Другое Солнце. Фантастичекий триллер - Михаил Гарудин

Как раз напротив входа стояла Мари со своим байком. Ее нынешний вид радикально контрастировал с официально-деловым образом в кафе. Теперь она вышла на тропу войны, в красном облегающем комбинезоне и высоких ядовито-зеленых сапогах со шнуровкой.

Глеб приветственно махнул ей рукой, но вдруг развернулся и скрылся вновь в отеле. Мари недоуменно нахмурилась и заволновалась. Неужели этот простоватый покоритель космических пустот нашел себе другого гида? Она занервничала и даже закурила. Но через минуту Глеб появился вновь и подошел к ней:

– Привет.

– Привет. Вы готовы? – Она демонстративно швырнула сигарету на мостовую.

– Почти.

Тут непосредственно рядом остановился черный «Ягуар». Крыша двухместной кабины плавно съехала назад, и из салона выпрыгнул подобострастный парковщик, придерживая дверцу и кланяясь:

– Извините за задержку, месье Одинцов, ваши ключи, пожалуйста.

– Мерси, – ответил Глеб, принимая ключи. – Предлагаю воспользоваться моими лошадьми. Мне будет лучше слышен ваш рассказ о достопримечательностях…

Мари провела пальцем по черной полировке с зеркальными вставками из нержавейки, и одобрительно покачала головой.

Они устроились в мягких кожаных креслах цвета слоновой кости и бесшумно взмыли вверх. Мари посмотрела на себя в зеркало и промолвила:

– А у вас английский вкус, месье Одинцов… Классический костюм плюс спортивная тачка.

– Рад, что угодил. Предлагаю снова перейти на «ты».

– Принято, – облегченно согласилась она.

– Теперь ты можешь сопровождать нищего мигранта без ущерба для своей репутации и я готов слушать тебя.

– Моя репутация теперь действительно не пострадает, спасибо.

Глеб заложил пару виражей, пробуя машину, а затем сбавил скорость и поплыл вдоль верхнего уровня.

– На верхнем ярусе ты видишь самые фешенебельные заведения, – начала она. – Виллы известных людей, бассейны с минеральной водой и… ах да, музей освоения. Вот, например, вилла Хим-Халовича, режиссера триллеров «Углубленные морем» и «Размягченные Луной». А вон невдалеке вилла Бони Гучо, режиссера «Отравлен на Тритоне», боевика «Пекарь» и самого знаменитого фильма прошлого года «Лыжники в аду», который получил Оскара за спецэффекты. Он фанат Тритона…

После беглого знакомства с апартаментами знаменитых творческих личностей настала очередь Музея Освоения. «Ягуар» мягко опустился на площади перед округлым зданием. Глеб помог Мари выйти из машины и неспеша повел ее к входу.

В просторном зале никого не было. Мраморный пол, на стенах объемное изображение пейзажа Тритона, до постройки города. В центре – изваяния пятерых астронавтов, участников первой экспедиции высадившейся здесь. Пол Ниман, Айзек Кан, Борис Мельников, Кларисса Доннер, Лена Исак. Раньше каждый школьник знал их имена. При аварийной посадке они повредили управление, и им пришлось почти два года продержаться здесь, на ходу осваивая принципы добычи воды и воздуха из космического льда при помощи подручных средств. Они просто первые научились здесь выживать. Их опытом пользуются и сейчас, только с тех пор техника выживания сильно усовершенствовалась. Но в их время, выжить здесь на протяжении двух лет было настоящим подвигом.

В следующих залах демострировались история строительства и известные художественные произведения, созданные здесь.

Наконец, они пришли в бар, о котором упоминал Майк, с огромной прозрачной стеной, через которую можно было наблюдать ледяную бугристую поверхность Тритона, похожую на застывшее море.

Глеб заказал немного виски со льдом, и оба устроились за столиком напротив стекла. Мари продолжала повествовать о бюджетах фильмов, о престижных фестивалях и уже перешла к стоимости недвижимости, вероятно лелея надежду выступить для Глеба в качестве агента тоже, но Глеб слушал вполуха и взглядом бродил по ледяной пустыне.

– Ты веришь в силу денег и славы, – начал Глеб, дослушав рассказ Мари. – Но для тех ребят, которые строили этот город, деньги в конечном итоге были ничем.

– С чего ты так думаешь? – удивилась Мари. – Разве они не стремились к деньгам, славе? Выбрали самую престижную профессию в те времена, стали астронавтами просто так, за спасибо потомков?

Над холмами взметнулся белесый столб гейзера. Выброс был коротким. Замерзший метан с водой струями отправился вверх, а затем пошел белый снег из ясного звездного неба.

