в обморок. Отец влетел в гараж, ненароком толкнув мечущуюся у дверей Соньку.

– Что случилось? – испуганно спросил он. Я молча ткнула пальцем в багажник, отец подошел и произнес нараспев: – Твою мать… Откуда это? – Я только глазами хлопнула. – О, черт, – пробормотал он. – Марш из гаража. Принеси мне телефон.

– Папа, я ничего не понимаю.

– Принеси телефон, – повторил он.

За телефоном побежала Сонька. Папа обнял меня за плечи и вывел из гаража.

– Когда ты в последний раз заглядывала в багажник? – спросил он. В голове все путалось, но я понимала, что надо взять себя в руки, и попыталась дышать ровнее, а главное, начала соображать.

– Вчера вечером, когда мы с Сонькой ездили в торговый центр.

– Боже мой, и с этим ты разъезжала по городу…

Тут мне вторично стало нехорошо. Неизвестно, как долго этот изрезанный лежит в моем багажнике, а если бы милиция нас остановила?

Мысль о милиции прочно угнездилась в моем сознании, я была уверена, что отец собирается им звонить, но, когда Сонька вернулась с телефоном, папа набрал номер, и я услышала:

– Вадим, возьми двоих надежных ребят и ко мне. Что случилось? Черт знает что… поторопись.

Вадим приехал через двадцать минут, в это время мы сидели в кухне, Сонька и я пили валерьянку, папа коньяк. То ли нервы у него действительно куда крепче, то ли коньяк успокаивает лучше, но к приезду Вадима отец выглядел внешне спокойным, правда, брови хмурил и рот сурово сжал. Я хотела спросить, почему он не звонит в милицию, но не решилась.

В дом Вадим вошел один, как выяснилось позднее, двое парней, что приехали с ним, остались ждать в машине.

– Взгляни, какой подарок в багажнике дочери, – сказал ему отец, и оба пошли в гараж.

Мы с Сонькой переглянулись и отправились следом, правда, в гараж войти не решились. Вадим заглянул в багажник и присвистнул. Надо сказать, он относился к той категории людей, удивить которых, казалось, невозможно. Невысокий, коренастый, на вид старше своих тридцати пяти лет, он взирал на мир так, словно каждую минуту готовился к какой-нибудь пакости судьбы. И судьба на пакости не скупилась. По крайней мере, он не раз меня в этом уверял. Теперь я была склонна с ним согласиться.

– Покойничек, – философски изрек он. – Давно лежит?

– Вчера в шесть часов его еще не было, – подала голос Сонька.

– Скорее всего, примерно в это время он и скончался, – кивнул Вадим и перевернул покойника. К счастью, отсюда труп я не видела. – Его резали на куски, а потом пристрелили. Две пули, нет, три, вот здесь, видите?

– Да черт с ними, с пулями, что он делает в машине моей дочери? – спросил отец.

– Вы ведь не ожидаете, что я сразу отвечу на этот вопрос? Будем разбираться… А рожа-то знакомая… – Вадим нахмурился, разглядывая покойника, потом перевел взгляд на отца. – Физиономии тоже досталось, но узнать можно.

– Кто это? – озадаченно спросил папа.

– Крайнов Петр Алексеевич. Бывший мент, год уже как на пенсии, на момент своей кончины числился в бизнесменах.

– И что, это как-то объясняет его появление здесь?

– Скорее запутывает. Впрочем, это подождет. Сейчас надо принять принципиальное решение. Звоним ментам?

– Речь идет о моей дочери! – резко сказал отец.

– Понятно. Значит, своими силами справимся. Труп ребята вывезут, машину почистят.

– Папа, – подала я голос и нарвалась.

– Замолчи. Я не уверен… – добавил отец со вздохом, глядя на Вадима.

– Неприятности девушкам ни к чему, а тут бывший мент. Есть еще кое-что, делающее ситуацию откровенно дерьмовой. Боюсь, это послание.

– Послание? – опешил отец.

– Давайте об этом чуть позже.

На лице папы появилась некоторая растерянность. Вадим отправился за своими ребятами, мы с отцом вернулись в кухню. Он выпил еще коньяка, а мы с Сонькой хряпнули валерьянки.

Я слышала, как открылись ворота гаража, как заработал двигатель машины.

– Папа, – начала я решительно, но он вновь меня перебил:

– Я твой отец и обязан тебя защищать. Я знаю, что делаю.

Я в этом сомневалась, ведь пять минут назад он сам сказал, что не уверен. Но спорить не рискнула. Выглянув в окно, я увидела, как из гаража выезжает джип, на котором приехал Вадим. Значит, труп перегрузили. Тут и Вадим появился.

– Куда его? – буркнул отец.

