Беллум - Black Winter

смертельно опасный, спартанский пинок.

- Кха!

Кажется, ребро треснуло. Я отлетел на несколько метров, больно ударившись о гусеницу затылком.

Но к-как?! Мы ведь столько раз уже пытались… неужели… снова?! Нет-нет-нет и нет! Я не хочу больше! Этого не может быть… я больше не выдержу!

- Сергей!

Последнее перо полетело в сторону твари. Та отмахнулась от него, закрывшись крылом, тяжело дыша. Затем посмотрела на безоружного меня. Сколько раз она так смотрела? Десять? Пятнадцать тысяч раз? Я уже устал считать. Свет падал на неё, но солнце скоро закроется тучами и мир погрузится во тьму.

- Иди… к чёрту! – сквозь боль кричу я, набирая воздуха. Нет. Я уже так близко. МЫ уже так близко! Ты уже почти мертва, какого хрена ты мне мешаешь?!

Её фигура останавливается, в недоумении смотря на поднимающегося меня.

«И взревел создатель, и встал он, превозмогая боль, ради себя и товарища своего…»

Я встал. А она отшатнулась и, ещё в большем непонимании, словно посмотрела на себя со стороны, осознавая, что ей страшно.

- Да я тебя на детали разберу! Всё машинное масло досуха выжму, тварь!

Она снова улыбнулась, чувствуя запах загнанной в угол крысы. Но даже крысы могут кусаться! Всё равно сдохну, так почему бы и не попробовать?!

Я побежал вперёд, по дороге хватая перо. Оно легло в руку, как и тысячи раз до этого. Я помню здесь всё. Каждую ямку, каждый камешек в ста метрах от этого танка. Я не могу проиграть!

Она делает выпад справа, я уклоняюсь подставляя перо так, что оно входит ей в бронированную руку и застревает в предплечье.

- Серёга! – с криком обрушивается мой брат по оружию на эту тварь с танка. В прыжке он смог добраться до неё и в полёте увернуться от взмаха крыла.

Игорь кулаком зарядил по лицу этой твари, оставив неплохую такую вмятину. Из раны на лице брызнуло масло. Она вновь закричала, но тут уже я влепил ей с ноги и, сломав перо у середины, с силой воткнул остаток во второй глаз.

Слепой противник на голову ниже зрячего, так что у нас снова появился шанс. Вынимаю остаток пера, слава богу наконечник удачно сломался, превратившись в острый остаток. Игорь повторяет за мной. Девушка наклоняется назад, её руки приближаются к нам, но мы отпрыгиваем в сторону.

- А-а-а-а! – снова истеричный вой прокатывается по всей пустыне.

Мы приближаемся, она делает повторный замах, но не туда. Игорь успевает порезать ей живот а я – запястье. Из ран начинает сочиться масло, прямо как у настоящего человека. Но мы-то знаем, что это робот.

Кончики перьев крылатой девушки дрогнули и у нас внутри всё сжалось, адреналин ударил в мозг. Мы видели это уже не одну тысячу раз. Всего секунда, но столь долгая, будто бы проходит вечность.

- В сторону! – кричим мы оба, отпрыгивая как можно дальше.

Девушка пролетела между нами, врезаясь в танк с правой его стороны, разбрасывая части лопнувшей гусеницы и оставляя на нём большую вмятину. Танк сильно накренился и лёг на бок. Противник, по инерции, отлетел чуть дальше.

Наш враг повредил крыло и вряд ли полетает. Плохо только то, что она, по инерции, оказалась на другой стороне и нас разделяет танк. Но ничего. Дело за малым, осталось только не оплошать.

- Хе… хе… - выдыхала она, когда мы вышли из-за танка. Девушка стояла в метре от него, совершенно слепая. Одно крыло сломанной частью прекрасного механизма свисало вниз, второе повредилось не столь сильно – А-а-а!

Даже крысы могут кусаться…

Свист сразу же отрезвил нас обоих. В сантиметре от моей головы пролетело перо, рядом - в землю воткнулась ещё парочка. Мы скрылись за танком, от смертоносного обстрела. Игорь выругался, один из снарядов попал ему точно в ногу. Я было порадовался новому оружию, когда он, с каменным выражением лица, будто проникающее ранение в порядке вещей, вытащил перо и отдал его мне, но вся радость сразу же улетучилась. Наша крылатая подруга прекратила обстрел и в плотную приблизилась к танку, осознавая ошибку. Мы-то знаем, что у неё ещё полно перьев. У этих трёх их куда больше чем у обычных. Глядишь, развернётся сейчас, или куда хуже - встанет на танк и начнёт расстреливать всё оттуда.

- Хе… - устало, но с вновь появившимся азартом посмеялась она – Вы-хо-ди-те!

Ножки, с металлическим звоном заходили по земле. Она огибала танк! Мать твою!

Пальцы девушки-убийцы ритмично стучат по броне продолговатого танка со стороны люка. На противоположной ко мне стороне, уже чуть ближе к Игорю. Совсем скоро она окажется на нашей стороне, а с раной Игоря мы не сможем так воевать долго, чёрт! У меня даже плана нет, чтобы я не попадал под прямой огонь твари!

Как же болят лёгкие... трещат сломанные рёбра...

Я почти отчаялся, когда осознал, что танк качается. Мы с Игорем посмотрели друг на друга и без слов начали толкать многотонную махину. Не упади она на бок и в таком удобном положении, мы бы и за сто лет её не сдвинули.

- Сдохни тварь! – выкрикнули мы оба, когда танк начало ощутимо клонить вперёд. Он так удобно лёг на холмик, что я раздавал слёзные благодарности всем живым существам на свете, за такое архитектурное решение. Не погрешу если скажу, что насекомых я благодарил от всей глубины души. И про тот редкий ветер, собиравший кусочки пыли на этом самом месте, я не забыл.

Многотонная техника упала, подняв ту самую пыль. Что-то на той стороне зарычало, но попытки вырваться были безуспешны.

Игорь за пять секунд перевязал себе ногу, совсем не обращая на боль никакого внимания. Мы подождали секунд сорок и, убедившись, что она обезврежена и опасности не представляет, направились к кричащей во всё горло твари.

Её придавило танком, оставив на поверхности лишь голову. Сперва она сопротивлялась, но когда мы приблизились достаточно близко, принялась плакать и умолять о пощаде. И тут я всё вспомнил.

- Прошу… пощадите! Я ведь тоже человек… - рыдала она, а из глаз текла чёрная жидкость – масло – Мы лишь хотели выполнить поставленную задачу и жить счастливо, прошу, будьте человечны…

В одном из прохождений Игорю промыли мозги. Мы дрались, убивали друг друга самыми изощрёнными и подлыми