– Деньги и слава, так же как и власть, имеют силу только под защитным полем Посейдонии, где так мирно и хорошо устроились люди. Сделай шаг туда, – Глеб показал на стекло, – и все эти ценности становятся ничтожными. Не спасут они там, не помогут. Эти ребята хотели, чтобы люди могли жить свободно в космосе, вот хотя бы даже на Тритоне.

– Космос – плохое место для жизни, – возразила Мари, начиная злиться. – Каждый хочет жить на Земле. А еще лучше хорошо жить на Земле. Почему бы не рискнуть для этого? Да и с чего ты решил, что тут мирно и хорошо? Тебе не приходило в голову, что как раз наоборот, не так уж мирно и хорошо в Посейдонии?

Мари изогнулась вопросительно и с вызовом глядя на Глеба.

– Может быть и неплохо тебе с кучей денег разглагольствовать о ценностях на верхнем ярусе! А вот на нижнем не хочешь побывать? Там, на дне люди мечтают вылезти наверх любой ценой… Героизм всех этих покорителей пустых пространств такой же дутый – свалил подальше, вернулся героем. Тут тебе и слава и деньги на блюдечке. А если погиб, то тоже проблем нет, зато весело было, так ведь? Отлично устроился!

Мари подмигнула. Глеб не ответил и глотком допил виски со стуком поставив стакан на стол. Зубы его хрустнули.

– Ты закончил пить? – игриво спросила Мари. – Пойдем теперь дальше в следующий зал.

Следующим был зал Памяти. Здесь со стен смотрели на них голограммы погибших при освоении Тритона: Ивэн Фримен, Ларк Артур, Брэдт Рэйер… – имена знакомые каждому, кто когда-либо интересовался поиском.

Глеб помолчал немного и грустно заметил:

– Эти ребята, по-твоему, погибли в погоне за деньгами и славой? Они искренно верили в то, что наш человеческий мир можно изменить и сделать лучше. Вот зачем построена Посейдония.

Мари рассердилась:

– Что за бред ты несешь?

– Почему бред?

– Неужели ты сам в это веришь?!

Глеб непонимающе смотрел ей в глаза. Там горел огонь ненависти, но Мари безразличным тоном объяснила:

– Почему бред, спрашиваешь? Потому, что если бы не платили денег, они никак не оказались бы здесь. Они строили лучший мир не здесь, а на Земле. Это же просто прибыльный бизнес. Бизнес для очищения Земли от выродков.

Мари криво усмехнулась.

– Не веришь? Хорошо! Хочешь, я покажу тебе, что они на самом деле строили?

4

Дорога уводила в подземные улицы и тоннели, пока они не приехали к каким-то воротам с грязно-желтой надписью «Концентратор». Мари провела Глеба внутрь. Там располагался странный склад, с шестиэтажными стеллажами, уходящими в даль, откуда тянуло теплой затхлой сыростью. На стеллажах размещались стеклянные кубы. Внутри в одинаковых позах сидели худые люди с выцветшей, свисавшей складками кожей и закрытыми впалыми глазами. Глеб подошел ближе к одному из них. Человек внутри не обратил на него никакого внимания, только чуть покачнулся и дернулся.

– Здесь тусуется более десяти тысяч «овощей», – сказала она. – С мозгами, напрямую подключенными к соцсетям.

– И чем же они занимаются?

– Они растворены в виртуале. Живут там. А здесь их только кормят специальной смесью, чтоб меньше гадили. Ничего больше они не делают и уже не сделают – «овощи» и есть «овощи». Ты не знал об этом?

– Догадывался. Но если ты думаешь, что поисковики придумали такие вещи, то глубоко заблуждаешься. Как раз этого мы хотели всеми силами избежать.

– Вот-вот, избежать, – подметила Мари.

Глеб не стал спорить, но возмутился:

– За что же они туда попадают? Не могут же они все быть преступниками, не достойными нормальной жизни!

– Они достойны того что имеют, – хихикнула Мари. – Ты прав, здесь есть три с половиной отморозка, но остальные – это всякие тупые обнищавшие бедолаги, которые не могут выплачивать кредиты. «Овощи» счастливы и полезны – потребляют мало кислорода, пищи, энергии, увеличивают вычислительные мощности в миллионы раз, не говоря уж о том, что с их помощью можно такие операции выполнять, которые обычным компьютерам и не снились. Тут прогнозируется жизнь каждого человека, и с помощью этого можно управлять будущим. Единый разум, Единое Правительство, Единое человечество! А что? Скоро так и будет. Не убивать же их, в самом деле! – с издевкой закончила она. – А теперь поедем дальше. Увидишь, откуда попадает в человечник большинство из них.

Уровнем выше располагались низкие плохо подсвеченные галереи с бесконечными дверьми. Везде воняло сортиром вперемежку с чем-то кислым и подгоревшим.