– Устроят где-нибудь неподалеку, чтоб менты поскорее нашли. Когда парни вернутся, займутся Аниной машиной. Ну что, девушки, рассказывайте, как провели вчерашний вечер.

– Подожди, – вновь заговорил отец. – Ты сказал, это послание…

– Сказал. Я так понимаю, ситуация сейчас не простая…

– А когда она была простой? – хмыкнул отец.

– Вот-вот. Ваши конкуренты решили подкатить с другого боку: будучи заняты проблемами дочери, вам станет просто не до них.

– Не могу поверить, что они способны на такое. И при чем здесь бывший мент? Абсурд какой-то. Я его даже никогда не видел. Живым, я имею в виду, и моя дочь тоже.

– Должно быть, мент им чем-то насолил, заодно они решили и вам напакостить. Мент, кстати, мутный. Слух прошел, что на пенсию он отправился не с пустыми руками. Вроде бы к нему попали очень важные бумажки с именами тех, кто из местной криминальной верхушки сотрудничал с ментами. Сами понимаете, есть люди, которым ни к чему, чтобы эти сведения стали всеобщим достоянием. Этого одинаково не хотят ни менты, ни те, кто на них работает. Вспомните, что происходило в городе четыре года назад, и вам все станет ясно.

Мне ничего ясно не стало, ведь я знать не знала, что тогда происходило, по мне, так ничего особенного, но папа, должно быть, был в курсе, потому что молча кивнул.

– Ну, вот, дядю и оприходовали. Судя по тому, как он выглядит, от него чего-то хотели. Логично предположить, те самые имена их и интересовали.

– Кого – их?

– Опять же, логично предположить, тех из братвы, кто еще на воле гуляет.

– С братвой я дел не имею, и при чем здесь моя дочь?

Вадим пожал плечами. Как видно, не на все вопросы он знал ответ. Повернулся к нам и сказал:

– Слушаю вас, девушки.

И мы начали пересказ вчерашних приключений, говорила в основном я, Сонька иногда что-то уточняла. Находка на нее так подействовала, что она до сих пор сидела будто пришибленная.

– Значит, машина стояла возле ресторана? И не перед входом, а сбоку от здания в самом конце стоянки, где довольно темно? Там, скорее всего, труп и подкинули. Парней, что за вами увязались, вполне мог интересовать именно труп, а вовсе не ваш предполагаемый спутник. Открыли бы багажник, вызвали милицию… Хотя этот Михаил тоже темная лошадка. Глаза разные? Примета будь здоров, такого вряд ли с кем спутаешь. По этой причине носит темные очки, но вам почему-то глаза показал. Еще что-нибудь о нем можете рассказать?

Я пожала плечами, а Сонька вздохнула:

– Двухметровый красавец в дорогом костюме. Просто картинка из журнала.

Вадим нахмурился:

– Картинка? И назвался Михаилом? В доме ведь есть компьютер?

– Конечно.

– Идемте посмотрим, может, найти вашего Михаила будет не очень сложно.

– Ты кого-то подозреваешь? – спросил отец, направляясь в кабинет.

– Версия фантастическая, но чем черт не шутит.

Через пять минут мы уже были возле компьютера. Вадим занял кресло отца, его пальцы заскользили по клавиатуре. Вскоре на экране появились изображения. Одна фотография, другая, они сменяли друг друга так быстро, что взгляд не успевал сфокусироваться. Наконец Вадим удовлетворенно кивнул и вызвал на экран фотографию, максимально ее увеличив.

На стуле в небрежной позе сидел наш недавний знакомец, в щегольском двубортном костюме в тонкую полоску, в белоснежной рубашке без галстука и лакированных туфлях. Волосы зачесаны назад, глаза скрывают очки, очень узкие, делавшие его лицо особенно хищным. Небрежная поза, шикарная улыбка. Парень был так хорош, что казалось немыслимым поверить, что такие, как он, запросто разгуливают по нашему городу. Хотя по-прежнему оставалось одно «но»: несмотря на щеголеватый вид, от него за версту несло неприятностями. В общем, передо мной был типичный городской хищник: жесткий, агрессивный, сексуальный.

– Это он, – пискнула Сонька и с трудом перевела дух. От эстетического шока, я полагаю.

– Уверены? – повернулся к нам Вадим.

– На все сто, – ответила я. – Если у него нет брата-близнеца.

– Братьев нет, так же как и сестер. И с глазами у него, по-моему, полный порядок.

Он вызвал на экран следующую фотографию. На ней Михаил был запечатлен на улице, входил в подъезд дома, обернулся и в этот момент попал в объектив фотоаппарата. На сей раз без очков, и на фото было отчетливо видно, что глаза у него карие. Затем появилась третья фотография, на ней Михаил в обществе красавицы-брюнетки сидел за столом, опять же без очков, глаза отливали небесной синью.